Чиркудая не было оружия.
Чиркудай понял мучения бандита, но они его не трогали. Дав ему повол¬новаться, он медленным шагом подъехал к испуганному главарю, немного пос¬тоял рядом, и неторопливо направился в сторону замершей банды, объезжая павших в битве коней с уже вырезанными из их ляжек кусками мяса. Ничего непонимающий предводитель последовал сзади, отстав на четыре корпуса коня.
Подростки в смятении сбились в тесную кучу. Чиркудай чувствовал повис¬шую в воздухе нервозность, но, не обращал на это внимания. Он развернул своего коня головой к остановившемуся напротив отряда главарю, и встал ря¬дом с группой, очевидно, таких же, как он сам, сирот. Своим молчаливым въ¬ездом в строй банды и поворотом Чиркудай показал, что вступает в отряд, признавая главенство предводителя. Никто не осмелился спросить у вожака о новеньком, подумав: наверное они договорились. Наконец это сообразил и сам главарь. Немного поколебавшись, хрипло бросил:
- Поехали к юртам,- и, хлестнув своего коня, помчался в ночную степь.
Чиркудай пустил своего черного за ним. Следом загрохотали копытами ло¬шади членов банды. Роли распределились так как хотел Чиркудай: он сразу стал вторым, после предводителя.
Они быстро мчались в кромешной тьме безлунной ночи. В Ляояне Чиркудай узнал, что ночью хорошо видят лишь отдельные люди. Большинство становились слепыми, будто им одевали повязку на глаза. Ему это показалось странным и неудобным. Он мог рассмотреть человека даже в наглухо закрытом помещении. Бай Ли проверял это, удивлялся и недоверчиво сопел, придумывая новые испы¬тания. Чиркудай их все выдержал. И сейчас он не мог понять, как вожак в кромешной темноте вывел их через какие-то солончаки, проваливающиеся под копытами коней, к спрятанным в ложбинке, между высоких кустов, двум юртам. Поэтому стал подозревать, что не он один может видеть ночью.
Ехали несколько часов. Его новые соратники изредка обменивались ничего не значащими фразами. Но в основном напряженно молчали, очевидно остерега¬ясь незнакомца.
У юрт все спешились. Чиркудай разглядел под обрывом за юртами груду старой кошмы и направился в ту сторону. От полусгнившего войлока повеяло чем-то родным, полузабытым. Здесь кустарник был пореже. Стреножив передние ноги коня, Чиркудай отпустил его пастись между кустов. А сам уселся на кошмы, издали наблюдая за суетой всей братии, разжигавшей огонь около юрт. Его не спрашивали, почему он отделился. Очевидно поняли, что он им не до¬веряет так же, как и они ему.
Когда звезды сильно повернулись на небе вокруг оси, а Чиркудай, вдос¬таль насмотревшись слипающимися глазами на Большую повозку и Северную звезду, стал проваливаться в омут дремы, он неожиданно услышал осторожные шаги.
К нему подошли двое подростков. Один молча протянул кусок вареной ко¬нины, другой пустую чашку для воды. Где-то неподалеку журчал ручеек. Чир¬кудай не спеша, чинно, взял еду и слегка кивнул головой, в знак благодар¬ности. Подростки ушли.
Впотьмах, по серебряному журчанию, отыскал ручеек, зачерпнул воды. Когда поел, снова стал рассматривать звездное небо. С удовольствием вдыхал родной запах старых кошм. Уснул незаметно для себя, но по привычке чутко прислушиваясь к окружающему миру и разделял звуки. До утра к нему никто не приближался. Все спали в юртах, даже не думая выставлять дозор. Очевидно, надеялись на непроходимую топь солончаков.
Утром, когда из-за горизонта брызнули первые солнечные лучи, его раз¬будили крики и возня. На площадке между юртами дрались двое мальчишек. Они вырывали друг у друга синий халат найденный на поле боя. Рядом с ними сто¬ял крепкий парень лет шестнадцати и подбадривал драчунов. Остальные, не вмешиваясь, смотрели со стороны. А из юрты, с довольной ухмылкой, выгляды¬вал главарь. Только сейчас Чиркудай рассмотрел его коричневое, рябое от оспы, лицо, с неприятно перекошенными толстыми губами.
