Кыш, магия! (несерьезная повесть для весёлых друзей)

моя ближайшая цель. Ведь
конечный шаг завёл меня на берёзу». Открытие очень заинтересовало, и она
сказала уже дружелюбно:

– Меня зовут Саня.

– Вот она, неразбериха в лесу и в головах. Из-за этой неразберихи
порядочных орехов не сыскать.

– А когда наступит разбериха?

– Когда мальчики перестанут рядиться в девичьи платья.

– Но я не мальчик Саня, я – девочка Саня.

– Ещё худшая неразбериха! Погляди на меня: раз я не белка-девочка, а
мальчик – так и имя моё, соответственно, мальчишечье: Белк.

«То меня поучала дверь, – насупилась Саня. – Ещё не хватало, чтобы
поучала белка!» Она перешла в контрнаступление:

– Ошибаетесь. По вашей логике: если бы я была мальчиком, то звалась бы
Сан. А я зовусь Саня – значит, я девочка.

Белк подумал-подумал, чихнул и сказал:

– Ты меня в конец запутала. Чего в лесу ищешь?

Саня решила, что не скажет первой встречной белке, что ищет дядю Артура.
Поэтому чуток схитрила:

– У меня крайне важный поиск.

– Ага! Тоже ищешь орехи!

– Нужно больно. Орехи – это не самое важное в жизни.

– Не скажи! – надулся Белк. – Да весь мир вертится вокруг орехов. Если у
бабушки в доме прекрасный комод, то обязательно будет ореховый. «На
орехи достанется» – так говорят о наказании, ожидающем кого-либо.

– Орехами сыт не будешь.

– Ещё как будешь! – Белк всерьёз оскорбился: – Не знаешь, а заявляешь. Ты
слушай умудрённого опытом Белка. Если в кармане дыра, так и говорят
проникновенно: прореха.

– Прореха, – возразила Саня, – никак не связана с орехом.

– Как бы не так: а если из прорехи просыплются орехи? Вот будет ужас! И
ещё «набить шишки» – так говорят только потому, что шишки под завязку
набиты орехами.

– Думаете, так говорят именно поэтому?

– Конечно. Кому были бы нужны шишки, если бы в них не было орехов. Ты
хотела бы делать наоборот: набивать орехами пустые шишки?

– Мне бы не хотелось вообще шишки себе набивать.

– Видишь! – закричал Белк, который в порыве энтузиазма даже сдвинулся
животом по ветке. – Внимай мудрость: «разделать под орех» – одержать
верх над кем-либо в споре.

– Мой дядя Артур никогда никого не разделывал. Он побеждал в споре
мирно – подбрасывал монету, которая всегда выпадала вверх решкой.

– Ага! И здесь: орешкой! Орех рулит в мире!

Саня в край запуталась и внезапно подумала: «Если Белк такой знающий,
\может, именно он и укажет мне верную дорогу. Не зря же Белк оказался
ближайшей целью». И открылась:

– Я иду освобождать дядю Артура из верховных королей. Но где лежит
прямой путь к Дому Королей? Если знаете – так посоветуйте.

– Знаю, да не посоветую. Прямой путь – это легче лёгкого, топай по той
тропке прямо-прямо и налево. Но придётся пройти через лужайку
художников Нутси-Дутси. А с ними надолго застрянешь. Лучше ступай по
окружной дороге – тогда пришлёпаешь к Арифметикам по кругу. Но им не
сболтни, что шла по кругу. Скажи, шла по квадрату – они квадрат особо
ценят. Ещё хотел тебя спросить. Слушай…

И Белк замолчал.

Саня подождала, но продолжения не было. Она сказала:

– Ничего не слышу.

– Я ещё не спрашивал. Слушай…

И опять замолчал.

– Снова не слышу.

– Это я специально такую глубокомысленную паузу делаю, чтобы ты
прониклась глубокой мыслью перед ответом…

– Хорошо-хорошо… вот, прониклась. Спрашивайте уже!

– Как думаешь, какой орех этакий царь-орех: грецкий или фундук?

– Я слышала: кракатук!

– Правда?.. Здорово! И где такой взять?

– Ума не приложу, – развела руками Саня.

– Всё-таки приложи, – попросил Белк, – старательно приложи.

