непосредственность весьма импонировала.
Выходя, за дверь, я бросил:
- Только одень какую-нибудь, не такую уродливую, вещь.
- Уродливую? – искренне изумилась она, - это ещё почему?
Я прошёл мимо разбитого бассейна, где судя по костям, когда-то плавали рыбки и остановился у высокого стрельчатого окна, глядящего на задний дворик. Там, вдоль узенького ручейка, одетого в каменную рубашку, выстроились невысокие деревца и дикий кустарник – прибежище редкой птахи, залетевшей в наши места. Пичуга пела звонко, но, как-то несмело, будто пыталась вспомнить позабытую песню.
За спиной послышался тихий шорох и обернувшись, я успел увидеть тень, нырнувшую за край битого аквариума.
- Эй ты, мелкий! Иди сюда.
Это был не мелкий – мелкая, одна из воспитанниц Гали. Тощая девчушка, в чёрных лохмотьях, нехотя подошла ко мне. Нас с Ильёй, Галины воспитанники не особо чествовали, воспринимая, как приложение к своей хозяйке. Её они слушали беспрекословно.
Зелёные глаза нахально уставились на меня. Странно, вроде бы у местных я видел только голубые и карие. Впрочем, я не присматривался.
- Чем занимаешься?
- Хозяйка придумала новую игру: приказала прятаться, чтобы она не нашла.
Почему-то я ощутил симпатию к этому зеленоглазому нахалёнку. Чем-то она напомнила мне ту, из Сревенага… Впрочем, лучше не вспоминать.
- А, хочешь, угодить ей и стать любимицей?
- Хочу! – выпалила зверушка, - очень! А что нужно сделать?
- Ты не прячься, постарайся найти хозяйку первой и напасть на неё. Уловила?
Девочка, морща крохотный носик, усиленно размышляла некоторое время. Потом её физиономия просияла и она, со всех ног, бросилась прочь, оставив смутное «спасибо» висеть в воздухе.
Напротив меня, в открытой двери своей комнатушки, стояла Зара и щурила тёмные глаза. Похоже, она была ошеломлена и сбита с толку.
- Кто это? – потерянно спросила она и уставилась вслед удирающему «охотнику», - это – ребёнок?
- Нет, призрак отца Гамлета, - сухо заметил я и оглядел охотницу с ног до головы, - это уже значительно лучше. Хоть, имея такую фигуру, могла бы и постараться с выбором одежды.
На этот раз это были облегающие зелёные брюки, заправленные в высокие полусапожки, на шнуровке. Плотная блуза с множеством карманов, закрывала тело, почти до подбородка, однако не препятствовала оценке бюста. Грудь оказалась совсем небольшой, едва заметной. И где я собирался искать идеал, в человеческой женщине? Серёжки, в ушах, были едва заметны, а других украшений я и вовсе не обнаружил. Не считать же таковым отвратительный значок с перечёркнутым львом, который охотница нацепила на грудь.
- А, я не отдыхать сюда приехала, - она гордо вскинула подбородок и пару секунд спустя, на порядок тише, добавила, - да у нас и времени на сборы не оставалось, хватали то, что оказалось под рукой.
- Печально. Хорошо, у нас нет таких проблем, - ухмыльнулся я и сменил одежду на расклешённые штаны и облегающую рубашку, - всё своё ношу с собой.
- Позёрство, - презрительно фыркнула она, с плохо скрываемой завистью: женщина есть женщина, - вы – львы, просто собрание пороков.
- Точно, а я – самое огромное. Пошли, - я попытался взять её под локоть, однако девушка нервно вырвалась, - человек, я не собираюсь есть тебя! По крайней мере, прямо сейчас.
- Ты собираешься заставить меня захотеть тебя! – Зара упрямо набычилась, - я не доверяю твоему обещанию.
- Правильно делаешь, - я хмыкнул и решительно взял её руку в свою, - но, если бы я собирался проделать этот фокус, то уже сделал бы. Пошли, я покажу тебе Дворец Звёздного Портала, а ты откроешь мне глаза на все мои пороки.
Ух, как она сверкала своими угольками! Но вырываться уже не пыталась.
