Джебе

слева Субудея с охранной сотней, а справа - Тохучара.
Чиркудай уселся на краю обрывчика, заросшего осокой. Перед ним желтела полоса речного песка. Он задумчиво взирал в отплывающие лодки. На одной из них кто-то поднял лук и хотел выстрелить в сторону монголов, но тут же по¬лучил оплеуху от одного из дружинников Мстислава. А секундой позже, воздух над головой Чиркудая взвизгнул, и все лодки покрылись шипами, как еж игла¬ми. Это дали залп три охранных сотни туменных. Но в людей не целились. Стрелы впились в борта и в толстые весла. Лодочники пригнули головы и ста¬ли торопливо грести, чтобы уйти подальше.
Мстислав даже не оглянулся на визг стрел, и их стук в борта и весла. Он стоял на носу струга и глядел вперед, думая тяжелую думу. Очевидно, князь понял, что русичи столкнулись не с крикливыми половцами, или театрально ки¬чащимися своей яростью кавказцами, они встретились с самыми сильными противниками, ко¬торых когда-либо видела Русь.
- Я все видел! - восторженно сказал Тохучар издали.
- Отпустил? - спросил у Чиркудая Субудей, с пыхтением усаживаясь рядом.
Чиркудай промолчал.
- Зачем? - удивленно поинтересовался Тохучар, примащиваясь с другой стороны.
- Пусть знают, что мы не дикари, - негромко ответил Чиркудай.
- Что это даст? - удивился Субудей.
- В следующий раз они будут с нами разговаривать на равных.
- Ты думаешь, что будет следующий раз?! - спросил потрясенный ответом Тохучар.
Но почему-то на этот вопрос ответил Субудей:
- Я думаю, что Джебе прав. Мы еще встретимся, - и он хихикнул: - Однако я приготовил им сюрприз. Кроме уважения к нам, мы им оставим страх о нас.
- Придумал что-нибудь новенькое? - усмехнулся Тохучар, наблюдая, как струги, выйдя на середину реки, очевидно, поймали попутный ветер идущий с низов, против течения, и тут же обросли красными парусами, словно крыльями.
- Красиво, - хмыкнул Субудей и, поднимаясь на ноги, спросил: - Ты его по¬бедил?
- Да, - кратко ответил Чиркудай, и пошёл к своей тысяче, выбравшейся из овражка.

А вечером они пировали вместе с десятками тысячников и сотников на по¬мосте из досок и бревен, под которые положили пойманных русских князей и дружинников. Помост ходил ходуном. Из-под него доносились болезнен¬ные стоны. Но монголы только смеялись, празднуя победу. Монголы были до¬вольны тем, что такие достойные противники как русичи, возродятся в следу¬ющей жизни, потому что умрут без пролития крови.
А на расстоянии полёта стрелы от помоста, стояло три сотни русичей, остолбеневших от этого зрелища. Они были испуганы ещё тем, что у них не отобрали оружия. И это было не бахвальство охранной тысячи монголов, без движения застывшей в нескольких десятках шагах от них. Это был урок. Русичи это поняли. Поняли, что оружие им оставили потому, что они хорошо сражались. Всё это не укладывалось в сознании, которому внушили сказку о глупых гогах-могогах. Они молча наблюдали, как погибают их князья и дружинники. Но кто-то не выдержал, и бросился с обнажённым мечём, к помосту. Однако не пробежал и десяти шагов, как был моментально  прошит сотней стрел.
В полночь, когда все командиры были пьяны, стоны под досками стихли - русичи распрощались с жизнью в мучениях. Но, по-монгольским поверьям, всё было сделано правильно. Для них это было не проявление жестокости, а тор¬жество справедливости - сильные должны жить в очередной раз, а слабые и плохие, не имеют права любоваться Вечным Синим Небом.
После жуткого пира, три сотни русичей отпустили на все четыре стороны, вместе с оружием. И они побрели к далёкому Днепру.

