Кыш, магия! (несерьезная повесть для весёлых друзей)

отделаться разом ото всех, хитро объявила:

– Я стану читать подряд мысли всех без разбору, а вы сами разбирайтесь,
где они чьи, – и принялась молоть чепуху, говоря всё, что шло в голову: –
Хворост, хворост, где ты плыл? Веточка, цветочек – далёкий огонёчек! Мы
шагаем, мы играем – очень весело жуём! Папа у Оленя силён в чемодане!
Двенадцать свечей задули силачей! Эх, полетим, поколотим, покусаем!

Неожиданно случилось такое, чего Саня никак не ожидала. Все, кто сидели
в зрительном зале, обрушились друг на друга с взаимными упрёками! В
каждом из пустых высказываний Сани они отыскали только им одним
понятный смысл – и теперь винили друг друга во всех мыслимых и
немыслимых преступлениях.

Ёж кричал:

– Хворост уплыл – а я говорил Кабану: «Не оставляй хворост для костра на
берегу у кромки воды»!

– Ты, Ёжик, очень весело его жевал – а это был мой салат! – кричал Страус.

– Я говорила Могучему Оленю: «Возьми папин чемодан» – так он в ответ:
«Отвали, а то забодаю!» – кричала Ондатра.

– Страус, да ты летать-то не умеешь, кого это ты решил поколотить, покусать? – кричала Мышь.

– Я тогда дул на свечи из искренних побуждений, а не ради хулиганства. Я
не хотел огонёчком на Кабане шерсть опалить! – кричал Могучий Олень.

– Хотел-хотел! Мечтал спалить меня дотла! – кричал Кабан.

Тут Саня испугалась: а если она и вправду прочла их мысли! Нет, такого ей
не желалось вовсе. Представляете, что пойдёт за жизнь, если в голове будут
постоянно вертеться чужие мысли – да ещё ссорящие всех в округе!

Она потихоньку вышла и в одиночестве быстро пошагала по первой
попавшейся дорожке. Голова всё ещё была оккупирована мыслями, незнамо
чьими: своими, чужими? Наконец мысли выветрились от скорой ходьбы, и
Саня остановилась перевести дух. Внезапно она поняла:

– Ой, а ведь я иду в другую сторону от Арифметиков!

Вдруг её нагнал на огромной скорости Страус. Он проскочил мимо метров
на двадцать, развернулся и возвратился к Сане уже медленно. На спине у
Страуса восседала Мышь. Они радостно завопили наперебой:

– Спасибо, что открыла нам глаза друг на друга!

– Мы уже помирились!

– Но узнали друг о друге столько тайного!

– Столько важного!

– Наша дружба стала только крепче от этого испытания!

– Рада за вас, – сказала Саня.

– Куда направляешься? – спросила Мышь.

– Вообще-то я ищу Дом Королей.

– Выручим тебя, – солидно сказал Страус. – Ведь сегодня благодаря тебе мы
капельку подрались, чтобы навсегда надёжно помириться. Мы – Аэронавты!
Мы отвезём тебя по небу на воздушном шаре прямиком к Дому Королей.

И Страус с Мышью на спине умчался по дорожке.

«Повезло так повезло», – подумала Саня и погналась за Страусом. Но через
минуту поняла, это тщётно: птицы и след простыл. Саня стала, согнулась
пополам и упёрлась руками в колени, силясь отдышаться.

Страус возвратился. Саня выпрямилась. Мышь прыгнула в руки к ней –
отчего Саня чуть сознание не потеряла с испугу.

– Не трясись, – ободрила Мышь, проворно забираясь к Сане на плечо. –
Маленьких не обижаю. Будем знакомы, меня кличут Мышка-Великанша.

Саня чуть не рассмеялась, потому что Мышка-Великанша была размером
как обычная мышь.

– Садись ко мне на спину, – сказал Страус и лёг животом на дорожку,
облегчая Сане задачу. – Меня кличут Страус Санька.

– Ого! – обрадовалась Саня. – Как замечательно получается, я тоже Саня!

– Ну, нет, – всполошился Страус Санька. – Тогда не повезу! От девочки с
мальчишечьим именем так и жди какой-нибудь гадости. У тебя, поди,
рогатка припасена в кармане.

– Нет у меня рогатки, – сказала Саня. А сама на всякий случай потрогала
карман – и, конечно, нащупала только волшебную палочку, которая умела
печь оладьи.

