Шиш вам, а не Землю!.. (юмор, фант-ка, роман)

опрятно одетый, что являлось само по себе сенсацией в мире оборванцев и нерях. Ведь неряшливые мужчины, женщины и дети тех мест с постоянно всклокоченными волосами являлись нормой для незатейливых пейзажей гетто. Само собой, что о своём внешнем виде жители грязных, залитых помоями и нечистотами кварталов в потоке событий, главным лейтмотивом которых являлась погоня за жратвой, не заботились, никого не тревожило как они выглядят. Затюканные и запуганные, они появлялись на брусчатке улиц лишь затем, чтобы быстренько прошмыгнуть от одного дома к другому, избежав при этом многочисленных уличных опасностей. Добывая руду в карьерах для чешуйчатников или вкалывая на плантациях, они ни о каком внешем своём виде и не думали.
 
Рифма не являлась исключением во всеобщем, тотальном пренебрежении собой со стороны жителей трущоб. Потому, когда перед нею появился холёный и статный молодой человек с хорошими манерами, она несколько опешила.
 
- Ты кто? - только и смогла произнести она, не сводя глаз с безукоризненного пробора незнакомца.
 
Чем-то он напоминал ей тех дядек, что видела она в очень раннем детстве на страницах дорогих журналов, и смутное воспоминание о которых донесла её память до сегодняшних дней.
 
- Я Кейт. Я из северного Трикса, - назвал мужчина адрес очень отдалённого района города. - Я набираю людей в отряд, согласных воевать с чешуйными.
 
Риф знала, таких, как этот, чешуйники называли бандитами, а коллективы их - бандами. В самих же гетто считалось, убивающие чешуйников, наносят большой вред остальным жителям гетто, так как после каждого убийства чешуйного проводились облавы, массовые аресты и расстрелы. За одного чешуйного убивали целый десяток гуманоидов. Таким образом своей очень грамотно построенной политикой фомальдегаусцы превращали героев в тотально преследуемых, ненавидимых всеми отщепенцев и выродков.
 
- Чёрт! Да ты сумасшедший - воскликнула Риф восхищённо, полностью согласная с таким своим утверждением. И в то же время ей понравился этот тип. Он был не таким, как все. Спокойный и вдумчивый, он производил хорошее впечатление. Во всяком случае в глазах симпатичного мужчины она не видела тоски безысходности и тупой, необоримой злобы, печать которых хронически лежала на лицах её соседей и знакомых. - Тебе жить надоело! - скорее констатировала, чем спросила она.
 
- Ни то, ни другое, - подытожил мужчина. - Я не сумасшедший. И очень ценю свою жизнь. Как и жизнь любого другого человека. Просто я вижу как страдают люди и хочу помочь им. Нужно прекратить это скотское унижение... Разве ваша жизнь достойна человека? - внезапно спросил он. И Риф поразилась глубине его стального цвета глаз, когда ненароком заглянула в них.
 
- Я не знаю, - ответила растерянно она. - Об этом я не думала. Вернее, давно не думала, - поправилась она. - Но, вообще-то, наша жизнь не так уж и плоха. Я не скучаю и не всегда голодна.
 
- Но и не всегда сыта, - усмехнулся Кейт. - Ты знаешь по сколько лет живут фомальдегаусцы и сколько живём мы?
 
- Я не интересовалась.
 
- Наш век - 30 лет, в отличие 200-летнего фомальдегауского! Ты умеешь считать?
 
- Немного.
 
- Двести лет - это почти семь наших жизней. К тому же фомальдегаусцы проживают свою невообразимо длинную по сравнеию с нашей жизнь не в пример лучше.
 
- Да? - без всякого выражения удивилась девушка.
 
- Нам нужен человек, который возлавил бы освободительное движение. В этом регионе города. Желательно, чтобы он был из знатного рода.
 
- Рада помочь, но ничем не могу. В моём окружении нет нужных вам людей.
 
Мужчина внимательно посмотрел на Риф.
 
- Ты будешь нашей принцессой. - Он побледнел. - Потому что ты и есть принцесса... По происхождению и по статусу.
 
Внезапно Риф увидела большого, жирного кошкохвоста, тайком пробиравшегося к мусорному баку и ей стало жаль, что она повстречала, пусть и симпатичного, но такого навязчивого и очень не к стати подвернувшегося мужчину. В её положении сытый ужин был предпочтительнее самого хорошего секса. Мужиков у неё и так хватало. Пусть и не таких ухоженных и вежливых, как этот, но тем не менее сильных и выносливых.
 
Риф собралась уходить и мужчина заметил это.
 
- Погодите, не уходите! - чуть не взмолился он. И, упав на колени, пополз следом за замухрышкой. - Я проделал опасный путь, чтобы найти вас. - Принцесса, не уходите! - крикнул он.
 
Риф на секунду остановилась, чтобы кое что прояснить для себя. Но просто из женского любопытства, не более того. Ведь, из всей той тарабарщины, что произнёс Кейт, одно слово было ей не знакомо.
 
- Что такое... принцесса? - с трудом выговорила она. - Это главарь звена бандитов?
 
Глаза Кейта наполнились неописуемой грустью, когда он услышал такого содержания слова от Риф.
 
- Принцесса это почти, как Королева, - сказал он. - И очень часто принцессы становятся Королевой.
 
Риф кое что слышала о королях и королевах.
 
- Ты лжёшь. Я не могу быть принцессой. У меня нет такой одежды и украшений.
 
- Если кому-то дать королевские одежды и украшения это не сделает её принцессой. Ею можно только родиться.
 
Риф на время забыла о кошкохвосте и тот, прокравшись незамеченным к баку, нырнул в него, поудобнее устраиваясь на месте предстоящего пиршества.
 
