Джебе

чем-то задобрить, и они помогут, - помедлив, он угрюмо продолжил:
- Если для монголов завоевания Темуджина - это хорошо, и его хвалят, то для остальных народов - это плохо, и его проклинают. Монголов мало, чуть более пятисот тысяч, а завоеванных - больше ста миллионов. От войн Чингизхан получает больше зла, чем добра. И крестик ему на спину никто не пришил... Да он и не поможет...- многозначительно заявил Тохучар. – Крестик – чепуха. Так я думаю.
Друзья задумались.  
Наконец Субудей вздохнул и нарушил молчание, прерываемое лишь топотом громадного количества копыт колонны коней, их всхрапами и ржанием.
- Значит, ты считаешь, что все болезни Великого хана от тех проклятий, которые на него насылают покоренные?
- Я это предполагаю, - вновь усмехнулся Тохучар:- Помнится, что такие разговоры, во время обучения у китайцев, Ляо Шу называл философией. Полез¬ная наука… Темуджин хочет найти своих предков, чтобы попросить помощи у них. Вы ведь знаете, что самую сильную помощь могут оказать умершие. Он стал Ве¬ликим, но несчастным...- с тяжелым вздохом закончил Тохучар.
Слушатели опять помолчали. Неожиданно для себя Чиркудай сказал:
- А я почему-то верю в это.
Но никто не откликнулся на его слова. Было заметно по лицам всадников, что практически они все верили в существование духов и потусторонних пок¬ровителей. И в этом было много правды, потому что весь этот сложный и ог¬ромный мир не мог возникнуть сам, его кто-то сделал, и им кто-то должен был управлять.

Монголы вели себя спокойно, не крушили первых попавшихся под руку. Хотя селения на берегах Волги, через которые они теперь проезжали, были более многолюдны, чем оставшиеся позади. Около домов сидели одни ста¬рики и старухи. Молодые и дети с опаской выглядывали из-за заборов. Так было и в нескольких рыбачьих посёлках, на высоком волжском берегу, где гус¬той непролазный лес висел прямо над обрывом.
Туменные нашли несколько человек, согласившихся за серебро показать им сужение Волги, немного выше того места, где они находились.
- Там, до впадения Камы в Волгу, можно переправиться, - неторопливо, объяснял,  согнутый в дугу от старости, рыбак, опираясь на толстую суч¬коватую клюку. - И через Каму неподалеку можно перебраться.
Место для переправы было действительно неплохое. Исчез крутой берег реки, превратившийся в длинный песчаный спуск, с редким кустарником на косогоре. Нукеры уже привыкли к спокойной жизни и поэтому, спе¬шившись, и отправив коней пастись, принялись рубить деревья для плотов.
Вот тут-то и завизжали стрелы, впиваясь в раздетых до пояса воинов. Послышались крики раненых, поднялась суматоха, но вскоре под громкими окриками тысячников паника улеглась, и несколько тысяч воинов, поймав первых подвернувшихся коней, ринулись в чащобу. Стрельба сразу же прекратилась. А нукеры вернулись через некоторое время смущённые - они не об¬наружили противника.
Туменные срочно разослали дальние дозоры в разные стороны с приказом: поймать хоть кого-нибудь из нападавших. Деревья рубить перестали, сомнева¬ясь в правильности выбора переправы.

Тохучар с Субудеем очень зло поговорили с невозмутимыми стариками и велели их зарубить. Всё-таки, именно эти рыбаки привели их сюда, и они знали, что немного севернее живут воинственные булгары.
Вечером, в лагерь, с усиленной обороной, разведчики притащили несколько замученных, бежавших следом за конями на арканах, мужчин. К но¬гам туменных бросили огромные, выше человеческого роста, луки, и стрелы, не уступающих в длине чудным лукам, больше похожих на пики, но только очень тонкие и легкие.
Чиркудай заинтересовался новым оружием и велел пленниками показать, как им пользуются, потому что стрелять из них, просто держа в руках, было невозможно. А если вставать на какую-нибудь подставку, то неудобно удержать равновесие после отдачи.
