впечатление. Но недостаток пива город использовал мастерски. На 2-ой речке был построен великолепный пивной зал. Одновременно он вмещал человек двести. Это на сидячих местах за большими столами на 8 человек каждый. Каждый спускавшийся в полуподвал посетитель должен был на входе оплатить за две кружки пива и порцию закуски. Проведя день, следующий за приездом, в штабе ВМФ и в приморском ЦКБ, мы к 4-м часам дня так выдохлись, что едва шевелили «жабрами», чтобы пропустиь свежий глоток воздуха.
- А не поехать ли нам в пивбар, о чём советовали…», - сказал Василий, и я только и кивнул на это. Но Владивосток это вам не Сочи и не Ялта, где пивные зазывают. Строгая очередь из полсотни человек вилась далеко от подвального спуска. Мы встали. Слава богу – через полчаса уже были у кассы. Куплен стандарт. Официантов нет. Барная стойка. Нам наливают два литровых графина пива и выдают две огромных тарелки с закуской к пиву. И только устроившись за столом и отхлебнув, я окинул взглядом всё богатство на тарелках. Здесь были кусочки селёдки, ломтики кеты, дольки скумбрии, полоски кальмара, дольки крабовых клешней заполненных крабовым мясом и ещё чего – то, и ещё. Поймёт ли обыватель России от Смоленска до Свердловска, а что же это такое? Ему это никогда и не приснится.
А когда мы уезжали в аэропорт и заскочили на маленький рынок у вокзала, где продавали только осенние цветы, я был очарован великолепными хризантемами в шапку величиной. Погода в последний день резко изменилась, примчался циклон, похолодало. Я, не раздумывая, купил эти роскошные цветы. Василий также не удержался от покупки. Через 20-ть часов я вручал эти цветы Елене.
26 сентября. – 27 сентября.
Если считать день приезда за трудовой, то для народа мы в этот день ничего не совершили. На завод не попали, на судно не попали. Успели отдать капитану верительные документы. Но времени у него не было, чтобы заняться немедленно. За то, когда покинув завод и корабль, мы с ходу устроились в гостиницу «Челюскин», что расположена в первом доме по улице Ленина и наискосок от гостиницы «Золотой Рог», и уютно расположились за столом с напитками и яствами Приморья, Вася сказал:
- А везёт же нам. И мы уже на материке. А это значит, что можно поговорить о доме, о семье.
- Тогда рассказывай. Мне говорить не о чем.
- А твоя девушка, которой ты посылаешь телеграммы?
- Что я могу сказать, дорогой Вася! О чём думает, и как поступает женшина, с которой я провёл месяц на экзотических берегах Иссык-куля, и с которой в разлуке второй месяц. И она не гимназистка восторженно влюблённая из девятнадцатого века. А женщина, прожившая свои лучшие полтора десятка лет во второй половине двадцатого века, пусть даже в Советском Союзе, где ещё не нашла поддержки сексуальная революция. И любви уже ни у неё, ни у меня не будет, а будут «сексуальное влечение и мелкий или крупный расчёт». Так сказала мне в двадцать два года одна милая женщина, предлагавшая свою любовь навсегда. И могу подтвердить, что оба названных элемента во мне присутствуют. Она сексуально привлекательна. А расчёт в том, что если до сорока у меня семьи не получится, то и мысли об этом выкину навсегда.
- А знаешь, - сказал Василий, наполняя бокал. – Сейчас сходим на переговорный пункт и купим на ночь талоны на телефонный разговор. И узнаем, ждёт тебя твоя Лена или забыла. И я своей напомню, что жду, не дождусь возвращения.
Ночью нас соединили из гостиничного номера с Горьким с двумя номерами по очереди. Я, предполагая, что Лены нет дома, дал номер её матери. Она действительно была там в гостях и сказала, что не забыла и ждёт. Но попросила точный день возвращения обозначить телеграммой.
И двадцать шестое, и двадцать седьмое сентября были для нас первыми настоящими выходными за всю командировку. Проснулись поздно, довольные, умиротворённые мягкой широкой постелью, чистым сухим бельём, и телефонным разговором. Побрились, почистились и снова поехали в пивной бар на вторую речку. Снова очередь. «Не по нашему это»,- буркнул Василий, привыкший получать пиво в Горьком без очереди. «Терпи!»- также недовольно откликнулся я. Но очередь скользнула быстро. Сегодня уже не жадничали. Взяли минимальный набор, облагородились и позавтракали.
За выходные посетили музеи морского, военно-морского и рыболовецкого флота, музей природы им. Арсеньева, подводную лодку на суше. А за всё пребывание в городе выпили и всё вино, которое не досталось нам на Камчатке, и съели всю причитавшуюся нам рыбу. Икра путешественникам не причиталась. Её, как и во всей России, здесь также достают. Голова распухла от впечатлений, и равнодушно взирают глаза на экзотику. Восприятие более полное будет позднее, когда по энциклопедическому справочнику можно будет сравнить Владивосток с Сан Франциско, с которым во всём соревнуются патриоты города. Когда много событий и впечатлений – время раздвигается. Нам обоим кажется, что прошло огромное время со дня отъезда. Если раньше какой-нибудь путешественник (пусть А.П.Чехов) тратил на путешествие на Сахалин год с лишним и писал длиннейшие путевые заметки, то для того у него было время и какие-то деньги, чтобы этот год существовать. Мы же за считанные дни намотали три десятка тысяч километров, поменяли неоднократно часовые пояса, климат и территорию. И в сознание, а ещё больше в подсознание вошло столько информации, что переваривать придётся годы.