Только затем, чтобы Белк отстал, она состроила вид, будто прикладывает
ум. Прижала кисть руки ко лбу и возвела глаза к небу (вышло очень
жеманно), чуточку поискала взглядом в траве возле башмачков, затем
честно призналась:

– Смутно помню ту историю, но в ней участвовали мыши!

Белк сокрушённо замотал головой:

– Мыши – они как белки, только хвостики у них неприлично тонкие. Но
орехи не ценят. Побегу-ка лучше к воронам.

И он ускакал в крону дерева, махнув пушистым хвостом, и растворился
среди листвы.

– Вот невежа, – сказала Саня. – Упрыгал: ни здрасте вам, ни до свиданьица.

Из листвы высунулась мордочка Белка, и он с обидой выговорил:

– Неправда. «Прощай» я сказал при первой нашей встрече, а «здравствуй»
при второй.

– Это неправильно, потому что наоборот.

– Ты сама – вся наоборот.

– С чего бы?

– Ну посуди. Ты гуляешь по лесу противоестественными прямыми углами.
Вначале рубишь шажищами-циркулями, затем ползёшь шажочками-
капельками, в конце даёшь пинка берёзе. И мечтаешь не о новой кукле – как
все милые девочки – а о том, как напасть на Дом Королей и похитить
верховного короля. Разве это нормально? Отныне буду тебя звать: Саня
Шиворот-Навыворот!

– Это невежливо.

– Зато правдиво. Что ж, я помчался к воронам!

Однако тут Белк призадумался и уточнил:

– Верно ли тебя понял? Ведь ты сказала: «каркатук»?

– Нет, «кракатук»!

– То есть не «кар», а «крака»?

– Причём здесь «кар» или «крака»? – уже неуверенно переспросила Саня,
которая немного запуталась в этих недосказанных «карах» и «краках». –
Разве было непонятно? КРАКАТУК!

– Было непонятно, – подтвердил Белк. – Когда говоришь такое важное
слово, нельзя чтобы во рту каша была. Нужно слоги отчётливо
проговаривать. Ведь если «крака» – тогда зачем мне к воронам? Нужно
бежать к ракам!

И Белк пропал в листве, на этот раз с концами.

А Саня потопала к художникам. Художники её не пугали, и тянуть с ними
время она не собиралась. Саня верила, что пересечёт их лужайку без помех и
мигом очутится у Арифметиков.

Берёзы над головой шелестели, шептались, будто сплетничали о ней.
Изумительный аромат чистого леса приятно щекотал ноздри. Не прошло
пяти минут, как Саня услыхала впереди пение. Пение ей всегда нравилось,
поэтому она прибавила ходу и вскоре нагнала дружно (но медленно)
идущую компанию.

По тропинке весело шагали Барсук, Ондатра, Кабан и, поразительно,
Могучий Олень. Отчего поразительно? Да потому что он возвышался над
остальными высоко-высоко, а шагал в ногу с самыми маленькими. Шагая,
все образцово задирали колени (оттого-то шли по-черепашьи медленно) и
пели перекривлённую песенку-лесенку:

Весёлые Шагатели,
Секретов раскопатели,
 Зря времени не тратили,
  А всё подряд лопатили!

   Чашки, ложки и гантели,
    Ручки-ножки употели.
     Мы копали, мы винтили,
      С фляги крышку отвинтили!

       Но!..

        К ней в нутро не поглядели,
         Потому что все галдели.
          А во фляге джинны спали,
           На звяка-звяк не отвечали!

Сане песня понравилась, и она подумала, как будет здорово шагать в
весёлой компании (тем более, когда всем по пути), и закричала:

– Постойте! Подождите!

– Стой, раз-два! – скомандовал Могучий Олень.

Весёлая команда дружно стала.

– Здравствуйте, – сказала Саня, подходя. – Такая замечательная песенка – и
потому досадно, когда её портят мелкие несуразности. Конечно, можно
откопать чашки, ложки и гантели – тут не спорю. Но джинны живут не во
флягах, а в лампах. И что означает это глупое «на звяка-звяк не отвечали»?

– Что ты, что ты, – возразил Могучий Олень, – мы знамениты тем, что поём
только то, что увидим – оттого поём одну правду.

Он мотнул рогами, указывая себе на спину:

– Видишь ремень?

Действительно, его опоясывал широкий ремень.

– Вижу, – подтвердила Саня.

