когтем металлический узел, запирающий дверь и он распался на две половины, освобождая выход. Никто, почему-то, наружу не шёл. Словно их пугали какие-то чудовища. Улыбнувшись, я отошёл в сторону. Стоявший рядом Илья, откровенно развлекался.
- Не бойтесь, - сказал я, - можете выходить. Ваши неприятности закончились.
- Ага! – выкрикнула девушка, выглядевшая посмелее остальных: волосы коротким ёжиком и круглое лицо; небольшой животик и толстенькие ляжки, - точно так же, как у Лиама и Преда? Вы и нас убьёте!
- Не сейчас, - спокойно возразил Илья, - когда-нибудь мы будем охотиться и тогда я, обязательно, поймаю тебя, свинка. А пока давай, плодись и размножайся.
Дурацкий разговор. Я махнул рукой и отправился, было, к соседней клетке, но моё внимание привлёк громкий шёпот ещё одной пленницы: худощавой длинноногой брюнетки с неровным каре на сплющенной голове. Она опустилась на колени и вот так выползла наружу, ткнувшись лбом в землю.
- Хозяин, - прошептала она, - хозяин! Вы вернулись, избавить нас от холодных?
Стоило ей задать свой вопрос и наступила полная тишина: все внимательно слушали и множество, самых разнообразных глаз, следили за нами. Я медленно подошёл к девушке и положил ладонь на грязные спутанные волосы. Не знаю почему, но я вдруг ощутил ответственность за всё это стадо. Мы же брали с него положенную дань, стало быть имели и определённые обязанности. Скажем, защищать от нападения неведомых тварей, сокращавших поголовье. Голова, под моими пальцами, мелко дрожала, и я осторожно приласкал спутанные волосы.
- Да, - тихо сказал я, - мы здесь и теперь вы сможете вернуться домой.
Того, что последовало за этим, я просто не ожидал: все, абсолютно все, пленники, рухнули на колени! Даже Илья ошеломлённо покачивал головой, наблюдая за этим безумием. Возгласы: «Хозяева вернулись!» доносились со всех сторон. Хм, а с другой стороны, это даже приятно. Теперь я начинал понимать желание Акки и Гали стать богинями.
Проблем, с освобождением, больше не возникало. Не считать же таковыми попытки облизать наши ноги? Приходилось пинками отгонять особо назойливых, что их, впрочем, ничуть не обижало. Всего мы выпустили около сотни узников, которые, почему-то, не торопились покидать зал, а только собирались в одну, большую, толпу, у входа. Кот, посматривая в их сторону, даже шутить перестал, а лишь бормотал под нос нечто неразборчивое. Прислушавшись, я уловил:
- Так скоро и охотиться станет невозможно! Сначала они предлагают старых и больных, а потом начнут приходить добровольно, да ещё и приводить самых здоровых и красивых!
- Но так всё и было, - прервал я его мысли вслух, - в «Акке» сказано про это совершенно очевидно: проводились ежемесячные соревнования, и победители добровольно отправлялись в дар львам. И повторюсь – это считалось способом достижения бессмертия.
- А в твоей распроклятой «Акке» не сказано, - буркнул кот, - откуда взялось мерзкое отродье, которое трепало нас в тоннелях? Их тоже отбирали на ежемесячных соревнованиях?
- Нет, на ежегодных, - съязвил я, - причём самых злобных отправляли к таким занудам, как ты. Нет, ни хрена там не сказано и это очень странно. Неужели никто не заметил, как под городом завелась такая фиговина?
Мы сорвали последний засов и отпинав поклонников к остальным, остановились, размышляя: как поступить дальше. Моё внимание привлёк бородатый толстяк, оживлённо переминавшийся с ноги на ногу в первых рядах человеческого стада. Я поманил его пальцем, и он тут же оказался рядом, широко улыбаясь и одёргивая весьма живописное тряпьё. По крайней мере, хоть на одежду похоже.
- Что там? – спросил я, указав пальцем на люк в потолке, - да не трясись ты так!
- Там – дом холодных, - охотно пояснил жирдяй, мгновенно поставив меня в тупик.