Нагулявшись по городу, мы отдыхали по режиму «адмиральского» часа. А когда улица Ленинская озарялась огнями фонарей, мы выползали из под одеял и выходили на простор. От нашей гостиницы в полкилометре по бульвару находилась водная станция ТОФ, и за ней центральная гостиница »Владивосток», выходящая окнами на залив и западный берег острова Русский. От гостиницы по пути к вокзалам стояла гостиница ТОФ. В следующий заезд пришлось изучить все тропиночки ко всем гостиницам. Но в гостинице ТОФ пожить так и не пришлось .
Времени, несмотря на выходные.дни, нам для познания всё же было отведено не много. Призывно светилась надпись «Ресторан «Золотой Рог». «Зайдём!?» - посмотрели мы друг на друга. «Попозднее», - сказали глаза. Про «Золотой Рог» ходит юморная незлобливая байка, что когда-то в большом зале ресторана на потолке была нарисована стая летящих лебелей. И когда человек опрокидывал рюмку с зельем, то непременно видел этих лебедей. И для морских офицеров, для которых посещение этого ресторана было ритуальным, знак, когда лебеди начинали махать крыльями при взгляде на них, был знаком окончания выпивки. Когда мы с Василём посетили это заведение, никаких лебедей на потолке уже не было. Офицеров оставили напиваться бесконтрольно.
Девушек на улице Ленинской было достаточно. И хотя иностранные корабли в порт Владивосток не заходили, девушкам вполне хватало советских моряков. Мы с Василием к морякам не относились ни по форме, ни по содержанию карманов, ни по внутреннему состоянию. Но было приятно потолкаться в праздничной толпе, украшенной бескозырками с развевающимися ленточками.
А вокруг города названия: Кедровая падь, Тигровая падь, Волочаевск, Уссурийск. И кажется, что Дерсу Узала с берданкой пробирается по узким улочкам на сопках города.
28 сентября.
Расстояния между трамвайными остановками в городе, как и между городами на крайнем востоке. И лучше переехать, чем не доехать и вкалывать пешком. И на Дальзаводе вдоль стенки ходит рейсовый заводской автобус, потому что на путь от ЦКБ до сухого дока, где стояла «Чажма», пешем надо потратить час.
Когда мы зашли за проходную завода, то перед нами предстала многокилометровая причальная стенка, заставленная кораблями вплотную друг к другу и кормой к стенке. Каких кораблей только не было, включая подводные лодки. Когда придётся кому-либо рассказывать о корабельных кладбищах, я вспомню этот заводской пирс и, убрав из рассказа людей и, прибавив ржавчины, нарисую точную картину. Для колорита замечу, что некоторые моряки срочной службы так никогда и не видели моря, простояв весь срок в заводе. Наше судно представляло собой грохочущую, сверкающую огнями десятков сварочных агрегатов и развороченную, как после бомбёжки, посудину в 15000 тонн водоизмещением. Совершенно не представлялось, что эта развалюха когда-нибудь поплывёт. Элегантный лейтенант на КПП у кормы в парадной форме с кортиком, брезгливо морщился от разномастной толпы рабочих, сновавших мимо него. Нас сегодня приняли, как положено, и мы начали своё обычное уже дело знакомства, осмотра, измерений. Работа шла быстро, мы повторялись с небольшими отклонениями.
Вечером по пути в гостиницу прошли по магазинам универсальным и прочим. Торговля здесь имеет пристрастие к зеркалам. Все свободные стены в магазинах заделаны зеркалами. Есть даже ресторан «Зеркальный». В самих магазинах товары стандартные, не считая рыбных. Правда, деликатесы типа свежекопченых рыб не всегда на месте, и зачастую в очередь. Предупреждённые, мы постояли часок и приобрели для гостинцев по паре одурманивающе пахнущих кижучей. Рыба дешёвая: солёная горбуша 1,6 рубля, свежая кета 2,5 рубля, копчёный кижуч – 3 рубля, банка лосося в собственном соку 90 коп. Время было эпохи развитого социализма, и при зарплате в четыреста рублей жить было можно. В магазинах полуфабрикатов в изобилии моллюски, кальмары, палтус горячего и холодного копчения, чавыча семужного засола, янтарная, что называется, пальчики оближешь. На закуску в гостиницу взяли две копчёных селёдки. По вежливой просьбе продавщица выбрала рыбины с икрой.
«Толкучка» в городе запрещена властями. Пиво в банках только в магазинах «Альбатрос», и то редко. Икру и крабов в банках офицеры с наших кораблей берут за спирт на рефрижераторах, когда те возвращаются в порт.
29 сентября.
Ночью с Японского моря дул ветер. Свист стоял такой, что пришлось закрыть двойные форточки и прижать уши. К утру погода успокоилась, но стало прохладно. Правда осень здесь только начинается. Листва ещё не падает, и было тепло до сегодняшнего утра. Работы нам осталось немного. Все материалы по размещению и энергоснабжению были собраны. Оставалось установить контакт с Приморским центральным конструкторским бюро морского флота СССР, и выяснить там настроение. И запланировать будущее сотрудничество, которое было не за горами. Серийные заводы наращивали обороты по производству аппаратуры, страна ждала новой техники. Пора была навестить и кассы аэрофлота. Хоть и хреновая это организация, но за паровоз бухгалтерия не оплачивала. А Вася сказал, что ему что-то по дому взгрустнулось.
1 октября.
Действительно – ностальгия. Делать ничего не хочется. Новые лица, новые знакомства, разговоры. И всё вяло, неэнергично, как будто и интереса большого нет. Конечно, мы собрали такой материал, о котором даже не мечтали. Установили личный контакт с командованием соединения и командирами всех кораблей, с руководством ЦКБ и ведущими специалистами всех наших кораблей, получив добро на содействие в изменении и согласовании документации на корабли. Со всеми получили прямую