– Зайди с другого бока, – предложил Могучий Олень и таинственно
намекнул: – Чуток поверни крышку, и сама услышишь «звяка-звяк». Только
не отвинчивай до конца.

Саня обошла и увидела на ремне стальную фляжку, у которой крышку и
горлышко соединяла недлинная цепочка. Саня пальцами провернула на
фляге крышку – чуть-чуть. Цепочка зазвенела, издавая отчётливые звяки,
что звучали так: «звяка-звяк», потом пауза и «звяка-звяк», и дальше только
так!

– Но так не должно быть, – сказала Саня.

– Мало ли чего на свете не должно быть, – сказал Барсук. – Не должны ежи
накалывать барсуков.

– Не должна эта грубая парочка: Он да Трой – быть ондатрой, – сказала
Ондатра.

– Не должны кабана обзывать свиньёй, – сказал Кабан.

– И ещё много чего никто никому не должен, – подытожил Могучий Олень.
– Но, девочка, мир не справедлив, так устроили джинны во флягах, которые
первыми начали делать всё не так, как положено правильным джиннам.

Саня возликовала: как раз джинны и разрешат её проблемы, если она
загадает им три желания. Во-первых, пускай вернут домой дядю Артура.
Во-вторых, она давно мечтала о летающем кресле – ведь ходить ногами так
утомительно. В-третьих, чтобы у всех в её семье стало по четыре дня
рождения в году, чтобы приходилось по одному на весну, зиму, лето и
осень. Тогда дядя Артур будет гостить чаще в четыре раза.

Барсук, Ондатра, Кабан и Могучий Олень ей что-то говорили, но Саня не
слушала. Прячась за Могучим Оленем, она незаметно отстегнула флягу с
пояса и отвинтила крышку, невзирая на отчётливые «звяка-звяк». Крышка
повисла на цепочке, из фляги повалил сизый дым. Необъяснимо, но дым нёс
просоленный запах древнего моря.

Весёлые Шагатели загалдели, обвиняя Саню во всех ошибках мира, – но она
не обращала внимания, ждала, когда из дыма сформируются джинны.

И наконец, это свершилось.

Дым уплотнился в два силуэта, причём у обоих носы были огромными и
синими-синими. А отличались джинны только тем, что у первого голова
была лысой, а у второго на дымной голове были дымные волосы,
накрученные на дымные бигуди. Саня поняла, что первый был Джинн, а
вторая – Джинна.

Только Саня собралась назвать свои желания, даже загнула в первую
очередь указательный палец и уже сказала:

– Во-первых…

– Ты уверена, что не корону с бриллиантами?! – закричала Джинна. –
Кстати, меня зовут Звяка!

– Не хочу корону, – отказалась Саня. – Во-первых…

– Уверена, что не крокодила в болоте?! – закричал Джинн. – Кстати, меня
зовут Звяк!

– Не желаю крокодила, – отказалась Саня. – Во-первых…

– А если без болота? – вторила Джинна Звяка.

– Да выслушайте же меня! – потеряла терпение Саня.

Но джинны летали вокруг и наперебой предлагали новое и новое – так без
конца.

– Хочешь дом со сквозняком?

– А если без дома?

– Хочешь бутерброд с мазутом?

– А если без бутерброда?

– Хочешь усы под носом?

– А если без носа?

Саня разгадала их хитрый манёвр. Они не дозволяли вставить ни словечка в
нескончаемую чехарду своих вопросов, чтобы она не озвучила своё
желание. Тогда она демонстративно заткнула уши пальчиками и, не обращая
на выкрики джиннов внимания, громко-громко истребовала:

– Моё первое желание: дядю Артура немедля разжаловать из королей и
вернуть домой.

Джинны зависли без движения, состроили на дымных лицах такие кислые-
прекислые мины, что Саня испугалась за них: не стряслось ли сердечного
удара? Она вытащила из ушей пальчики и миролюбиво справилась:

– Ну что, исполните?

– Какая ты скучная, – сказала Джинна Звяка.

– Какая ты нудная, – сказал Джинн Звяк.

– Какая есть, – парировала Саня. – Исполняйте!

– Конечно, исполним, – сказал Джинн Звяк. – Но, чтобы желание мы
исполнили, тебе нужно строго следовать инструкции для джиннов.

– В той инструкции, – продолжила Джинна Звяка, – изложена неизменная
очерёдность действий для любых