Кыш, магия! (несерьезная повесть для весёлых друзей)

пошла к
мальчугану. Белк настороженно прыгал следом по траве, было ясно: он
готов задать стрекача к деревьям в любой миг.

Ощутив, видимо, на себе взгляд Сани, мальчуган обернулся. Она увидела
прямой нос, тонкие губы, светлый чуб и большие роговые очки. Эти очки
будто о чём-то напоминали. Чем ближе Саня подходила, тем больше
разгоралось чувство, что она видела подобное раньше – нет, не мальчугана,
а… нечто, сходное с этими очками. Левое стекло в оправе было заклеено
бумагой. Наконец, она прочла на бумаге надпись «кыш!», толсто
выведенную алым карандашом. Саня остановилась в трёх шагах, наблюдая.

Мальчуган не двигался и смотрел одним глазом отрешённо, точно пребывал
мыслями где-то далеко: то ли в просторах морей, то ли на горных высях.

Саня уверенно заявила:

– Ты похож на Вверх Магистра, только в юности!

– Да, – ответил мальчуган, – я именно с ним сейчас и говорю.

Затем загадочно улыбнулся и прибавил:

– Он спрашивает тебя, Саню, почему ты не передаёшь мне привет от него?

Саня ахнула, отчётливо вспомнив слова Магистра: «Эх, видела бы меня в
юности... Кстати, если увидишь, то передавай мне приветик от меня». Она
потерянно сказала:

– Я думала, он пошутил.

– Не шутил. Сейчас тебе повторяет: «Самое дальнее путешествие
начинается с первого шага. И любой шаг куда-нибудь да приведёт –
главное, бойко шагай! Ну, и где ты теперь?»

– Я? – Саня пожала плечами. – Я возле Дома Королей. Но полностью
провалила миссию – внутрь мне не пробраться.

Мальчуган вдруг совершенно ожил и сказал:

– Всё, связь прервалась. Старик рассмеялся на твои слова и сказал
напоследок: «Она с двумя глазами, а не видит паровоза!»

– Причём тут паровоз? Он теперь не волшебный.

– Но есть я, – сказал мальчуган, – я – Юный Вверх Магистр. Зови меня
просто – Юн.

– Но как такое с вами обоими произошло?

– Магия – штука капризная, – отмахнулся Юн. – Давай чинить эту старую
штуковину.

Он снял очки, чудесный глаз открылся – искры золотистого волшебства
полетели к паровозу. Вначале они оседали только на нём. Потом настал
черёд Люминивого Попугая – искры кружили над ним, точно снежинки, и
опускались, возрождали человеческий образ. Засиял алюминиевый
аксельбант на кителе, заблистали алюминиевые ордена и алюминиевая
кокарда. Даже нос с попугаичьей горбинкой загорелся внутренним светом
чародейства, точно яркий индикатор иллюзорной жизни.

Люминивый Попугай живенько подскочил и призвал:

– В дор-рогу, кана-альи!

– Остынь, Люминька, – сказал Юн. – Ты угнал паровоз – и Вверх Магистр
велел глаз с тебя не спускать. Если покажешь себя хорошо, тогда позволю
тебе в одиночку перегнать паровоз в горное хранилище.

– Лады! – вроде как согласился Люминивый Попугай, хитро постреливая по
сторонам птичьим глазом.

Но Юна не провёл. Мальчуган погрозил пальцем:

– Никак, запамятовал, что чуть не стряслось с тобой! Если бы я сегодня же
тебя не отыскал – к утру бы ты исчез без следа. Думаешь смыться – давай,
всё в твоих руках и крыльях. Только… один день, и – пуф! и тебя больше не
существует на свете.

– Хор-рошо, – Люминивый Попугай закивал головой, – вер-рну пар-ровоз в
гор-ру, бар-рмалеи!

– Так держать, Люминька, – похвалил Юн, обернулся к Сане и спросил: – А
почему подушки на колёсах стальные?

Саня пожала плечиками:

– Когда Вверх Магистр их создавал, меня не послушал.

– Так перечудесим их в пуховые.

– Но пуховые мигом прорвутся.

– Они же будут перечудесенные! – возразил Юн.

Вокруг стальных подушек обернулись ещё другие: пухлые и белые, верно,
пуховые.

Юн с восторгом оглядел творение своих рук и воскликнул:

– Ну что, в путь!

