СОН ХИЩНИКА.
Махавкин Анатолий Анатольевич.
Мы не спим. Не спим, как люди. У нас нет необходимости падать замертво каждый вечер и терпеливо ожидать рассвета, притворяясь безжизненным бревном. Наши силы почти безграничны. Ведь так и должно быть у повелителей миров.
Но иногда, после сильного эмоционального всплеска или мощного физического потрясения, мы можем впасть в оцепенение. Хотите, можете называть его сном, хоть он и не похож на ваш, человеческий. Глаза открыты, но ни на что не реагируют, дыхание отсутствует, а температура тела опускается до температуры окружающего мира. Очень похоже на человеческий труп. Однако, мы не люди и поэтому, рано или поздно, пробуждаемся, для вечной жизни. А вы – люди, так и остаётесь кусками разлагающейся плоти.
И да, мы способны видеть сны. Но это не та мешанина фантастических образов, которая видится обычному человеку. Мы вновь погружаемся в те события недавнего прошлого, которые предшествовали падению в сон. И переживаем их в той же последовательности, в которой они происходили. Эти видения настолько реальны, что нет никакой возможности отличить их от прожитого на самом деле. Вот только изменить уже ничего нельзя.
И невозможно пробудиться по собственной воле. Остаётся терпеливо ожидать, пока сон подойдёт к завершению и станет реальностью.
А до той поры лев неподвижен.
И он вновь видит огромное помещение, облицованное серой зернистой плиткой, однообразие которой нарушено множеством ярких картин. Большинство из них - батальные; неведомые армии сходятся на холстах в яростных сражениях, давно позабытых всеми, кто ещё остался жив. Другие полотна щеголяют пышными торжествами, где люди в фантастических масках танцуют странные танцы. Самая большая картина – это огромный портрет, от пола и до потолка, изображающий женщину поистине фантастической красоты. Бледное лицо обрамлено ослепительно белыми волосами, ниспадающими до самой земли. Идеальную фигуру выгодно подчёркивает облегающее чёрное платье с крошечными блёстками. Большой, до пояса, разрез позволяет оценить совершенные формы невероятно длинных ног, а пышный бюст норовит покинуть тесное декольте. Единственная вещь, которая портит красотку – это брезгливо-презрительное выражение кукольного лица. Такое ощущение, будто его обладательница ненавидит и презирает весь мир.
Большие стрельчатые окна с лёгкой неохотой пропускают лучи солнца, позволяя им прошивать комнату насквозь и воспламенять мириады тонущих пылинок, прежде чем остановиться, упершись в книжные полки, из которых практически полностью состоит дальняя стена. Среди древних обложек множество тёмных прорех. Эта недостача покрывает дряхлый деревянный пол. Чья-то небрежная рука разбросала книги повсюду, абсолютно наплевательски отнесшись к древним фолиантам. Кроме того, несколько томов свалены небрежной стопкой на круглый полированный столик, прильнувший к огромному ложу, которое, в общем-то, и занимает практически весь объём помещения.
Завершает картину массивная люстра, заботливо укрытая седой паутиной. Чем именно она освещала комнату, теперь уже совершенно неясно.
Арка у входа сменяется коротким коридорчиком, где можно рассмотреть чёрную металлическую дверь, щеголяющую остатками деревянной облицовки. Дверь с грохотом распахивается…
ОХОТА.
Я поднял голову и лениво посмотрел на гостя. Нет, можно было понадеяться на чудо и представить, как нас навестил кто-то неизвестный. Дед Мороз, скажем. Или вон та красотка, с картины – определённо какая-то древняя львица, сгинувшая в бездне времён. Но чудес не бывает.
- Нетрудно было догадаться, - раздражённо констатировал Илья, - стоило мне только увидеть остатки вашего завтрака. Никто даже не собирался подождать меня и предложить поучаствовать.
