Агония маздая

умереть вот так, только начав жить заново. Когда до срока оставалось пятнадцать минут, Джек не выдержал и, сходив в бар, залпом выпил пинту пива. Вытерев губы, он вновь прошёл в фойе, но, не усидев и двух минут, вышел на улицу. Жирная южная ночь уже давно вошла в свои права, окутав Гонолулу своей чёрной мантией. Она не принесла с собой никакого ветерка, температура не снизилась ни на один градус, но ритм жизни заметно снизился, переместив свою пульсацию в отдельно взятые точки увеселительных заведений. Джек огляделся и прислушался: подъездная дорога к отелю была пуста, и только дальше, за небольшим парком, иногда проносились машины, освещая фарами силуэты деревьев. Где-то играла музыка, но громкое стрекотание ночных цикад, оккупировавших всё вокруг, даже не позволяло разобрать мелодию. Джек глубоко вдохнул пряный ночной воздух, но неожиданное головокружение заставило его отойти назад и опереться о косяк двери.
  -   Вы себя хорошо чувствуете, сэр? - поинтересовался у него швейцар, пожилой негр, сидевший на скамье недалеко от входа в ожидании возвращающихся постояльцев.
  -   Да, уважаемый, спасибо! - Джек провел рукой по влажному лбу. - Всё в порядке.
Нет, не в порядке. Джек действительно чувствовал себя неважно, но было это смешанным эффектом от выпитого пива, нервов и случившейся сегодня с ним беды, или же начинали давать о себе знать последние десять минут, оставшиеся до стремительно приближающегося момента истины? Джек с надеждой и трепетом вглядывался в ночную тьму, ожидая, когда её прорежут фары спасительного такси, в котором находится Мари, но ничего — дорога была пуста. Он еще нашел в себе силы дойти до ряда скамей и, сев недалеко от швейцара, снова глубоко вздохнул. Затем еще раз... воздуха, определённо, не хватало.
  -   Ждёте кого-нибудь? - спросил старик.
   -   Д-да...очень.
  -   Тяжёлый день? Вы неважно выглядите.
  -   Оч-чень.
     Голова кружилась всё больше и больше. Что это? Неужели всё правда? Сколько времени остаётся — три, пять минут? Но где же Мари... что могло случиться? Встреча ведь возможна, Йет сама говорила, а уж ей ли не знать...
  -   Вот кто-то едет! Может, это к вам? - швейцар встал и, одев  форменную фуражку, пошел встречать ярко-желтое такси, стремительно появившееся из темноты и подлетевшее к зданию.
     Джек с трудом поднял голову. Вокруг машины поднялась какая-то суета: водитель спешно выскочив, что-то быстро говорил швейцару, активно жестикулируя, а затем они открыли заднюю дверь и вдвоём осторожно вытащили оттуда бледную девушку в широкой голубой футболке... Мари! На скачок к ней Джек отдал все последние силы, без остатка. Он больно ударился, упав возле неё на колени, но это того стоило — ему достаточно было прикоснуться к её бледной тонкой руке, чтобы ощутить небывалый, мгновенный прилив энергии, разом вдохнувший жизнь в них обоих.
  -   Привет! - просто сказал он, отстраняя руку швейцара и, одновременно, помогая Мари встать на ноги.
  -   Привет! - улыбнулась она. - Видишь, я всё-таки успела!
  -   Сколько мы вам должны? - Джек перевёл взгляд на опешившего от такого поворота событий, водителя.
  -   Полтинник, - тихо сказал тот.
  -   Вот, возьмите. А это вам, уважаемый, - Джек дал изумлённому швейцару еще двадцать долларов. - Всё в порядке, спасибо вам за помощь. Мы с моей девушкой не можем надолго разлучаться, нам сразу друг без друга становится плохо и грустно. Видите - всё как в сказке! Пойдём, дорогая!
     После их ухода ошеломлённые мужчины еще несколько минут молча стояли возле машины, а затем таксист достал сигарету и, закурив, выпустил в звёздное небо тонкую струйку дыма:
  -   У меня с моей Генриеттой тоже так раньше было! - сказал он, подмигивая швейцару. - Полдня без неё не мог прожить!