- Давай, давай!- подбадривал шестнадцатилетний крепыш мальчишек, под¬дергивая длинную, не по росту, саблю, висевшую у него на боку. Оружие было старым, в ободранных ножнах. Крепыш советовал одному из дерущихся:
- Джурка, а ты его ножом снизу, он сразу отцепиться.
И действительно, один из парнишек выхватил нож. Другой увидев это, сразу же отпустил халат и возмущенно закричал обращаясь к предводителю:
- Это нечестно!..
- Все по правилам,- ответил за главаря советчик-крепыш, который был удивительно похож на предводителя. И Чиркудай понял, что временно занял его место в банде. Этот крепыш, наверное, брат главаря. И скоро Чиркудаю придется с ним столкнуться.
К будущему поединку с крепышом Чиркудай относился спокойно. Он знал себя и видел, на что способен этот советчик. Брат главаря мог исподтишка ударить ножом, но открытую схватку не выдержит. Значит, нужно будет скорее решать вопрос о своем месте в банде и по тем правилам, которые выберет Чиркудай.
Обдумав это, Чиркудай встал и неспеша, создавая иллюзию медлительного увальня, как его учил Бошу, направился к сопящим соперникам. А крепыш с удовольствием рассматривал почти новый халат, который забрал у дерущихся. Все заметили приближение Чиркудая и притихли, наблюдая за ним. Он прошел сквозь расступившихся подростков, подошел к крепышу и, одним движением, вырвал у него халат. Так же неторопясь вернулся к своим кошмам. Уселся на них, бросив халат рядом, поднял с земли два камешка и стал ими играть.
- Ты что?!- зло крикнул крепыш и направился к Чиркудаю, подбадривая себя ругательствами:- Да я тебя с землей смешаю!.. Да я тебя скормлю воро¬нам!..
Он был метрах в десяти, когда Чиркудай бросил один из камешков в кре¬пыша и попал прямо между глаз. Тот дико завопил от боли, схватившись за голову, и упал. Банда притихла. Растерявшийся главарь пошарил рукой в юр¬те, вытащил из ножен вжикнувшую саблю, выбрался на улицу и остановился в нерешительности, поигрывая клинком.
Крепыш, повизжав немного, вскочил на ноги и, скверно матерясь, бросил¬ся к Чиркудаю, выволакивая из длинных ножен старую саблю.
- Да я тебя сейчас всего исполосую!- он махал саблей как попало, и Чиркудай понял, что крепыш не умеет с ней обращаться. Крепыш еще ни разу не рубанул ею человека.
Разрешив махавшему клинком парнишке приблизиться, Чиркудай быстро встал и моментально переместился, оказавшись в трех шагах от нападавшего. Крепыш остановился от неожиданности, и стал вытягивать вперед руку, пыта¬ясь с дальней дистанции зацепить острием Чиркудая.
Но Чиркудай не предоставил ему этой возможности. Он дождался, когда крепыш, сунув саблю далеко вперед, оказался в плохом и неустойчивом поло¬жении, скользнул вдоль клинка, отбив его рукой в сторону, и без перехода ударил неумеху кулаком в солнечное сплетение. Крепыш выронил саблю и сог¬нулся. Чиркудай моментально с разворота вонзил свой локоть ему под лопат¬ку, останавливая на время дыхание.
Крепыш ойкнул и распластался на земле, хрипя, хватая ртом воздух. Чир¬кудай отошел от него к кошмам, презрительно отшвырнув ногой выбитую саблю в кусты.
- Ты брось это...- подал голос главарь:- Это мой брат. Ты его не тро¬гай,- но на выручку не поспешил, испугавшись непонятного ему чужака и его умения драться.
Крепыш отдышался и завыл от обиды. Встал на ноги и пошел к брату, раз¬мазывая по грязным щекам злые слезы.
Чиркудай, потеряв интерес к возмущенному главарю и его брату, отвер¬нулся от них. Он спокойно направился к табуну, к которому пристал его Чер¬ный, как он окрестил про себя коня, который пасся вместе с лошадьми банды за ручейком, протекавшим по дну лощины. А главарь что-то выговаривал брату у юрты. Рядом с ними стояли те двое, что дрались из-за халата. Остальные, как понял Чиркудай, сторонились их. Эти четверо верховодили, помыкая семе¬рыми.