– Не слушай её, Страус, – сказала Мышка-Великанша. – Она над тобой
дурачится, её совсем не так зовут.

– Нет, так! – сказала Саня.

– Никогда не ври! – укоризненно выговорила Мышка-Великанша. – Я
слышала в Театре, как билетёрша тебя кликала: Громила. Не ахти себе
имечко, да какое есть. Не стыдись!

– Я не Громила, – Саня твёрдо стояла на своём.

– Как пожелаешь, – сказала Мышка-Великанша, заглядывая с плеча Сани к
ней в глаз. – В общем, выбирай. Или продолжишь дурачиться – и потопаешь
до стоянки воздушного шара ногами, а путь не близок. Или признаешься,
что Громила, и прокатишься на скоростном Саньке с ветерком! Ну как?

Саня оглядела дорожку, бегущую вдаль, затем свои ножки в красивых
башмачках, потом Страуса – и грустно выбрала:

– Естественно, я – Громила.

– Во-во, – согласилась Мышка-Великанша. – Ты прямо-таки на глазах
похорошела, потому что правда – она людей красит.

После этого, Саня с Мышкой-Великаншей на плече залезла на прилёгшего
Страуса Саньку. И Саня увидела, что на спине у Страуса стоит
(прикреплённый ремнями) небольшой горшок с чем-то сыпучим, похожим
на песок. Саня устроилась за горшком – и все трое помчались к стоянке
Аэронавтов. Саня подскакивала на каждом шаге длинных ног Страуса и,
чтобы не вылететь «из седла», крепко сжимала руками высоченную шею
птицы.

«Главное, – думала она, – не придушить, а то прозовут Громилой, Убийцей
Добрых Санек».

Такого имечка ей точно не желалось. Тогда и на воздушный шар не возьмут
– а ей было так охота поскорей добраться до дяди Артура. Ведь он заждался
и, могло статься, что именно сейчас его искренность падала, глубоко и
бесповоротно. Да-да, следовало поспешать.

Саня поджала коленями бока Саньки, погоняя.

Глава седьмая, на которую сваливаются воздушные приключения

Вскоре лес переменился. Вместо белых берёз поднялись разлапистые сосны.
А через пять минут пропали и сосны, уступив место густым кустам,
высоким, как деревья. Неожиданно Саня вспомнила, как однажды они всей
семьёй собирали в лесу грибы и папа назвал эти кусты-деревья орешником.
Орешник! Она сразу вспомнила о Белке: «Он напрасно ждёт меня за
городом Арифметиков!» От расстройства она поспешно выкрикнула:

– Стой!

Страус Санька стал как вкопанный, а Саня с Мышкой-Великаншей по
инерции вылетели «из седла» и приземлились в траву.

– Больше так не делай! – раскричалась Мышка-Великанша на Страуса, как
только вскочила на лапы.

– Но она сказала «Стой!», – оправдывался Страус Санька.

– И что? А если бы сказала «Лети!», ты бы полетел?

– Было бы расчудесно, – Страус Санька мечтательно прикрыл большие глаза
длинными ресницами-опахалами.

– Но ты – нелетающая птица! – настаивала Мышка-Великанша.

– А вдруг бы… – упрямо гнул своё Страус Санька.

– Никаких вдруг, – категорично отрезала Мышка-Великанша. – Ты НЕ
ЛЕТАЕШЬ!

И обратилась уже к Сане:
– А с чего ты, Громила, решила, будто Страуса можно осаживать на бегу,
как лошадь?

– Ничего я не решала. Просто увидала орешник и вспомнила об одном
знакомом Белке…

– Тихо ты, тихо… – быстро перебила Мышка-Великанша.

Страус Санька задрожал всем большим телом, с кончика носа до кончика
хвоста.

– Через минутку всё объясню, – сказала Мышка-Великанша Сане, – а сейчас
снимай у него со спины горшок.

Саня встала на цыпочки, отстегнула ремешки, взяла горшок и протянула
Мышке-Великанше. Но та указала лапкой на землю перед Страусом и
распорядилась:

– Ставь аккуратненько сюда, прямо у него под носом, чтобы совпало
совершенно отвесно.

Саня послушно исполнила.

– Теперь рассказывай, – кивнула Мышка-Великанша.

