собирался ударить, но сделал он это напрасно: Ярре тут же спустил тетиву, и рыжий, получив стрелу в горло, навзничь опрокинулся на снег, хрипя и дергая ногами. Прочие разбойники, ошалев на миг от такой наглости, все же бросились на убийцу вожака, вопя и размахивая оружием, но Вельфгрид немедленно ворвался прямо в гущу толпы, и лязг его зубов смешался с воплями боли и ужаса. Ярре убил наповал разбойника, который попытался стащить княжну из седла, второй стрелой повалил набегавшего на него верзилу с топором. Он даже не удивился, что поле боя осталось за ними – еще два головореза умирали, булькая кровью, уцелевшие бандиты лежали в снегу, закрыв головы руками, а Вельфгрид остервенело рвал их, будто беспомощных овец.
- Волка забери! – вопило сразу несколько голосов. - Забери волка!
- Вельфгрид, назад! – крикнул Ярре, продолжая держать перепуганных и покусанных волком бандитов под выстрелом. – Ну что, помирать готовьтесь, шваль голопузая!
- Господин, смилуйся! – Один из бандитов, набравшись смелости, пополз на коленях к Ярре. – Не убивай! Вортын нам велел, вот мы и хотели вас того… пошарпать. Не со зла напали, с голодухи, истинный Бог!
- Вортын – этот что ли? – Ярре кивком показал на затихшего в окровавленном снегу рыжего разбойника.
- Ага, он самый! – ответил бандит. – Мы ведь не разбойники, крестьяне с Брызнова. Село наше мертвяки захватили, вот мы и ушли с бабами да детьми в лес.
- И разбойничать начали? – Ярре натянул тетиву. – Убить нас решили, да?
- Ярре, погоди! – Подъехавшая княжна положила руку юноше на плечо, потом повернулась к сомлевшему от страха бандиту. – Из Брызнова говоришь?
- Ага, госпожа, оттудова! – Бандит снял с головы скверную облезлую шапку. – Миран-кузнец нас увел, потому как господин наш, барон Рамсей со всей челядью да барахлом в Златоград отбыли, как только слухи про восставших упокойничков пошли. Хотели мы в Банов идти, но там та жеть беда, что и у нас приключилась. Тогда Миран, которого мы старшим сделали, всех в Лютую Падь повел.
- В Путну что ли?
- Ага, сперва туда хотели, но по дороге встретили сбегов из Путны – тама покойники восстали, как и везде. Припасы у нас кончались, потому как народу к нам прибилось богато, вот мы кошем у Лекавы и встали. Там еще большая усадьба недалече.
- Веленичей поместье, - кивнула Янка. – Знаю я это место. И там тоже мертвецы были?
- Хуже, госпожа. Те мертвяки, что нас из родных домов выгнали, хоть бы людей не трогали. А как пришли мы в Лекаву, так на третий или четвертый день мор у нас открылся.
- Чума, что ли? – не выдержал Ярре, которому надоела эта история.
- Сперва никто не знал, что за мор. Мерли люди и мерли, Миран велел нам их не в земле хоронить, чтоб не шатались апосля, а жечь. А потом у нас в лагере Серый брат появился: он из Путны шел и на наш кош натолкнулся. Как увидел больных, так сразу и сказал – вампир к нам повадился.
- Вампир? – Ярре похолодел.
- Он самый, - разбойник захныкал, вытер грязное лицо рукавом. – Верно, в Лекаве гнездо вампирское было. Велел нам преподобный уходить побыстрее. Да только проклятая нечисть колдовство свое напустила – дважды мы из Лекавы уходили и оба раза, поплутав порядком, опять приходили в проклятое место! Богом клянусь, что правду говорю.
- Верю я тебе, - сказала Янка. – И что потом было?
- Возвращались мы в Лекаву эту чертову, и тряслись по ночам. Серый брат нам велел чеснок на шее носить и костры по ночам жечь, да только не помогло оно – все равно кажное утро у кого-нибудь кровавая горячка начиналась. Тогда-то и уговорил нас Вортын из коша уходить. Вампир этот заиметый, сказал, весь народ из Лекавы ни за что не выпустит, а малым отрядом, сказал, может и проскочим. Чем, сказал, вампиров кровушкой своей кормить, лучше в разбойники идти.