Прошла шумная и пьяная ночь. А утром Субудей сказал, что долго им здесь задерживаться не следует: русичи могут поднять всех смердов и тогда будет настоящая война. Чирку¬дай молча согласился с доводами хитрого барса. А Тохучар, передразнивая тон Субудея, задумчиво добавил:
- Может быть, нам накостыляют?
Субудей свирепо рыкнул, и погрозил ему кулаком.
Тохучар дурашливо выпятил губы и, состроив хитрую рожицу, сказал:
- Хотя, вряд ли…

В полдень, все три тумена двинулись на северо-восток, в сторону родных степей. А до них было ещё ох, как далеко! Дальнюю разведку разослали во все стороны, чтобы успеть уйти от большого войска русичей, если те решатся их преследовать. Монголы не хотели рисковать и поэтому готовились ко всему, даже к бою с малым войском. Нукеры, после обильного количества выпитой хмельной браги, взятой у славян, до самого вечера плохо сидели в седлах.
Но так было не во всех тысячах - охранные полки пили мало и держались в седлах крепко. Однако весть о страшном поражении русичей шла впереди мохнатых коней. Очевидно, монголы очень напугали русских князей и поэтому разведчики не обнаружили ни погони, ни засады. Почти все селения были пус¬ты, людей не было ни в одном. Остались лишь следы их поспешного бегства: брошенные в спешке съестные припасы, одежда, и даже домашние животные.
Нукеры продолжали понемногу выпивать, даже на ходу. Но через три дня пьянка закончилась - находясь далеко от дома, монголы свято соблюдали зако¬ны Ясы: пить водку не более трех раз в месяц. А на четвертый день войско подошло к неширокому Дону.
Степнякам пришлось долго искать местных жителей, попрятавшихся в камы¬шах, и объяснять им, что они не собираются их убивать, пусть те, лишь пока¬жут самое мелкое место через Дон, для переправы на ту сторону. Поняв о чём речь, охотники с удовольствием привели страшных степняков к броду, чтобы поскорее избавиться от жестоких непрошенных гостей. За один день все три тумена, спустившись с высокого правого берега, перебрались на низкий, левый.
За Доном повернули на восток, посмотрев на стрелку китайского компаса Субудея. По рассказам местных жителей впереди их ждала широкая река Итиль, но некоторые русичи называли ее Волгой. Старики говорили, что лучше бы им было взять немного севернее, чтобы оказаться выше слияния Волги с Камой, где река была поуже.
С высоты округлых холмов монголы видели расстилающиеся до самого гори¬зонта бесконечные, дремучие леса. И Субудей вновь приказал наловить смердов и найти среди них тех, кто знает дорогу к слиянию Волги и Камы. Но местные жители в этот раз почему-то уперлись, и в один голос твердили, что знать ничего не знают и ни о чем не ведают.
Субудей решил не дразнить народ, лишь попугал немного свирепым выраже¬нием своего лица, и отпустил. Тем более, что неожиданно появились бродники, разбежавшиеся во время боёв с русичами.
Для монголов они все были одинаковые: что киевляне, что черниговцы, что вятичи, что бродники. Они не удивлялись, видя у одного народа, как и у них самих, много племен с разными названиями.
Но очевидно, эти бродники были не очень любимы главенствующими над все¬ми племенами русичей. Раскачиваясь в седле рядом с Чиркудаем и Тохучаром, Субудей вспомнил рассказ о том, как лет двести назад, эти самые бродники подчинялись иудейским купцам в Хазарии. А русичи, дреговичи, вятичи и дру¬гие, платили им дань. Но объявился разбойный князь Святослав и погубил ка¬ганат. После этого бродники разбрелись по всему белу свету. И какого они племени, даже сами не знали. Хотя говорили на одном языке с русичами. Но понимали и иудейский, и половецкий, и какие-то другие языки.