Осмотрев и приласкав коня, он вернулся к своим кошмам, ожидая дальней¬ших событий. Главаря, его брата и двух драчунов не было на улице. Очевидно забрались в свою, еще прилично выглядевшую юрту, посовещаться, и решить: как они будут вести себя с ним дальше? Семеро парнишек от тринадцати до семнадцати лет отроду, как определил Чиркудай, топтались около второй за¬мызганной юрты не зная что делать.
Через час вожак и его подручные вышли на свет божий, прищуривая раско¬сые глаза от яркого солнца. Приказав семерым развести в их юрте огонь и сварить добытую во вчерашнем рейде конину, главарь покосился на своих сподвижников, помялся, но ничего им не сказав, направился к Чиркудаю. По¬дошел не торопясь, степенно уселся на краю полусгнившего войлока, закинув кривые ножны с саблей на кошмы, показывая этим, что решил устроить мирные переговоры.
Покашлял для солидности и поигрывая нагайкой начал издалека:
- Мы здесь живем давно. Зимовали в этой лощине. Мы все держимся друг за друга, потому что у людей длинной воли много врагов,- и замолчал, ожи¬дая, реакцию Чиркудая. Но тот не ответил. Он не произнес еще не одного слова после того, как уговаривал Черного на опушке леса подчиниться ему. Главарь опять прокашлялся и хрипловато продолжил:
- Может быть, ты не умеешь говорить, потому что отмечен Вечным Синим Небом. Но я вижу - ты не святой. Ты такой же как мы. А почему не говоришь с нами, я не понимаю. Если ты и впрямь немой, то подай какой-нибудь знак, что понимаешь меня.
После того, как на глазах Чиркудая такие же бандиты зарубили Худу-се¬чена, ему не хотелось говорить совсем. Он чувствовал, что главарь боится его, вернее, как говорил мудрый потомок китайских императоров Ляо Шу: бо¬ятся не человека, а тайны, которую он в себе содержит. Чиркудай вспомнил, как провел зиму в глинобитных мазанках Ляояна. Вспомнил сотника Бай Ли. Всплыли непонятные разговоры Худу-сечена с изгоем империи Кинь Ляо Шу о людях длинной воли. Все это было в спокойной прошлой жизни, по которой его вел Худу. А сейчас он остался один на один именно с людьми длинной воли, которых потомок императоров не любил и побаивался.
- Меня зовут Чиркудай,- сказал он охрипшим от долгого молчания голо¬сом.
Главарь подскочил от неожиданности, но справился с испугом и заставил себя успокоиться. Поерзав на кошмах и попыхтев, устраиваясь, он стал доп¬рашивать:
- Ты какого племени, рода? Откуда идешь и куда?
- Все что тебе нужно было знать, я сказал,- начал Чиркудай, уперевшись взглядом в заерзавшего главаря.- Большего тебе знать не стоит.
Вожак вновь повозился, раздумывая, прикрикнуть ему на незнакомца или попросить его все-таки рассказать о себе. Но встретившись с твердым взгля¬дом Чиркудая, передумал. И хотел уже встать и уйти, однако Чиркудай оста¬новил его:
- Мне нужно остаться в твоей ватаге. Но я не хочу быть атаманом. Так что ты не переживай. Поживу немного с вами и уйду.
Главарь встал и нерешительно потоптался у кошм. Чиркудай взял лежащий около него синий халат, который и послужил ему зацепкой для проявления своей независимости, и пододвинул его к вожаку. Сверху положил полтора де¬сятка пойманных им вчера стрел. Главарь погладил стрелы, затем, взяв их подмышку вместе с халатом торопливо ушел не говоря ни слова. По дороге приказав кашеварившим парнишкам:
- Отнесите мясо и ему,- и скрылся в своей юрте. За ним нырнули его брат и двое драчунов.
Через некоторое время на улицу вышел брат главаря и громко приказал:
- Берке и Эйшар, съешьте свое