– За городом Арифметиков меня ждёт Белк. Он…

Страус Санька издал тревожный глухой рёв, плоская голова на длинной шее
стремительно упала и воткнулась в горшок.

– Порядок, – сказала Мышка-Великанша. – Когда пугается, он прячет голову
в песок. А песок есть не везде, и тем более не на воздушном шаре, – оттого
нам, Аэронавтам, приходится полный горшок песка с собой возить. Зато
теперь можем поговорить спокойно... Дело в том, что Страус Санька
панически боится белок. Однажды, когда был ещё страусёнком, мама
подарила ему корзину орехов, но напали стаей белки… и всё отняли. Так-то!
А по сути, было бы из-за чего переживать, орехи – это ерунда на постном
масле, ещё и бесполезная.

– Не скажите, – возразила Саня, вспомнив горячие доводы о ценности
орехов, услышанные от Белка. – Весь мир вертится вокруг орехов.

– Да начхать всем на орехи, – сказала Мышка-Великанша и чихнула. –
Истинная услада связана с сыром. Сама посуди, ведь когда болтают о жизни,
полной довольства, тогда не орехи вспоминают, а сыр: «Как сыр в масле
катается». Когда заваривается новое дело, задорный рабочий переполох,
говорят: «Сыр-бор разгорелся». На масленицу празднуют «Сырную
неделю». Знай, вокруг сыра не только мир вертится, но и само вкусненькое
счастье.

– А и правда, – Саня хлопнула себя по лбу. – Вот, припомнила одну весьма
жизненную басню.

И прочла с восторгом:

«Вдруг сырный дух Лису остановил:
Лисица видит сыр, Лисицу сыр пленил».*
______________________________
* Крылов И.А. Ворона и лисица.

– Не поминай Лисицу без причин… – сказала Мышка-Великанша, озираясь,
– …не успеешь глазом моргнуть: она тут как тут. Кстати, о глазах. У орехов
глаз нет, зато в сыре глазков хоть отбавляй – ну, это такие воздушные
дырочки.

– Знаю, знаю, – закивала Саня и с ходу сочинила пословицу: – Для потехи –
грызи орехи, для еды – кушай сыры.

Мышка-Великанша поморщилась:

– У нас иная мудрость: «Держи сыр в норе, а орехи на горе». Да кому нужны
орехи? Только белкам – они глупые и живут на деревьях, а не в норках, как
делают вразумительные создания.

– Где-то уже слышала… – задумчиво проговорила Саня.

– Белки – они как мыши, только хвостики у них пушистые до неприличия.

– И это слышала – да вроде как наоборот…

– Ты не просто слушай, а впитывай мою мудрость: «Когда спешишь в Дом
Королей – тогда не время думать о белках!»

Сказав так, Мышка-Великанша постучала по шее Страуса Саньку. Он
вытянул голову из песка, вытаращил глаза и спросил:

– Что, мир не рухнул? Или вы не говорили на опасную тему об этих
зверских созданиях?

– Говорили-говорили, и мир на месте, – успокоила Мышка-Великанша.
Потом обернулась к Сане: – Громила, крепи ремнями горшок на место – мы
едем дальше.

Дальше ехали резво, в сосредоточенном молчании, и вскоре Страус Санька
выбежал на край просторного поля.

Посреди поля у самой земли покачивался воздушный шар, наполненный
газом для полётов. Сверху на шар была наброшена сеть из канатов, снизу к
ним была прикреплена большая корзина, привязанная к столбу, вбитому в
поле. С земли в корзину вела лесенка – возле неё ходил, тревожно
поглядывая на часы, крупный Кот в белой манишке на грудке.

Только Страус Санька остановился, как Мышка-Великанша соскочила на
поле. Саня же слезала медленно, потому что ноги от неловкого сидения,
казалось, закостенели. Когда, наконец, встала на землю, Мышка-Великанша
с гордостью сообщила:

– Это Облезлый Кот – он знаменитый воздухоплаватель.

Саня внимательно оглядела Кота, но не нашла на нём никаких следов
облезлости, а Мышка-Великанша уже представляла её Коту:

– Познакомься, это Громила – она полетит с нами.

Кот надулся, встопорщил усы и воспротивился:

– Она такая большая, мы все не влезем в корзину.

– Влезем-влезем. Мы обещали ей помочь.

– Как хотите, – отступился Облезлый Кот.

Страус Санька и Мышка-Великанша заспешили к лесенке.