Глава тридцать шестая
ПОТЕРИ
Появление бродников не вызвало у монголов подозрений. Степняки уже привыкли к этим партнёрам в чужих, опасных краях. За серебро, они согласились провести тумены через леса. Обещали показать, где можно переправиться через Волгу. Но даль¬ше, сказали, не поведут, потому что там живут волжские булгары, с которыми бродники не ладят испокон веков.
- Может быть, Темуджин говорил о Хазарском каганате, который разгромил Святослав? Может быть, там его корни? - предположил Субудей, неторопливо проезжая по старой просеке сквозь дремучий лес, рядом с Чиркудаем и Тохучаром. Их окружали охранные тысячи, крадущиеся в тени развесистых ветвей громадных деревьев.
Позади на дромадерах покачивались Сочигель с китаянкой. Гулко грохотала железная колесница, подскакивая на трухлявых пеньках. Анвар делал круги, вокруг туменных, сдерживая своего резвого чёрного коня.
- Он говорил, про иудеев, которые там правили, - подтвердил Чирку¬дай.
И тут не сдержался Тохучар, который тоже слышал эту историю:
- Я никак не пойму: зачем ему все это?! Ведь его предки были менее знамениты, чем он сейчас!
Субудей неопределенно пожал плечами:
- Может быть, хочет что-то подправить в своей истории...
- А может быть боится, что он сам из иудеев? - продолжал возмущаться Тохучар.- Да их здесь меньше, чем у нас в Каракоруме! - Днем с огнем не сы¬щешь!
- К нам они приезжают торговать со всего света, - наставительно произ¬нес Субудей.- А из Руси действительно, никто из евреев не приезжал, - и, поду¬мав, добавил: - Но Темуджин вряд ли, иудей. Непохож. Ему, безродному, возможно, нужно доказать всем, что он тоже из знатного рода. Поэтому и нужны следы его предков, чтобы их обнародовать, если род знатный, или уничтожить эти следы.
- Да...- Задумчиво протянул Чиркудай:- Правят здесь русичи. Все смерды говорят, что князья у них русичи. А про иудеев лишь слышали, что жили ког¬да-то на Волге...
- А если это сказка? - продолжал настаивать Тохучар.
- Может и сказка, - согласился Субудей:- Но говорить об этом Темуджину нельзя...
- О чем? - поинтересовался Тохучар.
- О том, что это сказка.
И Тохучар, и Чиркудай утвердительно покивали головами.
- Он не поверит даже вам, - согласился Тохучар: - Совсем изменился Вели¬кий хан.
- Слишком далеко зашёл и много сделал, - пробормотал Субудей.
- Больше плохого, чем хорошего, - буркнул Тохучар.
- Почему, плохого? - не понял Субудей.
- Для нас, монголов - хорошее, а для тех, кого покорил - плохое, - по¬яснил Тохучар.
- Ну и что? - сказал Субудей:- Так и должно быть.
- Конечно, - неприятно скривился Тохучар и, повернувшись к Субудею, спросил: - Ты знаешь, что мусульмане не поклоняются кресту, как христиане?
- Это ты к чему? - удивился Субудей.
- Всё к тому же, - хмыкнул Тохучар.
- Ну, знаю, - подтвердил Субудей.
- А ты не заметил, что мусульманки пришивают сзади на халаты своих де¬тей тряпичные крестики?
- Не обратил внимания, - бросил Субудей.
Чиркудай с интересом прислушивался к разговору друзей, ласково посматривая на подъехавшего к нему сына.  Он мало разговаривал с Анваром, проявлял свою любовь молча. И сын его понимал.
- А вот я обратил, - нравоучительно продолжил Тохучар:- И даже узнал, что это означает.
- Говори дальше, без понуканий, - попросил Субудей.
- Мусульманки уверены, что когда кричат вслед напроказившему сыну ка¬кое-нибудь проклятие, крест отводит это зло. Нашивают крест для того, что¬бы случайно сказанное проклятье не коснулось ребенка.
- Как кресты на щитах воинов, которых мы видели на юге Хорезмского султаната? - сравнил Субудей, но ехиднам голосом. - Которые называют себя божьими воинами?
- Почти что так.
- Значит, они тоже защищаются крестами, - Субудей весело рассмеялся: - Вместо того чтобы хорошо драться, они прячутся за крестами. Дураки! - он успокоился и серьезно спросил: - Но при чём здесь всё остальное: иудеи, му¬сульмане, русичи, монголы, и, бред сивой кобылы в лунную ночь?
- А всё при том же, - самодовольно усмехнулся Тохучар.- На свете су¬ществуют и добрые и злые духи. И тех и других можно