     Тот вздохнул:
  -   Да! Молодость, любовь, Гавайи... это страшная сила!


                                               Глава тринадцатая. Новая жизнь.


    Зайдя в номер, первым делом Джек и Мари договорились все разговоры отложить до утра. Накопившаяся усталость, неизбежная после произошедших с ними невероятных событий, оказалась сильнее вполне естественного интереса друг другу. Джек предложил Мари колу, которую она с удовольствием выпила, а затем, пронаблюдав, как она быстро раздевается и ложится в постель, спросил:
  -   Тебя не смущает сон рядом с незнакомым мужчиной?
    Мари глубоко зевнула:
  -   Меня сейчас уже ничто не смутит. А потом, Джек, разве есть выбор? Это у тебя он был, когда ты меня выбрал, а я... я тебе благодарна за это. Я действительно очень хотела жить.
  -   Откуда ты знаешь, что именно я выбрал тебя?
  -   Гроэль сказал.
  -   Когда?
  -   Мы с ним довольно долго шли по дороге. Он подробно рассказал, что и как. Про тебя тоже, кстати...
  -   Например?
  -   Джек, ну мы же договорились! - Мари улыбнулась и, вновь зевнув, прикрыла рот рукой. - Я безумно устала, у меня кружится голова.
  -   Ладно! - Джек решительно начал снимать с себя одежду. - Ничего, что я буду рядом?
   -   Ничего. Я не первый раз ложусь в постель с мужчиной, которого вижу в первый раз.
  -   Я тоже.
  -   Что? - Мари ещё нашла в себе силы рассмеяться.
  -   Ну, я хотел сказать... я женщин имел ввиду, - Джек смутился, а затем, сняв плавки, юркнул под одеяло. - Просто первый раз делаю это по необходимости.
  -   Ничего, привыкнем. Глупо было бы поступить как-то иначе.
   -   Да... можно я положу на тебя руку?
  -   Конечно. Спокойной ночи!
     Утро не заставило себя ждать. Обоим показалось, что они только-только успели прикрыть глаза, как яркое солнце, невзирая ни на какие портьеры, заполнило комнату своим блестящим светом. Впрочем, всё, как всегда, относительно. Без четверти двенадцать — это утро, двенадцать — уже полдень. Проснувшись, эти двое не смогли удержаться от естественного порыва и вскоре слились в жарких объятиях, смешав части суток в великолепный коктейль, позволивший им наслаждаться друг другом с утра, и до того самого момента, когда день находился в самом разгаре. Вкус коктейля, пикантный и нежный, понравился обоим.
  -   Знаешь, так соприкасаться друг с другом гораздо лучше, чем просто подержаться за руку! - сказал Джек, перекатываясь на свою сторону кровати. - Энергии получаешь не в пример больше!
     Мари улыбнулась:
  -   Мне тоже. Предлагаешь так делать теперь всякий раз? Каждые три часа?
  -   Да!
  -  Смотри, я запомню!
     Некоторое время Джек молчал, стараясь отдышаться, а затем вдруг спросил:
  -   Это же нормально, да?
  -   Что ты имеешь ввиду? - Мари с удивлением повернула голову в его сторону.
  -   То, что мы вот так быстро сошлись? Когда отношения ни к чему не обязывают, то всё просто, а тут...
  -   Ты про секс?
     Джек кивнул.
  -   Если бы мы подождали пару дней, что-то бы изменилось? И вообще, это не я первая затеяла!
  -   Ну я же мужчина! Когда рядом со мной обнаженная красивая женщина,то устоять очень сложно.
  -   А я женщина! Брыкаться и говорить «нет, нет , не сейчас», в нашей ситуации довольно странно. Мы обречены быть вместе в течении долгого времени, твоя жизнь это и моя жизнь. И потом, разве ты не почувствовал, как я этого хотела?
  -   Почувствовал... и от этого чуть не сошёл с ума.
  -   Вот и незачем больше говорить на эту тему. Теперь будь добр каждые три часа уделять мне внимание — сам сказал, за я зык никто не тянул!
  -   Хорошо! - Джек рассмеялся. - А если не будет на это возможности?
  -   Тогда я буду плюсовать  упущенное время, а потом, когда возможность появится, требовать полной сатисфакции!