- И вы ушли? – сказала Янка. – Детей своих и жен бросили – и убежали?
- Испугались мы, - тут вчерашний крестьянин уже не захныкал, разрыдался в голос. – Помрееем мы всее, как один помрееем!
- А ну, пошли вон отсюда! – крикнул Ярре, опуская лук. – Тошно глядеть на вас.
Бандиты не заставили себя упрашивать. Поднялись и поплелись по дороге прочь, прихрамывая и оставляя на снегу капли крови. Вельфгрид рычал им вслед.
- Лекава наша вотчина, - сказала Янка, не глядя на юношу. – Веленичи были папиными вассалами, верными и хорошими людьми. А Розу Веленич я хорошо помню. Мне было семь лет, когда она к нам в Трогору приезжала. Ей тогда лет одиннадцать было. Бедная, она позапрошлой весной умерла от лихорадки за две недели до свадьбы!
- Молодец, Вельфгрид, - похвалил Ярре, наклонившись в седле и трепля волка по загривку. – Показал этим мерзавцам, кто в лесу хозяин.
- Ярре, мы едем в Лекаву, - неожиданно сказала Янка.
- Что? – Ярре поначалу не понял, что говорит княжна, а потом почувствовал страх. – В Лекаву? А зачем нам туда ехать?
- Там люди без помощи, - ответила Янка. – Это моего отца подданные. Их нельзя бросать одних.
- И чем же мы им поможем? – Ярре выпрямился в седле. – Убьем вампира?
- Я не могу тебе сейчас этого объяснить. Просто чувствую, что мне надо туда. Если не хочешь, можешь не ехать со мной, отправляйся в Оплот. Я дорогу до Лекавы знаю, тут недалеко, верст десять.
- Ты что, ясновельможная, умом повредилась? – не выдержал Ярре. – Слышала, что мужик этот сказал? Вампир в Лекаве завелся, а может, не один. С трудом в это верится, но с вампирами, как легенды говорят, на одной дорожке лучше не встречаться. Не дело ты задумала, ой, не дело!
- Я же сказала тебе – можешь ехать. А мне надо в Лекаву.
- Ты же знаешь, княжна, я одну тебя не пущу, - Ярре вздохнул. – Едем, так едем. Может, и приврали эти мужики, и нет там никакого вампира.
- Правда? – Глаза Янки залучились радостью. – Ты со мной?
- Я же гридень твой, верно? – Ярре почесал мизинцем нос. – А коли гридень, так сопровождать тебя должен. Пропадешь без нас с Вельфгридом. Вообще, хотим мы того, или нет, но будем теперь все время вместе.
- Спасибо тебе, - княжна наклонилась в седле и быстро поцеловала Ярре в щеку, а потом поехала по дороге на запад. Вельфгрид побежал за ней, и Ярре ничего не оставалось, как ехать следом.
***
Янка хорошо знала дорогу, но даже если бы и забыла ее, найти Лекаву было несложно – столб черного дыма, поднимающийся над лесом, был приметным ориентиром. Очень скоро Ярре почувствовал запах гари и горелого волоса. В животе у юноши неприятно похолодело: Ярре догадался, откуда эта вонь.
- Трупы жгут, - сказал он упавшим голосом.
Княжна ничего не ответила. Личико у нее было сосредоточенное, губы сжаты, в глазах появилась непонятная Ярре решимость. Что-то с ней не так, подумал юноша. За последние дни княжна будто изменилась – нет больше испуганной девочки, которую он спас от убийц. Повзрослела на глазах. Может, оно и к лучшему, а может…
Мысли Ярре прервало появление вооруженных людей на дороге, и были они точь в точь похожи на разбойников, которые пытались их ограбить и убить пару часов назад – такие же грязные, заросшие, изможденные, одетые в рванину мужики, глядящие исподлобья и вооруженные кто чем. И у всех на шее висели либо головки чеснока, нанизанные на веревки, либо кроличьи лапки.
- Эй, стоять! – гаркнул старшой в это команде. – Стоять, сказано!
- Мы в Лекаву едем, - ответила княжна.
- Чего? – Старшой показал рукой, и Ярре увидел у обочины дороги высокий шест, на котором болталась черная тряпка. – Не видите знак, али слепые?
- Это Лекава? – Княжна будто не слышала слов старшого.
