Кыш, магия! (несерьезная повесть для весёлых друзей)

сожаления сказала:

– Бери. Наш шедевр в подарок тебе, как обещали.

Саня с сомнением оглядела «шедевр» и спросила:

– И как эта картина с кляксой называется?

Взрыв Мозга совершенно неожиданно назвала:

– «Утро в ёлочной норе».

– Сейчас день, вокруг берёзовый лес и ни одной норы.

Взрыв Мозга с величайшим снисхождением пояснила:

– Творчество, моё неразумное дитя, подразумевает некоторое отстранение
от реалий жизни и приближение к кое-какой бюрократии в пейзажах и
натюрмортах.

– Вы сказали: бюрократии? – поразилась Саня. Она не помнила, что слово
«бюрократия» означало, но была уверена: что-то плохое.

– Ну естественно, к созидательной бюрократии.

– Тогда зарубите себе на носу, – честно сказала Саня, – ваша бюрократия
вышла некрасивой. И вообще, это не картина, а мазня мазнёй по мазне!

– Дилетантка, – пробурчал Медвежонок. – На том интрига и была
исчерпана.

– А по-моему, не было никакой интриги, – сказала Саня, – зато был
полнейший бред.

Тут Английская Рукавичка закричала, забывая коверкать произношение и
уже не прибавляя иностранных слов:

– Ты не доросла до нашего искусства!

– И эту картину как Особый Подарок мы тебе не подарим! – объявил Енот-
Полоскун.

– Подумаешь, – заявила Саня. – Даже хорошо, не придётся таскать с собой
брюле-пятно на красном пятне!

Тут она вспомнила слова Белка, что нужно пройти лужайку Нутси-Дутси
насквозь, – и твёрдо пошла на другую сторону, где уже заметила неширокую
дорожку.

– Туда нельзя выходить! – кричали позади неё художники. – Выходить из
выставочного зала надлежит туда, откуда зашла, то есть в вестибюль!

Саня не слушала. Она скрылась в берёзовом лесу, наслаждаясь пением птиц
и стрекотом кузнечиков. Лес был негустой, потому здесь было солнечно и
пахло безмятежностью.

Вдруг сверху раздался знакомый голос:

– Жду не дождусь, Саня Шиворот-Навыворот!

Конечно, это был Белк. Он сидел на кривой ветке и сверлил Саню недобрым
взглядом.

И вдруг (как озарение свыше) мудрая Саня осознала: у одних не было
таланта кататься на коньках, у других – сочинять стишки, а у неё самой,
видать, отсутствовал талант вести переговоры с белками. И она, махнув
рукой на беличьи заморочки, сказала:

– Обзывайте, как хотите.

Пошла и села на пенёк в стороне.

Белку пришлось скакать по древесным кронам вокруг, чтобы подобраться к
Сане, он от лишних прыжков не пришёл в восторг, оттого сердито
выговорил:

– Пока ты зависала с Нутси-Дутси, я побывал и у ворон, и у раков – им
неведом ни КАРКАТУК, ни КРАКАТУК. Ещё навестил игроков в крокет и
кротов – этим неизвестен ни КРОКЕТУК, ни КРОТОТУК. Признавайся: ты
этот орех нагло выдумала!

Саня (уже в который раз) попыталась вспомнить ту историю, что читала ей
бабушка в детстве, – Саня тогда была маленькая и слушала вполуха. Потому
история всплывала в памяти несвязанными обрывками. Саня сказала:

– Какой вы дотошный! Ничего я не выдумала и прямо сейчас важное
вспомнила: Мышиный Король вроде как заставлял Щелкунчика расколоть
кракатук. Может, это орешек знаний?

– «Орешек знаний», ага! Ещё одно доказательство, что орехи правят миром,
– обрадовался Белк, соглашаясь: – Орешек знаний не всякому по зубам – тем
более, не глупым мышам. Они даже живут в норах под землёй, а не в дуплах
на деревьях, как делают вразумительные создания.

– Ещё в той истории была ёлка!

– Лучше бы там была белка, – сказал Белк и призадумался. – Кстати, тут
неподалеку растут ёлки.

– И загляните к художникам, они нарисовали картину «Утро в ёлочной
норе», – на тех словах Саня схватилась за голову и, ею покачивая,
прибавила: – Ой-ой, не картина, а тихий ужас.