Трое пленных, оказавшихся булгарами, упорно молчали. Тогда Субудей от¬дал их китайскому палачу, приказав не убивать, но сделать всё, чтобы они заговорили.
И один не выдержал изощренных пыток.  Он объяснил, что для стрельбы из этих луков, нужно ложиться на спину, брать тетиву двумя руками и, вставив её в стрелу, упираясь ногами в середину лука, оттянуть тетиву, и стрелять.
- Как далеко летят стрелы? - спросил Чиркудай у стонущего, и прижимающе¬го к груди раздробленные пальцы булгара.
Один из бродников перевел вопрос пленному.
- На версту...- со слезами на глазах ответил булгар, едва слышно до¬бавив: - А если стрелок силён, то и дальше...
Чиркудай подивился дальнобойности оружия и, повернувшись к китайцу, допрашивавшего пленников, поинтересовался:
- Они сказали, где ещё его племя устроит нам засаду?
- Да, - подтвердил кидань.- Здесь.  Недалеко. Около слияния Камы и Вол¬ги, накопилось много булгарских воинов. Они нас ждут.
Чиркудай понимающе кивнул головой и, посмотрев на друзей, сказал:
- Боя не будет.  Пойдем вниз по реке, а не к слиянию Волги с Камой, и, со всеми предосторожностями.
- Согласен, - ответил Субудей.
- А я возьму немного правее, - предложил Тохучар:- Прочешу окрестные леса на две-три версты.
- Правильно, - поддержал его Чиркудай, молча, взяв команду туменами в свои руки. Взглянув на трясущихся от страха искалеченных булгар, с надеж¬дой пожирающих его глазами, он кратко бросил:
- Удавить!
Его приказ был тут же исполнен.

Два дня все три тумена спускались вдоль Волги вниз по течению, пока не остановились у, приглянувшегося им, неширокого места. Тохучар согнал к бере¬гу несколько сот рыбаков, умеющих соединять большие лодки борт к борту, и стелить на них доски. А потом эти огромные настилы на лодках медленно пре¬одолевали широкую реку. Взбрыкивающих от страха коней приходилось силой затаскивать на помосты. Но во время переправы животные иногда прыгали в воду, и некоторые тонули, запутавшись ногами в веревках.
Подумав, Чиркудай приказал не заводить коней на доски, а заставлять их плыть самих, привязывая за узду к парому. А воины с поклажей должны нахо¬диться на пароме.
Так и стали переправляться. Первым на левый берег Волги перебрался тумен Субудея, за ним пошёл тумен Чиркудая, а тумен Тохучара, разбросав по дуге в две версты воинов, охранял переправу. И когда почти половина тумена Чиркудая оказалась на том берегу, на них совершили нападе¬ние булгары, в пешем строю с саблями, топорами и копьями. Навалились сразу на двух берегах.
Тохучар бросил на одетых в льняные одежды длинноволосых воинов свои тысячи, которые мастерски владели кистенями, чем сразу же остановил нас¬тупление лесных людей и даже обратил в бегство. А на левом берегу, ещё не пришедшие в себя после переправы воины Субудея, лишь сдерживали выскакива¬ющие из леса толпы вооруженных людей. Две трети нукеров Чиркудая были на паромах, и помочь ничем не могли.
Субудей остановил страшный натиск булгар, озверело кричавших и подсту¬пивших почти вплотную к наполовину пешим нукерам Субудея - кони после пе¬реправы разбрелись в разные стороны, и их приходилось ловить. Переправа тумена Чиркудая пошла кувырком: несколько десятков паромов оторвались от толстого волосяного каната, протянутого поперек реки, и поплыли вниз. Поз¬же, когда весь тумен переправился, а Тохучар решил не рисковать и идти на юг вдоль реки по правому берегу, искать хорошее место для другой перепра¬вы, подальше от булгар, Чиркудай вдруг обнаружил, что паром, на котором находились Сочигель и Анвар - исчез.
Он разослал гонцов далеко вниз по реке. Разведчики обнаружили пустые и даже не разбитые паромы и лодки. Нашли и привели за собой несколько сотен нукеров, спустившихся на оторванных паромах вниз по реке. Но, ни Сочигель, ни Анвара среди них не было.