– Может не надо, Юн, – неуверенно сказала Саня. – Мне многие собирались
помочь, но ни разу ничего путного не вышло.

– Так страна у нас такая – Набекрения. Здесь мозги у всех набекрень.
Поэтому даже помощь получается кривой да нелепой.

– Пожалуй, брошу я эту затею с освобождением дяди Артура…

Юн улыбнулся, открыто, проникновенно:

– Нетушки. Поверь, добрые затеи нужно доводить до конца. Ни для чего,
просто так, чтобы добро не переводилось в мире.

Лицо Сани расцвело в ответ, она сказала:

– Прочь гнилые сомнения, поехали!

Люминивый Попугай, за ним Юн, следом Белк поднялись в кабину
паровоза. Саня забралась последней. Бантики-бабочки на башмачках, попав
в волшебное поле паровоза, запылали точно солнце.

– Ценные у тебя башмачки! – сказал Юн.

Паровоз свистнул и помчался напрямки сквозь кусты и деревья, потому что
снова стал волшебным. Правда, стволы сосен проскакивали через кабину,
что Сане не понравилось. Когда она скривилась в очередной раз, тогда Юн
посоветовал:

– Просто терпи. Нам даже стены Дома Королей – не помеха.

– Понимаю, да не могу. Мне как-то не по нутру, когда деревья врезаются в
лоб. Будто свет в глазах на миг гаснет и всё запахивает запах сосновой
смолы.

– А мне не по нутру гам и гул на площади.

Они как раз приближались из леса к её краю.

И Юн сказал:

– Прибавим скорость и включим громче радио.

– Но это не автомобиль, тут нет радио! – возразила Саня.

– Как же! Радио есть всегда и везде, только надо знать, как включить.

Он щёлкнул пальцами. Паровоз прибавил ходу, и в кабине зазвучало радио,
потешая слушателей спортивной песенкой:

Шестнадцать строгих джентльменов
Отправились сыграть в пельменов,
Один был из посёлка Джен,
Пятнадцать родом из Тльмен.

Нет, что вы! Было всё не так!
Вначале где-то свистнул рак,
Потом шестнадцать джентльменов
Сыграли вовсе не в пельменов.

Да, был у них пельменов шар,
Однако клюшкой был удар!
А коли ты играешь клюшкой,
То не почешешь всех за ушком.

А без почёсыванья ушек
В пельменов просто не сыграть!

Когда песня умолкла, паровоз уже пересёк площадь и вкатился в Дом
Королей. Рванул по коридорам, делая лихие повороты. Наконец влетел в
какие-то двери и остановился.

Саня глянула в окно паровоза и увидела два десятка королей. Они гурьбой
стояли около стены, одетые в радужные мантии и с коронами на головах.
Перед ними на полу сидел шут. Раскрыв от потрясения рот, он тряс
бубенцами на несуразной шапке. Саня перешла к левому окну и обнаружила
у другой стены трон, на котором сидел понурый дядя Артур. Через
подлокотник трона была переброшена снятая королевская мантия, а поверх
неё громоздилась золотая корона – огромная и раздутая, как самомнение
всех королей.

Дядя Артур увидел Саню, соскочил с трона, крича:

– Саня, спасайся! Это засада против злыдней!

Но предупреждение запоздало. Половина из стоящих королей скинули с
плеч мантии, под ними оказались одеяния магов. Маги выставили ладони, и
жёлто-бурая магическая сеть облепила паровоз, крепко спеленала.

Юн что-то нашептал, и локомотив яростно замолотил колёсами по полу –
однако не сдвинулся ни на сантиметр.

– Мы пр-ропали, ох, пр-ропали, – испуганно бубнил Люминивый Попугай.

– Чтоб, чу, без паники! – твёрдо сказал Юн, а Сане мрачно открыл жуткую
истину: – С десятью магами я не справлюсь. Но и к нам в кабину не пущу.

– И что будет?

– Уже есть – позиционная схватка. Будем сражаться, пока у магов силы не
иссякнут: ведь тяжело удерживать паровоз, который на всех парах
стремится порвать ловчую сеть.

В кабину поднялся дядя Артур. Маги даже не попытались его остановить,
ведь паровоз надёжно увяз в маго-сети.

– Нам не взять верх, – сказал дядя Артур. – Они тщательно готовили
западню. В правом крыле Дома Королей собрались ещё полсотни магов,
которые наверняка уже бегут сюда.

