Шиш вам, а не Землю!.. (юмор, фант-ка, роман)

скафандра и тела, знаменовал собой умолкшую песню.
 
Свет Фэта, проходящий беспрепятственно сквозь дырки в теле чешуйчатника, приятно согревал тело и душу генерала, осознающего в свою очередь, что против хитрости инопланетянина земной разум - весьма эффективное средство. А, вернее - противодейственное! Противоминнодейственное!
 
Полёживая на палубе и нежась в лучах тёплого Фэт, краем глаза генерал заметил как с левого борта к нему приблизились аж три фомальдегауских КИ-10 и навели на него пушки.
 
"Что за жизнь, - подумал генерал сокрушённо. - В последнее время просто невозможно стало летать по вселенной. Не промчишься и парсека, чтобы за тобой не погнались. И одно средство только есть от всех этих настырных космичеких приставал: дать им хорошенько..."
 
- ...По шее, - уже вслух додумал генерал.
 
И ему весьма по сердцу пришлась такая мысль. По шее ведь обычно легче получать, чем давать.
 
" Зато давать неизмеримо приятнее", - подумал он и направился к артиллерийскому погребу подсчитывать оставшиеся снаряды.
 
Между тем КИ-10 не стали обстреливать "Шершавую Молнию". Они просто телепортировали один из своих снарядов внутрь корабля Березина. И Березин так и замер на полушаге, с поднятой ногой, когда увидел материализовавшуюся прямо из воздуха и зависшую в метре от пола рубки большую металлическую болванку, способную, если не разнести в клочья "Шершавую", то здорово повредить её. Березину повезло, что снаряд не разорвался в первые же мгновения. "Шершавая" успела телепортировать опасного гостя за борт, но и там снаряд шарахнул так, что генерал слетел с ног и так и остался лежать, гадая цел он или нет. Малая телепортационная установка внутри корабля работала безотказно, но это не умаляло степени опасности, грозящей "Шершавой". Генерал подполз к пульту и включил обзорные экраны. Истребители теперь подобрались ближе. Они зависли в километре над"Шершавой".
 
- В рот им каши, - выругался генерал. - Они же совсем оборзели.
 
И, раздевшись до пояса, он принялся готовить аннигиляционную пушку. Генерал в одиночку вёл бой с превосходящими силами противника и даже не надеялся этот бой выиграть. Хотя понимал, что выиграть его нужно. - Пятёркин, едрит твою в корень! - проорал он по пси-связи, - Ты, что уснул там? Высылай подкрепление - "Меченосца" и "Монархиста"! Один я не управлюсь!
 

Генерал Пятёркин к этому времени отправивший на секретный ракетодром троицу во главе с Поповым, уловил волны пси-связи, исходящие от коллеги и задумался.
 
- Пожалуй, одна Танька теперь там не управится, - вслух подумал он. - Эффект внезапности потерян. Березин прав, следует принять особые меры.
 
И он снял трубку экстренной связи.
 
- Полковник Зубов? - на всякий случай уточнил он, лишь только в трубке отозвались и, получив утвердительный ответ, отдал приказ: - Поднимай, Зубов, сладкую парочку - "Меченосца" и "Монархиста". Березин в опасности! Да, система Фэт. Действуй.
 

Березин затолкал в ствол аннигиляционной пушки снаряд с антиматерией и нажал на рычаг, чувствуя, как вместе с выстрелом содрогнулся весь корабль и увидел, как снаряд уходит к цели - одному из многочисленных скоплений щупакоподобных истребителей.
 
- Врёшь, не возьмёшь! - процедил сквозь зубы канонир и жилы на его шее вздулись, как змеи.
 
КИ-10 дали ответный залп, потеряв сразу трёх из своих кораблей. "Шершавую" основательно встряхнуло, а помещение, в котором находился землянин, заполнилось клубами едкого, удушающего дыма.
 
И только тут генерал заметил корабль Середы и Кондратия. Тот, так сказать, на всех парах спешил к Березину на помощь.
 
- Эй, Середа, - прошипел Зимин, давясь едким дымом. - Ты нарушаешь приказ. И потому, если хочешь, чтобы тобой не занялся трибунал, поворачивай и рули к Земле. Немедленно!
 
- А, как же вы, товарищ генерал? - вздохнул Середа. - Они же вас раздавят! Глядите сколько их!
 
- У меня есть аннигилятор, герой. Смотри, как я их! - И Березин взялся за следующий снаряд. В это же время в "Шершавую" врезался голубоватый плазменный шар фомальдегауско-бараклидского крейсера и "Шершавая" принялась гореть. - Уводи "Скользкий", Середа, не мути космос! Ты должен доставить Кондратия на Землю, а здесь я разберусь сам. Уходи, я прикрою. Беру огонь на себя! - повторил Березин.
 
И Середа нехотя ответил:
 
- Слушаюсь.
 
Но, перед тем, как совсем отвалить, он дал залп из всех имеющихся на борту пушек. И, наверное, выстрел был хорошим, потому что, как раз после него, загорелся бараклидский эсминец.
 
- Вот вам за Березина, - злорадно прошипел Семёныч и, развернув корабль, устремил машину к Земле.
 
Залп Середы здорово помог Березину, так как заставил поколебаться противника в своих намерениях. Фомальдегаусцы видели, что на них напали с другой стороны, но не знали сколько нападающих. К тому же их эсминец получил повреждения. Но и сдаваться они не собирались. Поэтому, выстрелив по "Шершавой", они устремили некоторые из кораблей вслед за "Скользким".
 