Разозлившись, а скорее рассвирепев, Чиркудай бросил своих воинов на булгар вверх по течению реки, и сам принял участие в их уничтожении. Рядом с его нукерами страшно рубились воины Субудея. А на правом берегу Тохучар полностью уничтожил войско противника. Там их было меньше. Об этом доложил, приплывший на лодке, гонец. Но никто не нашел Сочигель и Анвара. И ни один пленный их не видел.
Некстати, пропали куда-то бродники. Очевидно, испугались.
Чиркудай заявил Субудею, что будет стоять на этом месте до тех пор, пока не найдут его женщину и сына – живых, или мертвых. Субудей согласился с ним. Свое согласие расширить зону поиска прислал и Тохучар, который разослал своих разведчиков во все сторон на правом берегу Волги.
Через пять дней, к угрюмому Чиркудаю, подошел расстроенный Белобров, зная, что в порыве гнева, Джебе может одним махом клинка, сделать из него двух. Русич  снял шапку, помялся и сказал:
- Выслушай меня спокойно, - неторопливо начал Белобров, посматривая на Субудея и тысячников, сидевших в стороне, у тлеющих красными угольками костров. - Если бы они погибли, то мы бы их нашли. Здесь, не принято хоро¬нить чужих. А раз так, значит они живые. Но, у кого-то в руках. Возможно, в добрых руках. Сам по себе народ на Руси не злобливый. Так что они живы.
Чиркудай сидел у потухшего костра, резкими, злыми жестами отгоняя нукеров, пытавшихся подкинуть в огонь дрова. Обхватив колени руками, он ни с кем не разговаривал, даже с Субудеем.
Все ждали, чем кончится для Белоброва его смелая выходка.
Ожидание затянулось надолго. Но Белобров был упрям и не трус. Он не отходил от закостеневшего в беде туменного. Наконец Чиркудай пошевелился и охрипшим голосом спросил:
- Что ты хочешь?
- Нужно идти дальше...- не спеша, ответил Белобров.
Чиркудай отрицательно мотнул головой и повторил:
- Что ты хочешь?.. - спросил резко и, с неприязнью, добавил: - Ты что-то недоговариваешь.
Белобров крякнул, потрогал усы, потеребил сивую бороду, и рассудительно сказал:
- Я хочу остаться здесь.
- Один? - поинтересовался Чиркудай.
- Нет.  Со своей тысячей.  А вернее, со мной хотят остаться семь сотен воинов. Там есть монголы, киргизы, меркиты и русичи...
- Зачем? - коротко бросил Чиркудай.
Белобров вздохнул, покосился на Субудея, и тихо сказал:
- Я хотел бы поговорить об этом с вами обоими, и отдельно.
Чиркудай полоснул его взглядом. Но Белобров выдержал, вновь, исподтиш¬ка зыркнув в сторону Субудея.
С хрустом, разогнув застывшие от неподвижности руки и ноги, Чиркудай пошевелился, и с усилием встал на ноги. Постоял, подумал и медленно направился в сторо¬ну от костров, к невысоким кустам, пригласив кивком головы за собой Субу¬дея. Белобров пошёл за ним сам.
Бесшумно накатывался тихий вечер с розовым закатом на западной стороне реки. За далекими деревьями пряталось солнце.
Джебе спустился немного вниз, с круглой и голой, как оскальпированный череп, горы, на которой они обосно¬вались. Подошёл к белой проплешине, спускающейся до самой воды. На этой лысой горе, без деревьев, с торчащим кое-где редким и чахлым кустарником, больше ничего не хотело расти. Гора была словно бельмо, среди океана неп¬ролазных лесов.
Остановился у белого, слоями осыпающегося, камня. Присел на корточки, задумчиво уставившись, на подкрашенную алым небом воду широкой Волги. На другом берегу, в полумраке, медленно разъезжали караульные дозоры тумена Тохучара. Субудей примостился рядом, а напротив их присел Белобров.
- Говори, - коротко приказал Чиркудай.
Белобров глубоко вздохнул, и словно прыгая в холодную воду, начал:
-