Шиш вам, а не Землю!.. (юмор, фант-ка, роман)

сам, вслух повторил любимые слова любимой Перепёлкин. 



51. 


А так как он, Перепёлкин уже к этому времени сам окончательно и бесповоротно испортил воздух, Фрол-очкарик вполне адекватно и без излишней эмоциональности отнёсся к замечанию Акакия.
 
- Так всегда бывает после приёма, - заверил он с убеждённостью человека, знающего толк во всех этих делах и давно практикующего витаминотерапию.
 
После этого Фрол-очкарик сам громко испортил воздух.
 
Так громко, что сработали противометеоритные сирены, приняв звук вырывающегося из Фрола газа за треск рвущейся наружной обшивки эсминца.
 
Очень скоро датчики наружной охраны дали отбой, но суматоха, поднявшаяся на корабле, ещё долго не утихала.
 
Фрол же лишь плотоядно ухмыльнулся, а Перепёлкин твёрдо уяснил себе из этого примера следующее: на корабле, даже в такой скукотищи, каковой является, как известно, армейская служба, можно неплохо поразвлечься и одним из таких развлечений является употребление витаминных таблеток, провоцирующих срабатывание звуковых датчиков корабля.
 
Таким образом "Меченосец" на полном ходу нёсся к звёздной системе Фэт.
 
Перепёлкин и Фрол-Очкарик так и не сдали на престижный первый разряд в гимнастическом зале эсминца и им удалось только в складчину купить необходимый для торта килограмм печенья. 
Но положение их ещё больше усугубилось, когда выяснилось, что Фрол-Очкарик совершенно не знает, как готовить торт из этого печенья. Оказалось, Фрол только слышал, что из печенья можно изготовить торт. Но как это делается в реальности, он ни в зуб ногой.
 
- Наверное, нужно было сахару добавить, - смело предположил Фрол, когда оба уселись перед глубокой миской, на самом деле - каской Перепёлкина, на дне которой влажно поблёскивала однообразная желтоватая масса - растолчённое и размоченное водой печенье. - Фрол сунул в тесто руку и, отделив от него бесформенный податливый кусок размером с кулак, смело отправил его себе в рот. - Ничего, итак сойдёт, - сообщил он, слегка пожевав.
 
А через некоторое время, порывшись в карманах, достал уже знакомую Перепёлкину упаковку и вытряхнул в собственноручно им изготовленный кулинарный шедевр несколько синих и розовых таблеточек. Эффект получился потрясающий. Тестяная масса принялась пузыриться и взрываться, громко хлопая при этом и разбрасывая во все стороны липкие жёлтые брызги.
 
Дело происходило в столовой, потому очень скоро солдаты, находящиеся там повернули лица к шутникам и принялись молча наблюдать.
 
Между тем, тесто колобродило всё сильнее, а звук взрывающихся на его поверхности пузырей, уже напоминал разрывы средней мелкости петард.
 
- Пусть израсходует газы, - пояснил Фрол-Очкарик свою задумку. - Нам меньше тужиться придётся.
 
- А стоило ли вообще добавлять? - выразил сомнение по поводу данного газообразующего ингредиента Акакий.
 
- Не знаю, - опасливо полез во взрывающееся тесто пальцами Фрол.
 
И он всё же залез в тесто рукой и даже положил его часть себе в рот, когда во рту его садануло так, что он даже откинулся назад.
 
- Во даёт!- с лихорадочным возбуждением и восторгом сообщил он. - Даже зубы заныли.
 
И Фрол блаженно улыбнулся.
 
Зато Перепёлкин побледнел.
 
- Чёрт меня дери, Фрол! - зашептал он горячо. - У тебя их нет! У тебя же их нет!
 
- Кого нет? - прошепелявил Фрол.
 
- Зубов нет. Кого ж ещё!
 
- Не транди, парень. Зубы у меня всегда на месте. Куда бы они могли деться?
 
- Я не знаю куда. Но у тебя их нет! - настаивал на своём Перепёлкин.
 
- Не может такого быть, - упорствовал Фрол. - Я сам их сегодня чистил. Да и врач на прошлой медкомиссии отметил, какие у меня здоровые и крепкие зубы.
 
- Не такие уж и крепкие они оказались, Фрол, Они вообще теперь никакие.
 
И Акакий сокрушённо покачал головой.
 
- Не говори ерунды, парень. Я ужас как не люблю ерунду... То есть, я хотел сказать, что не люблю, когда меня разыгрывают.
 
И, наклонясь вперёд, Фрол попытался разглядеть своё отражение в гладко выбритой и смазанной специальным космическим вазелином "Салапет-2" голове товарища.
 
Отражение было слегка расплывчатым и искажённым. Но даже при таком его качестве Фрол и вправду обнаружил недостачу, то есть, то, что у него на самом деле во рту стало посвободнее.
 
- Вот блин! - заметил Очкарик. - И это всего от одного слабо лопнувшего маленького пузырька. А, если бы я высыпал в тесто пол упаковки? А? Что бы тогда было?
 
- Голову бы снесло на хрен! - прокомментировал заявление друга Перепёлкин.
 
- И не только, - ощерил рот в теперь уже беззубой улыбке Фрол. - Вот радость-то какая!
 
- А чему тут радоваться? - всё ещё не понимал, куда клонит друг, Акакий.
 
- А вот чему, - интригующе подмигнул Фрол. - Только что мы изобрели с тобой взрывчатое вещество большой силы, балда, - Он нервно хохотнул. - Гораздо более мощное, чем есть на вооружении в нашей армии.
 
- И что с того?
 