- А - здесь?
- Дом холодных, - так же, охотно, выпалил толстяк и я ощутил сильное желание прикончить его на месте.
Я переглянулся с Ильёй и развёл руками. Взбешённый кот уже начал выпускать когти на одной руке, когда человек сообразил, насколько нелепо выглядит его объяснение.
- Там раньше был дом холодных, - запинаясь, пробормотал он, - до того, как они проснулись. Потом они спустились и устроили здесь новый дом.
- А почему вход закрыт? – поинтересовался Илья, указывая на засов, - они туда не возвращаются?
- Нет, чего-то боятся.
Мы опять переглянулись, и я махнул: иди, мол. Указание было понято, и бородач засеменил к остальным, размахивая руками и возвещая о том, что хозяева повелевают возвращаться домой. Похоже, именно так появляются пророки. Из случайно выбранных людей с тараканами в башке.
Я осмотрел закупоренный люк. Интересно, как эти проклятые уроды закрыли его на засов – высоковато, даже для меня. Можно попробовать сложить поленницу из этих гробиков… За спиной отвратительно заскрежетало и мимо поползла клетка, которую толкал Илья.
- Помочь не желаешь? Ты, кстати, обратил внимание: на потолке остались какие-то скобы – похоже там, раньше, была лестница или что-то подобное.
- Нет, не обратил, - я примерился и пнул клеть ногой, - теряю сноровку. Как ты думаешь, что там может быть?
Бабах! Кувыркающаяся, от моего пинка, клетка, влетела в пирамиду ящиков и с грохотом, разбросала их в стороны. Совсем другое дело: теперь до люка рукой подать!
Тем временем, Илья замер у одного из «гробов», разглядывая его строение.
- Возможно, хранилище таких вот штуковин, - задумчиво протянул он, - очень напоминает систему жизнеобеспечения криогенной камеры. Вот – место, для тела, а это – трубки, по которым охлаждающаяся субстанция подаётся внутрь. Кто-то хранил холодных во льду?
- Холодные консервы, - резюмировал я и запрыгнул на клетку, - вообще-то мне очень не нравится ход твоих мыслей. Если там, наверху, ещё больше этой дряни, значит нам очень не повезло.
Я вцепился в металлический прут и потянул. Ого! Железяку забили на совесть. Придётся повозиться. Подпрыгнув, я упёрся ногами в потолок и, как следует, напряг мышцы.
- Возможно, в таком случае, не стоит торопиться? – меланхолично заметил Илья. Кр-рак, - с другой стороны, какая уже разница?
Люк распахнулся, и я повис на одной руке, сжимая в другой остаток, переломанного пополам, прута. Интересное, всё-таки, дело; проходит время, и мы получаем новые возможности, но, почему-то, совершенно разные. Илья обрёл способность к внушению, похожую на ту, которая когда-то была у Ольги; Галя запросто меняет энергетику человека, просто постукивая пальцами по каким-то точкам и только я тупо наращиваю животную мощь. Симптом, однако! Книжек умных нужно больше читать. Правда, я ещё умею летать, но только насосавшись под завязку энергией и очень недолго. Во что же мы превратимся, рано или поздно?
Отшвырнув бесполезную железяку в сторону, я забросил себя в люк. Ещё в полёте, я выпустил когти и принял боевую форму. На всякий случай.
- Ух ты! – сказал я, встав на ноги, - ни за что не догадаешься, где я сейчас!
- Уже догадался, - буркнул Илья и выпрыгнул из дыры, - мы здесь уже были.
Это был тот самый полуразрушенный купол, внутри которого мы не нашли ничего интересного. Люк мы, кстати, тоже не обнаружили и за это обоих следовало бить по ушам и ставить в угол. Нет, он, конечно, сливался с грязным полом и был засыпан каменной крошкой, но зачем нам тогда наше ЗРЕНИЕ?
- Прелестно! – ворчал Илья, пиная остатки разрушенной стены, - переться, чёрт знает куда по тёмным вонючим переходам, подвергать жизнь опасности, сражаясь с какой-то нечистью и вытирать слюни всяких животных… Для чего? Чтобы оказаться там, куда могли запросто попасть, миновав три дворца?