- Их то и было всего-навсего двое, - сонно пробормотала Галька, не отрывая головы от моей груди, - и они попались совершенно случайно. Вылезли из - под земли в тот момент, когда я собирала цветочки в свой венок.
- Послушай-ка лучше вот этот момент, - сказал я и приподнял книгу, отыскивая место двумя абзацами ранее, - писал явный подхалим: «Акка неподвижно замерла у окна, и её голова поникла, гнетомая неподъёмной тяжестью дум о судьбах подвластных ей народов. Лунное сияние заботливо освежало прекрасное лицо, отчего Богиня превратилась в совершеннейшее изваяние. Моё сердце замерло, ибо я боялся, что его стук оторвёт Богиню от размышлений. Я мог только молиться, преклоняя колени, дабы мне было позволено дышать и любоваться этой небесной красотой». Как, сильно?
- Что это за бред? – поморщился Илья, - ты скатился до бульварного чтива? Раздобыл очередное дерьмо из всей этой рухляди? И вообще – я хочу жрать!
- Я тоже, - мурлыкнула Галя и потёрлась щекой о мою грудь, - эти двое…Они были такие крохотные. Ну, просто на один глоток!
- Ценность этого опуса, - я перевернул книжицу и ещё раз перечитал название: - «АККА. БОГИНЯ». Так вот, его ценность вовсе не в содержании. Насколько я понимаю, эта самая Акка была одной из наших, правившая местными, которые возвели её в ранг богини.
- И я так хочу! – оживилась Галина, - пусть меня обожествляют!
Илья присел на край кровати и скептически покосился на кошку.
- Иди, налови себе почитателей, - хмыкнул я, пожав плечами, - пусть тебя обожествляют. Так вот, кто-то из наших, современник Акки, использовал эту книгу, чтобы оставлять кое-какие заметки в отношении всей этой писанины. Похоже, кошечка ему поперёк горла стояла. Вот, здесь: Стерва пережрала и вышла подышать свежим воздухом. С ней такое часто случается. Разрешила дышать. Ха! Просто больше не лезло.
- А в меня бы влезло, - угрюмо буркнул Илья, - кто-то вчера обещал устроить для меня охоту, ну раз уж нет никакой возможности покинуть эту, излишне гостеприимную дыру!
Выдав эту тираду, он недружелюбно покосился на меня. В общем-то, основания для недовольства у него было сколько влезет. Ворота на следующую грань я всегда старался открывать лично. Кто мог знать, что нас занесёт именно сюда: в мир безлюдных городов и огромных пустынь. В мир, откуда нет выхода.
Сухой жаркий климат позволил строениям и вещам просуществовать неопределённо долгий промежуток времени с тех пор, как все местные жители ушли под землю. Да, именно там все они и находились. А ведь опустевшие города едва не довели нас до настоящей паники, когда выяснилось, что мы не можем отсюда убраться. Кошмар льва: нет пищи и нет выхода! К счастью наш милый Галчонок вовремя заметила группу оборванцев, выбравшихся на поверхность.
- Ты больше не пробовал? – поинтересовался Илья и пощекотал Галину пятку, отчего кошка хихикнула и взбрыкнула, - может это дерьмо изменилось?
Не прекращая чтения, я резко выпрямил левую руку. Браслет перехода легко соскользнул с запястья и через мгновение, так же легко вернулся на своё место. Галя выдохнула, словно всё это время задерживала дыхание, а Илья глухо выругался. Да, действительно, очень обидно навсегда остаться в мире, где единственным развлечением является охота на подземных крыс. Были, правда, варианты и похуже, но вспоминать о них мне не хотелось. Само всплывало…
- Почитать ещё? – невинно осведомился я и потряс книжицей, - тут начинаются весьма забавные пассажи.
- Голодное брюхо к учению глухо, - заворчал Илья, - Галя, если этот библиофил желает оставаться в своей норке – пусть его. Составь мне компанию.