Потом дядя Артур обнял Саню и сказал:

– Брось нас, используй правильные! башмачки.

– Использовать башмачки? – удивилась Саня.

– Ты не знала? – изумлённо вытаращился дядя Артур. – Тогда как попала в
Набекрению?

– Ногами притопала по лунному свету.

– По лунному свету? – глаза дяди Артура полезли на лоб. – Но я специально
послал тебе правильные! башмачки… и на обороте письма подробно
разжевал, как ими пользоваться...

– На оборотной стороне письма?..

– Я же чётко указал: прочти письмо до самого конца…

– А конец был на обратной стороне?

– Стоп, стоп, стоп! – замахал руками Юн. – Так она долго не поймёт.

Он повернулся к Сане и пояснил:

– У тебя на ногах правильные! башмачки. Если ласково погладить золотых
бабочек, которые спят – то бабочки проснутся и перенесут тебя в любое
место. Так что думай о родном доме и смело гладь. Прощай.

– Но… – Саня была не уверена, – что станет с вами?

– Ну, – сказал Юн, – посидим годик-другой в темнице…

– Не хочу сидеть, – возмутился Белк, который доселе молчал, потому что его
укачало от быстрой езды. – В темнице не будет милых сердцу деревьев, и я
не смогу искать кракатук.

– Зачем тебе кракатук? – заинтересовался дядя Артур.

– Он – царь-орех в царстве орехов! – с гордостью пояснил Белк.

– А каким, по-твоему, должен быть царь-орех?

– Это самый вкусный на свете орех!

– Поверь, – сказал дядя Артур, – на вкус и цвет товарищей нет. У каждого –
свои любимые орехи, мои – это простой кешью.

– Кешью! – с восторгом произнес Белк. – Не пробовал. Вот он, новый поиск
моей беличьей жизни. Тогда тем более в тюрьму мне нельзя.

– Хорош болтать, – решительно сказала Саня. – Пора действовать.

И громко прокричала королям из паровоза:

– Переговоры! Иду на переговоры!

– Не ходи, – сказал дядя Артур. – Тебя схватят.

– Куда им! – Саня рассмеялась. – После всех сегодняшних приключений я
такая проворная, что не по зубам ни королям, ни магам.

Она потянулась к уху Юна, зашептала:

– Раскочегарь паровоз на полную мощность и, когда придёт время, рвите
отсюда без меня.

Саня сбежала по лесенке и пошла к магам. Они на неё даже не смотрели, они
напряжённо тянули колдовскую сеть. Но в переговоры вступили короли, что
прятались за спинами магов.

Один король сказал:

– Никаких переговоров! Но мы принимаем твою капитуляцию. Сейчас на
тебя оденут кандалы.

– Кандалы мне в подарок? Спасибо! – с фальшивым согласием кивнула
Саня. – Тогда примите и ответный дар, вами заслуженный.

Она сунула руку в карман, внутренне собралась и с криком «Извольте
откушать!» взмахнула волшебной палочкой.

Закружили Оладьи, От Которых Нельзя Отказаться. Они были аппетитные:
округлые, пухлые, облитые янтарным мёдом.

– Больше оладий, ещё больше! – весело командовала Саня.

Руки магов и королей сами собой потянулись – и вопреки желанию хозяев,
они жадно хватали оладьи и пихали в раскрывшиеся рты. Но оладий на всех
не успевало напечься, поэтому короли и маги начали толкаться, бороться.
Началась сумятица.

Саня оглянулась. Магическая сеть на паровозе замерцала... и угасла.

– Щелкай каблуками, Александра! – закричал дядя Артур. – Немедля
щелкай, чтобы я уехал со спокойным сердцем!

Но Саня махнула рукой Юну, мол: «Давай, не задерживай меня». Она
хотела, чтобы друзья умчались подальше от Дома, от алчных королей и
жестоких магов. Юн понял, и паровоз, прогудев на прощание, улетел
стрелой сквозь стену.

Саня обернулась к королям и магам. Они с отвратительной жадностью
совали оладьи в рот. Волшебная палочка расстаралась на славу: летающих
оладий становилось больше и больше. Наконец они заводили хоровод и
запели чудинку-песенку:

Кушайте-кушайте,
Никого не слушайте!

Мы замешаны на