Аппарат с готовностью проглотил небольшую пластиковую карточку, и на панели моментально загорелся зелёный индикатор. Проезд был оплачен, а мой путь – свободен. Я сошёл через турникет на перрон и забрал свою карточку, которая уже ждала меня на другом конце аппарата.
Да благословит небо этих щедрых, но глупых атеистов, которые хранят все свои сбережения на одном-единственном персональном банковском счёте! Впрочем, как я уже успел выяснить, такие карточки имели при себе далеко не все. Находились и те, кто для всех подобных операций пользовался собственной правой ладонью, с которой аппарат считывал всю необходимую информацию о человеке и его банковском счете. Почему некоторые люди имели такую привилегию, я пока что не разобрался, но успел прикинуть, что их из общей массы было едва ли больше трети.
Это была уже третья карточка за три дня и, по обыкновению, я должен был от неё немедленно избавиться. Этим я и собирался заняться в ближайшие минуты. Я на короткое время смешался с толпой, игнорируя несколько предусмотрительно расставленных по периметру перрона мусорных урн. Выбросить карточку в одну из них было слишком просто и неосмотрительно. Тут действовать надо было хитрее.
Наконец, я приметил скоростной поезд, который должен был отправиться в путь с минуты на минуту. Как раз то, что мне надо! Прогулочным шагом двигаясь мимо длинных комфортабельных вагонов, я старательно выискивал зазоры в металлической обшивке поезда, но никак не находил. Тихо выругавшись, я замедлил шаг, и в этот момент меня бесцеремонно толкнули на рельсы. Сосредоточенный на своём занятии, я совсем потерял бдительность и в первую секунду растерялся, но быстро взял себя в руки и даже ухитрился не полететь вниз головой с перрона. От микротравмы меня это, к сожалению, не спасло: при падении на тротуар я всё-таки чувствительно ударился коленом.
Виновницей моих злоключений оказалась полноватая женщина средних лет. В обеих руках она держала по огромной сумке и беспрестанно оборачивалась на троих ребятишек, старшему из которых едва ли стукнуло десять лет. Все четверо очень спешили, но после инцидента с моим падением растерянно замерли на месте. К тому времени, как женщина побросала свои сумки и кинулась мне помогать, я уже самостоятельно встал и потирал ушибленное колено.
Женщина принялась неразборчиво рассыпаться в извинениях – говорила она слишком быстро, и я понимал едва ли каждое четвертое слово. Но из её речи я понял, что они опаздывают на поезд. Очевидно, этим фактом она пыталась оправдать свою спешку и, как следствие, свою неаккуратность.
Я жестом заставил её прервать бесконечный поток слов и предложил свою помощь в переноске тяжелого багажа. Мне казалось, что ещё придётся пять минут уговаривать её дать согласие на эту услугу, но она, хвала Небесам, оказалась сговорчивой и согласилась с первого раза. Тогда я резво подхватил одну из сумок. Женщина подняла оставшуюся и свободной рукой схватила за рукав одного из сыновей. Следующие несколько минут мы буквально бежали по перрону, пока не достигли необходимого поезда и не разыскали нужный вагон. Дети запрыгнули внутрь первые, следом с явными усилиями вскарабкалась женщина. Последней в вагон отправилась большая сумка – та самая, которую нёс я.
Измученное бегом лицо женщины расплылось в благодарной улыбке. Я на прощание помахал им рукой и неспешно отправился к выходу из вокзала. Всё сложилось даже лучше, чем я предполагал. Скоростной поезд, как я успел заметить, направлялся в Австралию, и именно туда со скоростью триста миль в час теперь двигалась припрятанная в чужой сумке карточка. Если меня будут пытаться по ней выследить, то только зря потратят время. А я тем временем не отдалился от Научного Центра, расположенного на территории бывшей Шотландии, и на сотню миль.
Без заветной карточки в кармане я сразу же почувствовал себя неуютно, как будто кусок пластика мог оградить меня от множества неприятностей этого мира. Впрочем, в какой-то степени именно так и обстояло дело, поэтому теперь мне приходилось по крайней мере удвоить бдительность и стараться не привлекать к себе внимание прохожих, а так же не вызывать подозрений у немногочисленной патрульной полиции. Уже к вечеру я собирался разжиться новой карточкой, а пока что следовало немного осмотреться. В заплечной сумке у меня было припасено немного провизии и воды, так что голод и жажда до утра мне не грозили, а о ночлеге я как-нибудь смогу позаботиться.
Да, непросто, оказывается, жить в бегах. Опасаешься каждого внимательного взгляда, стараешься вести себя так, чтобы не вызвать ни у кого подозрения, обходишь всех полицейских за милю и чувствуешь себя комфортно только в шумной и разномастной толпе, на фоне которой и слона, порой, невозможно заметить. Тем не менее, прошло уже почти семьдесят два часа с тех пор, как я оказался на свободе, и никто меня ещё не поймал. Самым лучшим решением всех моих проблем стал бы отлёт на другую планету, однако это оказалось не так просто. Я исхитрился выяснить, что для космического путешествия необходима была личная персонифицированная карточка гражданина (ворованные вмиг распознаются), медицинская справка, страховка, разрешение на вылет из Солнечной Системы и масса других документов, которых у меня не было и быть по определению не могло. Я вообще был очень раздосадован тем обстоятельством, что и спустя двадцать тысяч лет в мире осталось так много бюрократической возни. В общем, приходилось надеяться, что мне удастся найти себе неплохое местечко и здесь, на родной Земле.