– К художникам ходить бесполезно, – изрёк Белк. – С ними только хвост
краской запачкаешь. Помчусь туда, где ёлки. А ты сейчас выйдешь к
Арифметикам – их расспроси про орешек знаний. Я буду ждать тебя на
дереве за их городом.

Белк скрылся в ветвях.

Саня встала с пенька и пошагала к Арифметикам.

Через сто шагов широкая тропинка разделилась на две узких, и в развилке
тропок стоял большой камень:

«Налево пойдёшь – в град Арифметиков придёшь. Направо пойдёшь – на
концерт в Лесной Театр попадёшь. Прямо пойдёшь – об этот камень
ударишься».

Саня подумала: «К Арифметикам всегда успею. Гляну одним глазком на
Лесной Театр, послушаю чуток песенки, а потом бегом-бегом к
Арифметикам».

И она свернула направо, к Театру.

Глава шестая, в которой звучат песенка и стишок, а потом все разбираются
с кражей двух всемирно известных предметов

Лесной Театр располагался посреди, конечно, леса. Здесь была устроена
деревянная сцена с кулисами, а в зрительном зале под открытым небом на
стульях сидели, конечно, зрители.

Это были вперемешку люди и звери. Саня не знала никого, кроме весёлой
ватаги Шагателей: Барсук, Ондатра, Кабан и Могучий Олень внимали
пению, лившемуся со сцены.

На сцене в пафосной позе стоял Исполнитель Песен во фраке и выводил
рулады приятным опереточным баритоном:

На балалайке я играл,
На пианино не играл,
На фортепьяно я играл,
На гармошке не играл,
На тамбуринах я играл
На кастаньетах не играл,
На виолончели я играл,
На барабанах не играл…

«Что за глупости? – подумала Саня о песне. Ещё раз оглядела компанию
Шагателей, тихонько фыркнула, говоря себе: – И с этой вздорной ватагой не
желаю видеться».

Саня собралась уйти потихоньку. Но только развернулась, как натолкнулась
на Кенгуру, что надёжно перекрыла путь к бегству. У неё из сумки свисала
длиннющая лента из билетов – ясно, Кенгуру служила билетёром.

Кенгуру покачала головой и полушёпотом укорила:

– Как не стыдно? Исполнитель Песен допел лишь до барабанов, а вы
пренебрежительно фыркаете и уходите! Откуда в вас такая нелюбовь к
песне?

Саня возразила:

– Что вы, что вы, я люблю ХОРОШИЕ песенки!

– Тсс, тише, – выговорила ей Кенгуру. – Это ваше раздутое самомнение
непочтительно вопит на весь зрительный зал!

Саня, не сдерживая уже возмущения, ещё громче сказала:

– Но какой в этой песне смысл?!

Все вокруг зашикали на Саню, даже Шагатели обернулись и, конечно, её
узнали – так что сбегать теперь не было проку. Тут ещё и Кенгуру
настойчиво посоветовала:

– Перестаньте искать смысл, лучше поищите себе стул и наслаждайтесь
звуками голоса Исполнителя Песен.

Делать нечего, Саня направилась к первому ряду: если уж слушать эту
глупость – так хотя бы с хорошего места.

Но Исполнитель Песен как раз завершил пение:

На контрабасе я играл,
На гитаре не играл,
На тромбоне я играл,
На трещотке не игра-а-ал…

Люди и звери зааплодировали, притоптывая ногами, лапами и копытами.
Исполнитель Песен откланялся на три стороны и скрылся за кулисами.

На сцену вышел Чтец Стихов.

– Ну, – сказал с очень серьёзной миной, – какой хит сезона желаете
услышать? Исполняю заявки.

– Давай «Дерущиеся зарубежные ёжики!» – закричал Ёж. – Да так, чтобы
сердечко моё заныло по-ежовому!

– Какие – такие ёжики? – удивилась Саня со своего места в самом первом
ряду, прямо под сценой.

Чтец Стихов глянул вниз, улыбнулся Сане загадочно и сказал:

– О, юная девица столь юна, что и не ведает, какие хулиганства творятся в
зарубежных королевствах. Так просветим её!

Он принялся неспешно и с глубоким выражением, подкрепляя декламацию
плавными движениями рук, читать:

Ёжики бодаются,
Иголками сцепляются,
Спешит, бежит к ним бурундук –
Он ёжикам первейший друг:

«Не бодайтесь ёжики,
Вы же не бычки,
Расцепите, ёжики,
Цепкие бочки!»