- Ты что, не понимаешь? То, что у нас уже имеется, продаётся по 30 кредов за кило. Наше же тесто - пять кредов кило. Плюс два креда за... - Фрол не договорил и красноречиво похлопал себя по карману, в котором хранил драгоценные пилюли. - И того всего шесть кредов, парень!.. Шесть вместо тридцати! Кумекаешь?!
 
- Не совсем, - честно признался Акакий, бесхитростному крестьянскому уму, которого непосильны были задачи на сложение и вычитание.
 
Фрол же, поменяв позицию, приблизил к уху сидящего напротив друга рот и заговорщицки зашептал:
 
- Теперь нам добавят пайку!
 
И, если выразиться точнее, он даже не шепнул, а шепельнул эти слова, но Перепёлкин и не заметил этого. Так его прагматичный крестьянский ум захватила идея на халяву увеличить пайку.
 
И неизвестно, чем бы закончился разговор товарищей, если бы не прозвучала команда строиться.
 
Опрокидывая табуретки, все ринулись к выходу. А через минуту Поликарпыч уже прохаживался перед строем, глядя на бойцов десантной гвардии, как на последних никчем и неумек. Что отчасти имело под собой основания, учитывая малый срок службы большинства.
 
- Обстоятельства изменились, - сказал Поликарпыч негромко, но отчётливо. - Враг напал, как всегда неожиданно и из-за угла. То есть, профессионально грамотно и не менее профессионально вероломно. Одним словом, коварства ему, нашему врагу, как и нам, всем не занимать. Но на то он и враг, бойцы, чтобы учить нас уму разуму. В нашу задачу входит десантирование на планету Драгомея и оказание жесточайшего сопротивления противнику там же, то есть, на его территории.
 
- Нельзя ли просто напасть на этого... как его... противника? - послышался из задних рядов звонкий мальчишеский фальцет.
 
- Нельзя, - сказал командир. - Потому, что на нас уже напали. А, когда нападают, нужно защищаться. Если бы напали мы, защищаться нужно было бы врагу. Я понятно объяснил?
 
- Нет вопросов, - пропищал всё тот же голос.
 
- Тогда в бой, ребята! Занимайте посадочные капсулы, в каждую не более десяти человек, потом капсулы отстрелит автоматический оператор с центрального пульта. Патроны вам выдадут на планете. Есть вопросы?
 
- Есть! Подадут ли вовремя обед, и есть ли там туалетная бумага, в драгомейских сортирах? Если нет, выдайте газеты!
 
- Из жратвы в капсулах - лягушачьи консервы, конина и по бутылке древесного спирта на брата. То есть, на рыло. Ещё там печенье. Каждому по ящику. От постной каши пока придётся отказаться.
 
- Откажемся! - рявкнули, как в одну, все пятьсот глоток, потому что бойцы знали наверняка: лягушачьи консервы гораздо вкуснее и питательнее той пищи, от которой фельдфебель только что предложил отказаться.
 
- И не вздумайте считать себя умниками, ублюдки! - погрозил кулаком Поликарпыч, злобно сверкая глазками. - Не забывайте, за вами будут наблюдать. И, если кто-то станет плохо воевать, мы это сразу увидим. А теперь бегом марш в капсулы. Тому, кто не успеет занять место к моменту старта, придётся добираться до поверхности планеты кувырком. Правое плечо вперёд!.. Бегом!.. Аршшш!..
 
И гвардейцы дружно затопали по клёпаному вдоль и поперёк полу, сотрясая своей молодцеватой, да богатырской поступью, не менее клёпаные, стены и потолок корабля.
 
- Трепло, - проронил на бегу Фрол.
 
- Что? -не понял Перепёлкин.
 
- Поликарпыч - трепло, вот что.
 
- Это почему?
 
- Потому что, скорее всего, опять забудут патроны доставить на планету.
 
- Откуда знаешь?
 
- Знаю, - загадочно ответил Фрол и дальше они бежали к своей капсуле номер тринадцать уже молча.
 
И лишь только они заняли места в шлюпе и пристегнулись ремнями, как кто-то, кажется, это был долговязый старослужащий с глубоко посажеными глазами, заметил:
 
- Ох, не нравится мне вся эта операция. У нашего корабля номер тринадцатый. Номер шлюпа тоже тринадцать.
 
В голосе долговязого звучала смертная тоска.
 
- Слава богу, что у планеты хоть номер не тринадцатый. Как-нибудь долетим, а там..., - радостно гыгыкнули в конце капсулы.
 
- Ошибаешься, - заметили сбоку. - В технических сводках, переданных Лигой Объединённых Планет, этот шарик на древнем языке хинди имеет в своём названии тринадцать букв. К тому же планета, если считать от её солнца, то есть - от Фэта, тринадцатая по счёту. Да, в звёздном каталоге она не имеет тринадцатого номера. Но, что это меняет?
 
Кто-то негромко ругнулся.
 
- Да, попали в переплёт, - сказали слева. - Как бы теперь из катавасии выбраться целёхонькими.
 
- И не мечтайте, - пробасили из-за штабелей банок с лягушачьей икрой. - Интересно, на сколько дней нас забросят в это адское местечко?
 
- Дней? - нервно хихикнули справа. - Месяцев, парень! Не дней, а месяцев, будет правильным сказать!
 
- Вот отчего армейское начальство расщедрилось насчёт сухого пайка, - с запоздалым озарением промямлили опять из-за банок с деликатесом.
 
А сухощавый и бледный новобранец в новенькой форме и неправильно, задом наперёд, одетой на голову каске, громко икнул. Наверное, со страху.
 
Что-то загудело. Где-то закричали:
 
- Десятый пошёл!
 
- Двенадцатый!
 
- Трин...
 
Окончание команды Перепёлкин