Я повёл её по широкой лестнице, украшенной статуями покровителей искусств, прежних обитателей этой грани. Покровителей было, до чёртиков, много – это были боги, люди и даже, животные. У меня имелось полным-полно времени, для штудирования местной библиотеки, поэтому я мог подробно описать каждого, не забывая оставлять собственные комментарии.
Поначалу, моя спутница, пыталась делать вид, будто всё это её не интересует, потом - увлеклась и начала останавливаться у каждой фигуры, внимательно рассматривая очередного покровителя. В общем, мы ещё не успели добраться до самого верха длиннющего подъёма, а Зара успела позабыть, кто именно сегодня подрабатывает экскурсоводом. Она даже начала хихикать, выслушивая мои замечания. Особенно ей понравился момент с Джибсой – богиней атлетики и Чальгом – покровителем медицины, которая здесь тоже именовалась искусством. Джибса, как считалось, находилась в зависимости от главного лекаря, а тот, не будь дурак, постоянно принуждал несчастную ломать свои конечности, демонстрируя людям врачебное мастерство. Я заметил, дескать Джибсе ещё повезло, ведь её, увлечённый работой хозяин, запросто мог оказаться каким-нибудь ангелом смерти.
Зара, как раз, смеясь гладила жалобную мордашку Джибсы и грозила пальцем надутому важностью Чальгу, когда до неё дошло, что происходит нечто неладное. Девушка тут же оборвала звонкий смех и сердито повернулась ко мне. Я стоял спиной к охотнице и рассматривал изваяние, отстранённое от общей группы. По всему было видно - его создали намного позже остальных. Не требовалось читать подпись, для понимания, кто, передо мной.
- Как ты это сделал? – гневно воскликнула Зара, - твоё колдовство?
- Это – Акка, - сказал я, не оборачиваясь, - львица, возведённая местными жителями в ранг богини. Они считали её покровительницей всего, вообще. По-моему – это явный перебор. Илью, кстати, бесит, когда я вообще упоминаю о ней.
- Я задала тебе вопрос, - Зара повысила голос, - как и зачем ты это сделал? Почему я веду себя так, словно ты – человек, а не бешеная тварь, питающаяся нами?
Я отвернулся от идеального существа с божественным лицом и совершенной фигурой и подошёл к несовершенному полуживотному.
- Всё очень просто, - пояснил я, - судя по всему, в твоей жизни было не слишком много развлечений. Да какое там, простого человеческого, повторю – человеческого, общения и то, недоставало. Правда? Стоило тебя слегка вывести за пределы твоей охотничьей жизни и ты, тут же, забыла обо всём на свете. Не думай, будто это плохо – напротив! Нельзя же всю жизнь угробить на то, чтобы сверкая глазами, охотиться на хищников-людоедов. Ваша жизнь так коротка и когда она подойдёт к завершению, много ли ты вспомнишь? Отметины на рукояти треспа? Погибших соратников? Миг торжества, когда ты резала глотки врагам?
Она стояла, опустив голову, но я заметил её косой взгляд на пояс с оружием, когда я помянул про отметины.
- Спрашиваешь, зачем мне это? Хотел услышать твой смех, увидеть, как ты изменяешься, когда становишься симпатичной девушкой, а не взведённой, для убийства, пружиной. Достаточно?
- Я возвращаюсь назад, - сказала охотница, не двигаясь с места, - не желаю слушать весь этот бред. Много ли правды можно услышать от лживого мерзавца, питающегося людьми.
- Здесь ты абсолютно права: мы действительно – лживые мерзавцы, которые питаются людьми. Ладно, можешь вернуться в свою конуру, нацепить свою обычную личину и продолжить прежнее существование.
Она, очень медленно, вытащила своё оружие из ножен и подняла так, чтобы я смог увидеть жёлтый значок, на его рукояти.
- Давай, шути над этим, - с вызовом, выкрикнула она, - знаешь, о чём это говорит? Я уже убила одного, из ваших! Всё ещё желаешь слышать мой смех? Хочешь общаться с человеком, который убил льва?