- Лекава, чтоб ее, - старшой подошел ближе и взял коня Янки под уздцы. – Поворачивайте обратно, дети, от беды подальше. Мор тут у нас лютый.
Словно подверждая слова крестьянина, ветер принес из-за деревьев новую волну страшного запаха, такого густого и крепкого, что Янка закашлялась, а Ярре почувствовал тошноту.
- Кто у вас старший? – спросила Янка, откашлявшись и вытерев слезы.
- Так-то Миран за старшого будет, - ответил крестьянин, - а вообще-то всем преподобный из Путны заправляет. И он велел нам никого не пускать.
- Меня вы пропустите, - с неожиданной решимостью сказала княжна. – Я имею право видеть все сама. А не пустите – пожалеете.
Крестьянин не успел ответить – Янка ударила коня пятками и пустила его прямо на загородившую дорогу толпу. Крестьяне даже не попытались ее остановить, тем более что Вельфгрид очень выразительно тявкнул на них и показал свои клыки. Ярре, проезжая мимо ополченцев, услышал, как один из них шепнул другому: «Ведьма, что ли?» Ярре глянул на крестьянина сердито, и тот сразу отвел взгляд.
Еще недавно Лекава была маленьким процветающим городком, теперь же представляла собой печальное зрелище. Дома выглядели нетронутыми, но окна и двери были распахнуты, ограды вокруг частично разобрали на топливо для костров. Встреченные на дороге оборванцы, бросив на чужаков испуганные взгляды, тут же убегали вверх по улице, к центру городка. Смрад гари и жженой кости становился все крепче. Когда они проехали половину расстояния до возвышавшейся на холме над Лекавой церкви, на колокольне забил колокол, предупреждая о прибытии незваных чужаков.
Навстречу им попался какой-то малый – полуголый, взлохмаченный, с лицом, покрытым золотушными струпьями и вооруженный дохлой промерзшей насквозь кошкой, которую он держал за хвост.
- Пиехаллы! – взвизгнул он, приплясывая и размахивая своим трофеем. – Сабачка прифла, аф-аф-аф!
Вельфгрид зарычал на дурачка, но тот продолжал улыбаться и приплясывать. Ярре свистом подозвал волка, и дурачок побежал дальше, что-то громко крича.
Лагерь беженцев располагался как раз вокруг церкви. Его окружал импровизированный палисад из вбитых в землю кольев и рогаток на козлах. На въезде в палисад вновь были вооруженные пиками, топорами и длинными луками мужчины, и с ними – пожилой человек в серой суконной мантии и плаще с капюшоном.
- Остановитесь! – крикнул он, протянув ладонь в повелительном жесте. – Именем Божьим, или я прикажу стрелять!
- Отец Питри? – Янка наклонилась в седле, точно хотела рассмотреть серого получше и убедиться, что не ошиблась. – Отец Питри, это вы!
- Ты меня знаешь? – Человек шагнул вперед, присмотрелся к Янке и вдруг отшатнулся и всплеснул руками. – Силы Творца, быть не может! Ваше…
- Тсс! – Янка испуганно замотала головой. – Молю, святой отец, молчите.
- Ты знаешь этого монаха? – шепнул Ярре.
- Отец Питри когда-то был моим учителем, - ответила шепотом же Янка. – Он жил в нашем поместье и обучал меня грамоте и Слову Божью.
- Невозможно! – Питри подошел еще ближе, взял девочку за руку. В ввалившихся, окруженных тенями карих глазах монаха вспыхнула радость. – В Путне объявили, что вся ваша семья убита разбойниками. В Кревелоге объявлен траур.
- Я не видела, что случилось с папой и мамой. Только знаю, что их нет в живых. Чувствую. – Княжна помолчала. - А Ставека зарубили на моих глазах. Меня бы тоже убили, если бы не этот юноша. Он и его волк спасли меня от убийц.
- Это воистину великое чудо! – Питри обхватил ладонями большую лысую голову, будто боялся, что она у него лопнет. – Поверить не могу! Вы живы. Какое счастье! Но как вы здесь оказались? Вам надо ехать в Златоград, а вы…
- Я не могу ехать в Златоград – почему, объясню потом, - Янка соскочила с коня на землю. – Мы встретили крестьян по дороге.