  -   Ок! Ты хочешь кушать?
  -   Есть? - Мари задумалась. - Странно, я как-то не замечала даже... да, я очень голодна.
  -   Тогда пойдём сходим в ресторан, - Джек встал, отдёрнул в сторону шторы и выглянул наружу, прикрыв глаза от слепящего солнца. - Сейчас ни обед, ни завтрак, но что-нибудь у них найдётся.
  -   Пойдём! - Мари решительно откинула в сторону одеяло и посмотрела на пол, ища глазами тапочки.
  -   Они под кроватью, - сказал Джек, поняв её проблему. - Я их вижу отсюда. Несколько минут он любовался её телом, которое она, ловко заправляя постель, вовсе не собиралась прятать, а затем, уже помогая расправить широкое покрывало, спросил:
  -   Где ты так научилась говорить по-английски? У тебя есть акцент, но мягкий, очень приятный.
  -   В школе, а потом еще штудировала в университете.
  -   А я всё думал, как мы будем общаться. Там, в астрале, языковых различий нет, а Маймона про это я забыл спросить. Вчера вечером, когда тебя ждал, много об этом размышлял.
  -   А еще о чем размышлял? - спросила Мари. Достав из чемодана новое платье и купальник, она принялась одеваться.
  -   Еще? - Джек пожал плечами. - Ещё о том, как произойдёт твой разрыв с женихом. Ведь это вынужденная мера, так?
  -   И?
  -   Ты думаешь о нём?
     Мари резко захлопнула крышку чемодана:
  -   Вчера он повёл себя не совсем подобающим образом. Конечно, я тоже устроила концерт, но его реакция... знаешь, на самом деле он даже немножко был рад, что у него появилась возможность расстаться со мной. Так в жизни бывает, Джек. Всё хорошо, хорошо, а потом достаточно одной искры, чтобы отношения сощли на нет.
  -   Это бывает, но когда нет любви. Или привязанности.
  -   Вот так и у меня с Жераром - мы просто были вместе и всё. Без любви и особой привязанности... просто были.
  -   Но если бы не этот случай, и вы бы расписались? Что тогда?
  -   Не знаю. Скорее всего, через какое-то время ошибка стала бы видна. Но здесь был катализатор, так что... Джек, давай больше не говорить на эту тему?
  -   Конечно, как скажешь. В принципе, я узнал, что хотел.
     После плотного завтрака Джек и Мари пошли на пляж. Свой отъезд они наметили на послезавтра, не сомневаясь, что это не вызовет никаких возражений у тех, кому они обязаны своим возвращением к жизни. Слишком много всего свалилось на них за последнее время, а где можно лучше восстановить силы, нежели в тропическом раю?!
      Расположившись на удобных пластиковых лежаках, они не уходили от океана до самого позднего вечера. Говорили, говорили, говорили. Иногда купались, освежая перегретые солнцем тела, а затем снова говорили, говорили, говорили. Оказалось, что у них очень много общего - гораздо больше, чем обоим показалось вначале. Взгляды на жизнь, на музыку, на искусство, на политику. Они не полностью совпадали, но в целом складывалась вполне гармоничная картина, без перегибов и резких противоречий.
     Много рассказывали о себе. Сначала Мари, потом Джек. Она работала врачом-физиотерапевтом, пойдя по стопам отца, мама же держала небольшой модельный бизнес. Будучи совсем юной, Мари тоже участвовала в модных дефиле, имея хорошую протекцию, но позже выбрала более серьёзную профессию. Родилась в городе Мо, там же живет и сейчас, но училась и работает в Париже, благо близость столицы, позволяет это без каких-либо проблем. Узнав, что Джек из Далласа, Мари много и с интересом расспрашивала его о жизни в этом городе, о котором так много слышала. Она с удивлением слушала об огромных размерах мегаполиса, в восемь раз превышающих площадь Парижа, о его просторных улицах и проспектах, свободных от уличных заторов, о невероятно низкой плотности населения, делающей полуторамиллионный город полупустым. Узнав, что штат Техас, где находится Даллас, превышает по площади всю Францию, Мари удивилась еще больше, и поверила лишь тогда, когда Джек предъявил ей в качестве