Да - это был весьма чувствительный укол.
- Нас осталось очень мало, - сказал я негромко, - горстка львов, которые скитаются по тёмным граням. Много ли чести в убийстве одинокого льва? Впрочем, неважно; расскажи, как это произошло. Прости, но я сомневаюсь, что ты сделала это в одиночку – так уж вышло - мы сильнее и быстрее вас, людей.
Я подошёл ближе и взял её руку, с треспом, в свою. Мы оба смотрели на одинокую жёлтую отметину.
- Я была не одна, - глухо сказала охотница, - это была облава и мы сумели отрезать его от прайда. Он убил троих и покалечил многих, но мы его тоже крепко зацепили. У него не было ни оружия, ни браслета и нам удалось загнать его в угол. Там он и стоял, опёршись спиной о стену, красивый, как и все вы, чёртовы людоеды. Он истекал синей дрянью из ран и смеялся над нами. У него ещё хватило бы сил на несколько убийств, поэтому мы решили подождать, пока он ослабеет. Этот гад понял, что происходит и пообещал дать себя убить просто так, если это сделает самая красивая зверушка, - она помолчала, а потом, с ожесточением в голосе, добавила, - он имел в виду меня.
- И ты?..
- Я убила его! – выкрикнула она и приставила тресп к моей груди, - вот так! Потом нажала, а он молча смотрел мне в глаза. И умер, не сказав ни единого слова, - Зара оскалила зубы, - я могу спокойно убить тебя сейчас, и ты ничего не успеешь сделать, потому что я – пружина, взведённая, для убийства львов! Боишься?
- Нет, - я покачал головой, - мы не боимся смерти. Это – слишком по-человечески, бояться смерти. Мы, просто, не желаем умирать. Если хочешь, можешь сделать это и поставить вторую отметину. Представляешь: ты – один на один прикончила вожака прайда?
И тут, она отбросила своё оружие и принялась рыдать.
- Ненавижу! – кричала она, сквозь слёзы, - ненавижу вас, проклятые негодяи! Ненавижу, за то, что вы так похожи на людей! Почему вы не какие-нибудь монстры, с мерзкими харями? Почему вы так красивы, если в вас столько зла?
Ухмыляясь, я отправился за брошенным оружием и поднял его, осмотрев, со всех сторон. Определённо не боевой, как и его владелица. Клинок небольшой узкий и изящный, а рукоять – необычайно длинная, украшенная синим узором. На конце – маленькое отверстие: похоже, когда-то, оружие носили на шее.
Закончив осмотр, я вернулся и вложил тресп в ножны девушки. Она вытерла слёзы, изумлённо наблюдая за моими действиями.
- Вероятно, тебе лучше, действительно, вернуться назад, в комнату, - виновато сказал я, - похоже, наша экскурсия не задалась. Может, в следующий раз…
- Нет, - она замотала головой, - я уже успокоилась. Просто…Просто я думала, всё будет совсем не так.
- Ну да, - хмыкнул я, - тебя будут окружать монстры, с мерзкими харями, а ты будешь отбиваться от них и запоминать особенности их людоедского поведения. Так?
- Проваливай, людоед! – нахмурилась она, а я, внутренне расхохотался – это оказалось так просто, - показывай своё мерзкое логово.
О, в мерзком логове было, на что посмотреть: кто-то, из прежних обитателей дворца, коллекционировал предметы искусства, превратив пару этажей в настоящий музей. Особенно впечатляла картинная галерея, большая часть полотен которой, были написаны ещё до прибытия львов на эту грань. Пейзажи не впечатляли: слишком много пустынь и каменистых равнин, батальная экспозиция навевала тоску, а вот портретная часть оказалась великолепна.
Избыток свободного времени имеет свои преимущества. Обнаружив подробный атлас, с описанием каждого полотна, я тщательно прочитал его, от корки до корки. Поэтому, мог легко пояснить, почему этот надутый толстяк, в костюме из жёлтых перьев, подозрительно косится направо, прижимая указательный палец к изуродованному уху. Или вон тот симпатяга с надорванной ноздрёй, потупил
Мне рыдать хотелось!