Но "Скользкий" к тому времени был далеко. К тому же по скоростным качествам он превосходил фомальдегауские КИ-10.
 
Сразу два попадания в "Шершавую" бросили генерала на пол. И он с удивлением увидел, как из глубокой раны в бедре у него заструилась кровь. Точно такая же рана, как он определил минутой позже, находилась в его боку. Генерал потянулся за аптечкой, но силы быстро покидали его. Совсем близко он увидел вражеские истребители и приготовился погибать. Но эти корабли как-то странно повели себя и, вместо того, чтобы напасть на Березина в последнем сокрушительном натиске и добить его, они устремились к Бараклиде.
 
- Дьявол! - прохрипел командир. - Да вы же драпаете!
 
И, достав, наконец, из аптечки заживляющий спрей, генерал выпустил на обе раны широкую струю благотворной смеси.
 
Тем временем КИ-10 всё же настигли "Скользкого". Вернее "Скользкого" настигли их снаряды, перед тем, как он совсем скрылся в подпространстве на пути к Земле.
 
"Скользкий" тряхнуло очень сильно. Так, что у Середы зубы чуть не повыскакивали. Что-то загорелось, что-то - ещё нет... А Кондратий сорвал топор с пожарного щита и бросился к стене, размахивая шанцевым инструментом.
 
- Ты куда, Кондратий? - окликнул его Середа, почёсывая ушибленный бок и поднимаясь с пола. - Далеко ли собрался, я спрашиваю?
 
- Да это... Горим же, Семёныч! Хочу лаз сделать, чтобы нам выбраться отсюда, значит. Дыру прорубить, вот. Окно, что ли...
 
- А ну, брось топор, Пётр Первый недоделаный! - приказал майор. - Окно он прорубить задумал! Видали мы такие окна! "Скользкий" сам знает, что делать. Понадобится высадить нас, он высадит. А ты не вмешивайся и сиди тихо, как мышка. Понял?
 
- Понял, Семёныч.
 

Полковник Зубов положил трубку на рычаг.
 
- Михалыч,- сказал он своему заму Голицыну, - Седлай "Монрахиста" и "Меченосца"! Пора, брат, за дело браться! Березин в переплёт попал.
 
И заместитель молча растворился в сгущающемся сумраке кабинета. Словно и небыло его. Зубов взглянул на часы. Что ж, времени в запасе оставалось мало, но оно ещё было.
 

В этот раз "Скользкому" удалось залатать повреждения за считанные секунды. Кондратий ещё не успел повесить топор обратно, а повреждения были устранены и остатки дыма всасывались мощными вентиляторами.
 
- Достали таки! - больше с уважением, нежели с досадой отметил Середа.
 
Корабль шёл в подпространстве и звёзды за иллюминаторами слились в мерцающие синим потоки. "Скользкий" слабо вибрировал.
 
- Может телепортируемся? - предложил Кондратий. - Всё ж побыстрее будет, чем в подпространстве идти.
 
- Подожди. Я думаю, - ответил майор.
 
- Нахрен думать, Семёныч, - заныл Кондратий. - На Земле нас награды ждут, а ты думаешь. Я ж кроме ударника капиталистического труда, что мне дали на моём заводе, ничего ещё в жизни не получал. 



50. 


Дедовщина в полках и взводах Земной Звёздной Гвардии или, выражаясь по-другому, Гелиос кой Звёздной Гвардии была в те времена нешуточной. В ту пору был её, можно сказать, апофеоз, пик развития. А началась она давно. С тех пор, как эту Гвардию десять лет назад сформировали. С некоторых пор новобранцы, приходя на службу, вместо того, чтобы взяться за службу, как следует, то есть, с усердием и старанием, принимались чистить до самоварного блеска латунные бронепрыги "старичков", штопать их изношенные скафандры и стирать хотя и универсальные и способные выполнять функцию полотенец, половиков, подушечных наволочек, но синтопортянки.
 
По правилам неуставных взаимоотношений, господствующих в Звёздных батальонах галактики, новоиспечённый боец не имел права даже поднять взгляд на старослужащего в присутствии последнего, зато обладал неограниченным никем правом считать дни, которые остались "дедушке" до дембеля. Где бы этот новобранец ни находился - хоть на плацу во время занятий строевой, хоть на примерке скафандра и подгонке его под свою новобранскую нескладную фигуру - он имел полное право пересчитывать дни оставшейся службы любого из приглянувшихся ему старослужащих в любом порядке. То есть, в порядке обычном, с заду - наперёд и — перекрёстно-выборочном.
 
Старослужащие молодым были благодарны за добровольно-принудительное рабство и освобождали особо отличившихся в подсчёте дней от лишних оплеух и подзатыльников.
 
Ко всему прочему новобранцы широко эксплуатировались в частях звёздных рейнджеров на тех непосильных работах, где обычно использовались роботомулы и киберишаки, как известно - механизмы выносливые и неприхотливые.
 
Новобранцы тоже были выносливыми в меру, а неприхотливость их являлась следствием особенностей солдатской службы и непосильным гнётом совсем потерявших меру "дедушек".
 
Самым лёгким в звездных гвардиях считалось мытьё зубными щётками палуб, а так же трапов - снизу вверх. Такое занятие вообще было самым обычным для только что начавших служить военнослужащих, их времяпрепровождением и досугом, а вернее - досугом "дедов". И, если кто-то из новобранцев не справлялся с полученным заданием и не укладывался в определённый срок, его заставляли до опупения маршировать в тяжёлых космических ботинках с присосками по металлическому потолку.
 
Вначале молодогвардейцам забава такая даже нравилась, но потом они немного