- Ты не прав, - задумчиво сказал я, разглядывая соседнее здание через пробитую брешь, - теперь мы знаем, как можно проникнуть в целый купол.
- А зачем? – запальчиво возразил кот, - сто к одному, там будут эти чёртовы гробы, но только полные очень злых и нехороших бук. Чего ты хочешь, вообще?
- Узнать правду, - ответил я и спрыгнул вниз, - если тебе не интересно – оставайся.
Естественно, никто не остался. Продолжая ворчливо поминать тупоголовых здоровяков, которым доверили руководить тонкими и проникновенными натурами, он последовал за мной.
Зал, с клетками, теперь был абсолютно безлюден и тих. Я посмотрел по сторонам и сориентировался.
- Смотри, - показал я, - вот это, коридор, откуда мы с тобой, пришли. Он приходит из южных тоннелей. А вот эти два прохода, похоже, образуют кольцо, объединяющее помещения, под куполами.
Илья повертел головой и нахмурился.
- Забавно, - сказал он и набросал картинку в пыли, - если и дальше будет то же самое, получается странная вещь. Замечаешь?
- Трудно не заметить – нет дороги к центральному куполу. Только твои чертежи ни фига не значат, возможно проход будет один-единственный. Где-нибудь дальше.
- Оптимист! Ладно, поживём, увидим. Лично мне кажется, здесь должна быть какая-то хитрость.
Выбор заключался в двух вариантах, и мы свернули в правый тоннель. Понятия не имею, для чего вся эта система использовалась прежде, но холодные приспособили её под свои нужды. Получилось неприятно.
Длинное прямоугольное помещение, куда мы попали, имело огромное круглое отверстие посредине. Очевидно, какой-то технический колодец. Раньше. Теперь оно служило, как хранилище использованных тел. Изорванные, надкусанные и расчленённые трупы доверху наполняли злосчастный колодец. В сухом воздухе подземелья гниение происходило небыстро, поэтому запах не слишком выедал глаза. Однако присутствовал
На гладких металлических стенах человеческой кровью были намалёваны странные знаки, анатомически точно изображённые людские органы и что-то похожее на лицо женщины. От лица, вроде бы, исходили лучи.
- Художники, - проворчал Илья и повернулся ко мне, - ты чего?
Я показал ему, и он тут же охнул. На дальней, скрытой в сумраке стене, приколоченный длинными зазубренными штырями, висел мёртвый лев. Спутать было невозможно: мощное тело, совершенных пропорций и длинные белые волосы, скрывающие опущенное лицо. Из пальцев левой руки торчали выпущенные когти.
Мёртв. Убит и изуродован.
Я медленно подошёл к собрату, мимоходом отметив: около колодца лежали ещё двое дохлых охотников. Мне было грустно, очень грустно. Нас оставалось так мало и надежды на встречу почти не оставалось. И вот мы встретились.
Мерзкие твари почти оторвали правую руку. Когти на ней вырваны с кончиками пальцев. Волосы измазаны в грязи, а глаза – отсутствуют. Всё могучее тело покрывали укусы и глубокие царапины.
- Снимем? – не то спросил, не то предложил, Илья и я согласно кивнул. Негоже оставлять собрата в таком месте и в таком виде. Мы вырвали прутья, вбитые в тело и, осторожно, опустили льва на грязный пол.
- Кто бы ты ни был, - печально сказал я и положил ладони на неподвижную грудь, - верю, умер ты с честью. Слава тебе.
- Кто бы ты ни был, - тихо произнёс Илья и повторил мой жест, - верю, враги боялись тебя. Покой тебе.
Это потребовало совсем немного энергии: лёгкий толчок и тело льва озарилось голубым сиянием, которое, с каждым мгновением, становилось всё ярче, пока глаза не смогли выносить ослепительный свет. Щёлкнуло и вспышка, за прикрытыми веками, подсказала мне, дело сделано – наш собрат ушёл.
- Совсем невесело, - сказал я и обвёл взглядом трупохранилище, -
Мне рыдать хотелось!