- С удовольствием, - проворковала кошечка, поднимаясь, и легко ущипнула меня за бок, - вставай, лентяюга! Сколько можно заниматься всякой чепухой? Скоро паутиной зарастёшь.
- Сейчас, только страницу дочитаю. Идите, я вас догоню.
- Догоняй!
Всё чистое пространство страницы заполняли комментарии неизвестного читателя и яд, наполнявший их, едва не разъедал пожелтевшую бумагу. Однако читать оказалось безумно интересно: уж больно контрастировала патока напечатанного с язвительностью каллиграфического почерка. Нет, лев (или львица), который комментировал АККУ, определённо был мне по душе.
Захлопнув том, я подошёл к окну и, щурясь от слепящих лучей голубого светила, посмотрел на открывшуюся панораму. Это - был самый крупный город, из тех, что мы обнаружили, и катакомбы под ним оказались самыми населёнными. Именно это и было истинной причиной того, что мы выбрали именно Целидар, а вовсе не архитектура, как утверждала Галина и не загадочные усыпальницы, как пояснял Илья.
Вот и они, кстати: больше сотни небольших куполообразных построек окружают исполинское полушарие серебристо-зелёного цвета. Ни окон, ни дверей, полны домики…Чего? Проникнуть внутрь мы так и не смогли – неизвестный материал успешно сопротивлялся всему, что мы могли применить. Да и вообще, чёртовы постройки выглядели здесь абсолютно инородно.
Нет, сам Целидар, как и многие другие города, не был причесан под единую гребёнку и тому была очень веская причина. На окраине города жались друг к другу человеческие муравейники – многоэтажные параллелепипеды серой окраски. Огромное количество крошечных комнатушек, с минимумом удобств – именно то, что нужно местным жителям. Ближе к центру этот геометрический минимализм сменялся изысканными дворцами с пышной колоннадой, высокими крышами и окнами в полстены. Помещения внутри были подстать зданиям: гигантские, с минимумом мебели, но изобилием фонтанов и бассейнов.
Всё дело было в истории здешнего мира. Когда-то, давным-давно, здесь проживали местные человечки, которые занимались своими мелкими делишками: пили, жрали и убивали друг друга. Они и настроили прорву городов, состоящих из однотипных уродливых коробок. Так всё и продолжалось пока, в один прекрасный момент, наши не добрались до этой грани. Дальше было, как обычно: бесполезное сопротивление, бессмысленные жертвы и полная капитуляция. Потом – несколько тысяч лет покоя и процветания. Именно тогда и были возведены наши дворцы.
А дальше – загадка. Куда ушли львы? Почему люди спрятались под землю и так сильно изменились? Кто возвёл эти странные купола, а главное – с какой целью? Вопросы, вопросы... Я перелистал сотни книжек, но пока, безрезультатно. «АККА. Богиня.» была самой поздней, из найденных и я возлагал на неё большие надежды. Возможно она прольёт свет во мрак неведения. Во всяком случае, факт обожествления одной из наших, был весьма неординарным событием. Хотелось перелистнуть недочитанные страницы и я, с огромным трудом, удерживался от этого опрометчивого шага.
В любом случае, историю уже не изменить.
Под окнами щеголяла гладкой голубой плиткой большая площадка, с понуро склонившимися чахлыми деревцами. Главным элементом всего этого ультрамаринового безобразия был исполинский фонтан, он же – скульптурная группа льва и парочки львиц, горделиво косящихся в сторону города. Воды в фонтане, к сожалению, не было уже давным-давно, поэтому смотрелся он не так шикарно, как задумывалось.
У фонтана стояли Галя с Ильёй и смотрели на меня. Ждали, стало быть. Махнув им рукой, я выпрыгнул из окна.
- Пижон, - хмыкнул Илья.
- Ну как, ещё не очень оброс паутиной? – поинтересовался я у Гали и, мимоходом, сорвал поцелуй с её пухлых губок, - ну, подавайте сюда ваших подземных
Мне рыдать хотелось!