- Почему же я здесь, а не возле трона короля и королевы?
 
- Это долгая история, - сказал Кейт и, встав с колен, полез во внутренний карман дорогого пиджака.
 
Глаза его, не отрываясь, смотрели на Риф. Из кармана Кейт достал несколько фотографий и протянул Риф. - Вот, - сказал он. - Взгляните. 



43. 


Риф взяла фото и с них на неё взглянули две маленькие девочки. Совсем крошки, в розовых, почти воздушных платьицах и под цвет платьицам маленьким сандалиям на босу ногу. Позади близняшек стояла монаршья чета со всеми атрибутами своей монаршьей власти.
 
Король и королева строго и независимо смотрели в обектив съёмочного аппарата, девочки улыбались. В принадлежности запечатленных на фотографии мужчины и женщины к царской династии и сомневаться не приходилось по целому ряду признаков отображённых на фотографии.
 
Обе девочкм разительно походили на взрослую Рифму.
 
- Дьявол! - сказала потрясённо Риф. - Везёт же некоторым! - Она вздохнула. - Если бы я не знала наверняка, что родилась в этих фомальдегауских трущобах, то непременно поверила бы вам. Но к сожалению или к счастью у меня здесь есть мать и я очень люблю её. К тому же меня объявят сумасшедшей, если я объявлю себя дочкой короля и королевы. А я не хотела бы терять свою репутацию в преступном мире. Эта репутация помогает выжить мне в криминальном мире.
 
Она украдкой взглянула на Кейта.
 
- Вынужден тебя разочаровать, - ухмыльнулся Кейт. - Ты принцесса. А, если ты считаешь своими родителями тех алкоголиков, что приютили тебя, когда ты была ещё совсем мала, то ты глубоко заблуждаешься. Впрочем, мы можем прямо сейчас пойти к твоей матери и спросить её напрямик её ли ты дочь. Я думаю она скажет правду, коли уж на неё сильно поднажать. Но можешь мне верить, говоря, что люди на этой фотографии твои родители я нисколько не вру
 
- Почему же я здесь? - поставила вопрос ребром Риф. - Почему я не с ними?
 
Кейт нахмурился.
 
- Тебя похитили, когда тебе ещё четыре годика было. Всё пирегойское царство было поднято по тревоге, но никто не мог и подумать, что тебя увезли на Фомальдегаус и засунули в трущобы. Ведь выкуп, который предлагали за тебя родители, практически небыл ограничен. Девять лет назад некто из сыскной конторы заподозрил, что ты на одной из планет системы. Этим "некто" был сам генеральный директор полицейского управления планеты Пирегойя. Он снарядил военный корабль для поиска и успел облететь три из девятнадцати планет, но ему не повезло, его корабль разбился при заходе на посадку на Фомальдегаусе. Не случись такое несчастье, тебе бы не пришлось маяться в рабстве ещё почти десятилетие.
 
Риф притихла. Что-то в словах Кейта было такое, что заставило, пусть и не совсем, но немного поверить в сказанное им. Ноги её подкашивались, перед глазами повисла мутная пелена. Ещё бы немного и она поверила этому незнакомцу с аристократическими манерами, хотя всё услышанное и напоминало горячечный бред больного сыпным тифом. Таких больных она предостаточно повидала в своей короткой жизни.
 
Неужто? Неужто она и впрямь принцесса?.. Всю жизнь прожившая в выгребной яме фэтской цивилизации, она вдруг оказалась принцессой одной из планет фэтской системы. Разве можно в такое поверить, если и одежды толковой она никогда в жизни не видела. А тут вдруг... Было от чего и разум потерять. И как совместить то, о чём говорит этот красивый и на вид сильный мужчина с её положением и её мозолистыми, натруженными ладонями, с её замашками и выходками завсегдатайки трущоб?
 
Нет, всё это только сон. Всё ей, наверное, примерещилось. Скоро она проснётся и химера развеется.
 
- Я хочу увидеть могилу... того человека, что занимался розыском, - пролепетала она одними губами, чувствуя как замирает сердце, а кровь ритмично и громко стучит в висках. - Вы знаете, где его захоронили?
 
- Я ещё не был там. Но думаю мы легко отыщем место упокоения. Ждите, я вам скоро подам весточку.
 
После этого Кейт ушёл. А она ещё долго не могла прийти в себя. Ей казалось всё произошедшее с ней сном.
 
Дома Риф ждала традиционно подвыпившая мать.
 
- Где шлялась, шлюшка? - почти ласково спросила она. - К тебе снова приходил Раоп. Хочет взять в жёны. Ему ведь нравяся такие чистоплюйки и белоручки, как ты. И не задирай нос, когда с тобой мать разговаривает. Я этого не потерплю!.. Я знаю, что ты не любишь Раопа. Но он настоящий мужчина, научит тебя добывать на пропитание семьи одним местом... Сама знаешь каким. Да, без зубов и плюгавый... Зато ему 55. А так долго у нас не живут. Не будь дурой, дура! Такого парня себе ты не найдёшь даже при всей твоей привередливости. Через годик, второй он окочурится, а ты его добро получишь в наследство.
 
" Корзину грязного тряпья" - подумала Риф, а вслух сказала:
 
- Хорошо, мама.
 
И повторила это слово мысленно, словно пробуя на вкус. По отношению к этой женщине, называвшейся её мамой и худо-бедно, но выкормившей её, теперь это слово имело бутафорский окрас, что-то ненастоящее и лживое было в нём. Хотя с другой стороны женщина воспитавшая её так, что Риф практически не знала проблем в своём жестоком мире, стала теперь ей ещё дороже