Кто такие ёжики?
Поведаем девице:
Ёжик – это мордочка
В ежовой рукавице.

И причёска – ёжиком
И бочки – ежом.
Вот такие ёжики
Живут за рубежом!

На этом месте к Сане снова прицепилась Кенгуру-билетёр:
– Ага, уселись. Платите за билет.

– У меня случайно с собой ни копеечки.

– Вы надо мной потешаетесь?

– Нет, почему вы так решили?

– Потому что понятия не имею, что такое копеечки.

– Ну, это такие маленькие кругляши – типа денежки.

– Здесь храм искусства, здесь денежки не в ходу.

– А чем платят в храме искусств?

– Конечно, аплодисментами и криками «браво». Давайте, не стесняйтесь.

Саня встала и громко закричала: «Браво!», забила в ладоши. Затем у
Кенгуру спросила:

– Ну, достаточно?

– Нет, недостаточно. Так вы заплатили лишь за одно место, а вам нужны по
меньшей мере три.

– Зачем мне три?

– Вон, глядите, сидит Мышка – она занимает один стул. Неужели вы, такая
громила, осмелитесь утверждать, что вам, как Мышке, нужно только одно
место? Я думаю, вам надо три стула.

– Я – не громила.

– Нет уж, поверьте мне, билетёру с десятилетним стажем, вы – громила! И
вам следует брать три громильских билета.

– А Могучий Олень, он тоже брал три билета?

– Он? Ни одного! Потому что, как видите, он сидит стоя и на стул не
претендует. Оплачивайте скорей. Великий Чтец Стихов стоит, молчит, ждёт
только вас.

Саня снова забила в ладоши, закричала «браво!» и под конец запрыгала,
якобы от счастья.

– Довольно, не переплачивайте, – поморщилась билетёрша Кенгуру,
отрывая три билета и вручая Сане. – Садитесь уже.

Чтец Стихов вдруг умилился и сказал:

– Спасибо, спасибо, милые слушатели, – и пошёл за кулисы.

– А ещё стихи? – закричали из зала.

– Зачем мне читать ещё? – изумился Чтец Стихов. – На сегодня я уже
получил свои великие Овации.

И окончательно ушёл.

Все загалдели, поругивая Саню за глупую растрату оваций.

А Могучий Олень так и вовсе сказал:

– Опять эта воровка поломала хорошую компанию.

– Я – не воровка, – сказала Саня.

– Воровка, воровка! – закричали Шагатели.

– И что я у вас украла?

– Ты стащила джиннов.

– Неправда, я лишь пыталась загадать желание – и всё.

– Но фляга исчезла.

– Может, вы плохо завинтили крышку, джинны выбрались на свободу и
сами унесли флягу…

Препираясь, слушатели не заметили, как на сцене появилась девушка
скромного вида, у которой в руках был кларнет.

– О, милая, – сказала она Сане, – как я тебя понимаю! Ведь печать воровки
лежит и на мне, как на тебе, незаслуженно. Выслушай мою грустную
историю…

Девушка тяжко вздохнула и продолжила:

– Однажды, давным-давно, мой лучший друг украл у меня одну вещь, а я в
ответ украла у него другую. И хотя меня считают воровкой, потому что ту
вещь я всё-таки у друга украла, но ведь я стащила его вещь взамен
похищенной им у меня – поэтому в итоге получился честный обмен. Так я
считаю. Но теперь всякий тычет мне в нос незаслуженным упрёком: украла,
украла, украла.

– Подробней! – закричали зрители. – Подробней!

– Хорошо, слушайте. Меня зовут Клара. У меня был друг, которого звали
Карлом. Случилось так, что Карл украл у меня, у Клары, кораллы. Это было
невыносимое вероломство, потому что я души не чаяла в своих кораллах. Я
долго-долго думала-думала, как поступить, решала-решала, гадала-гадала,
раскладывала и так и этак… взвешивала все за и против…

Саня, которой надоела эта льющаяся со сцены нескончаемая тягомотина,
встала во весь рост и закончила историю девушки одним предложением:

– А Клара у Карла украла кларнет!

– Потрясающе! – воскликнула Клара. – Ты умеешь читать мысли!

Зрители наперебой загалдели, обращаясь к Сане:

– Прочти и мои мысли!

– Нет, мои!

– Мои прочти, пожалуйста!

Тогда Саня вздохнула и, чтобы