Я всё-таки успел реализовать свой план за три дня до того, как меня собирались отправить обратно, в 2011 год, в тот самый день, когда я попал в будущее. Попал не по своей воле, а вполне насильно, но страстно захотел в нём остаться. Подвергаться унизительной процедуре промывки мозгов, потерять память о почти двух годах пребывания в двадцать третьем тысячелетии и отправиться обратно в свою эпоху – нет, этого я допустить никак не мог! Я всё это время плодотворно разрабатывал план бегства, и вот “час Х” настал!
Бескрайние источники информации, которые мне открылись, оказались фантастически полезны. Когда я только взялся за изучение научной литературы, мне было трудно, но я проявил упорство и не сдался. В прошлый раз мне уже довелось упомянуть в своем повествовании про прибор, который мне удалось собрать – тепловизор. Однако тепловизором он являлся лишь наполовину, потому как на вторую половину это был мощный электрошокер – самое гуманное, но действенное оружие, которое я мог собрать своими руками. И я очень надеялся, что он мне нужен скорее для большей уверенности в себе, и палить по сторонам я из него не стану. А если принять во внимание тот факт, что само понятие «боевое оружие» в этой эпохе глобального пацифизма было известно немногим, я мог быть уверен в своём успехе. Изучив за время прогулок все входы и выходы из Научного Центра, я убедился, что вполне способен оказаться на свободе, не пролив ничьей крови и даже не наставив синяков.
Однако совершить побег – только самая простая часть операции. Гораздо труднее было сохранить добытую свободу и не дать себя обнаружить и тем более не оказаться загнанным в ловушку и пойманным. Надо было заранее позаботиться о том, как найти свою нишу в современном мире. Но в этом мне помог случай: учёные отправили в будущее Наполеона Бонапарта, забрав его прямиком с острова Святой Елены за несколько часов до гибели. Мне удалось убедить Джейсевена и Кейвана – моих конвоиров, а затем и приятелей – в том, что такому видному историческому деятелю древности стоит оказать больший почёт. И раз уж в своем мире ему всё равно суждено умереть, то почему бы не оставить его в будущем, а на место заточения подбросить фальшивое мёртвое тело со следами отравления мышьяком. Я сам не верил, что из этой затеи выйдет толк, однако мои опасения не подтвердились. Спустя неделю Наполеон Бонапарт стал полноправным гражданином будущего. И – это самое главное – ему были выданы соответствующие документы. Бывший император Франции в отличие от меня мог свободно передвигаться по планете, и кроме того, ему открыли счёт в банке на вполне приличную сумму. И едва мне всё это стало известно, как дальнейший план действий сложился в голове сам собой.
Мне надо было уложиться в короткий срок. Кроме того, я отлично понимал, что ни о каком втором шансе в моем случае не может быть и речи. Я весь день старался вести себя как обычно, чтобы не вызывать к себе лишних подозрений. Вечером я вернулся в свою квартиру, собрал в рюкзак самые необходимые вещи и, вооружившись электрошокером, направился в «резиденцию» Наполеона Бонапарта.
Даже в ночное время коридоры Научного Центра редко оставались пустынными, но я заранее разработал себе безопасный путь. Я отказался от лифтов, поднимаясь и спускаясь с этажа на этаж по глухим пожарным лестницам, опасался центральных коридоров и незаметно обходил посты дежурных. Однако мне не совсем повезло: на полпути мне встретился лаборант института. Я поспешил спрятаться за угол и старательно сделать вид, что меня нет, но лаборант оказался любопытным малым. Он всё-таки заметил меня, окликнул и, не получив ответа, двинулся следом.
Первые полевые испытания моего прибора дали противоречивый результат. Заслышав его шаги, я приготовился и пальнул в лаборанта на малой мощности. Я рассчитывал на то, что мне придется уже в процессе передвигать рычажок регулирования заряда на достаточную мощность, но парень отключился подозрительно быстро. У меня даже сердце замерло от ужаса: неужели мой слабенький заряд убил его? Теоретически мог, если, конечно, у бедняги совсем слабое сердце, но на этот счёт у меня имелись большие сомнения – я слишком хорошо был проинформирован об уровне развития современной медицины.
Я опустился перед ним на колени и прощупал пульс. Лаборант был жив, просто находился в глубоком обмороке. Я не стал дожидаться его пробуждения и поспешил вперёд. Больше никаких преград на моём пути не возникло, и всего через минуту я стоял перед дверью в современную резиденцию бывшего императора Франции.
При разработке своего плана я долго размышлял над тем, как мне попасть внутрь его апартаментов. Вариантов, в теории, имелось великое множество: можно было попробовать выбить дверь, подобрать десятизначный пароль или воспользоваться отпечатками пальцев работника Научного Центра. Но всё это было слишком долго, шумно или негуманно, так что я нашёл другое решение проблемы. Просто вспомнил, что в тяжелых ситуациях иногда оказывается выигрышным самый простой вариант. Я намеревался постучать.
Но воплотить гениальный план в жизнь мне так и не удалось: дверь оказалась приоткрытой. Я опешил и потратил немного драгоценного времени, соображая над своими дальнейшими действиями. Что, если внутри кто-то есть? Я имею в виду, кто-то кроме Бонапарта. И вообще, почему дверь была не заперта? Но я не мог стоять и гадать об этом бесконечно, поэтому набрался смелости и решительно прошмыгнул внутрь.
В комнате было темно и тихо. Слишком тихо. Меня сразила новая мысль: неужели я упустил момент, когда Наполеона перевели
