пешком до Сорочьего Приюта и дальше до Златограда теперь не придется.
Да, и вот еще одно осталось сделать…
- Запомни, - зашептал Варнак старосте на ухо, - когда пойдешь в монастырь с доносом на меня, не вздумай говорить, что твоя дочка благодаря мне исцелилась. Сразу одержимой объявят и уморят экзорцизмами. Скажи так – перепугалась, когда упыри напали на Берашин, оттого и выздоровела чудесно. А про меня скажешь, что после того, как упырей прогнали, я тебе мечом пригрозил и коней забрал, и ты, ради детей своих, смирился и лошадей отдал. И слез лей побольше – ежели Серые что заподозрят, каюк тебе и всей твоей семье. Возьми, вот деньги за лошадей.
- Понял, благодетель, понял… Молиться на тебя будем.
- На язычника-то? – Варнак усмехнулся и вскочил в седло. – Лучше ворота почините побыстрее. А то ведь они могут вернуться…
***
После того, как он отдал Буйвиду пять стрейссов за три лошади, в калите оставалось шесть золотых и немного серебра – все его деньги. Ссыпав монеты обратно и затянув горловину, Варнак повернулся к Браску и протянул ему кошель.
- Бери, - сказал он.
- Зачем? – не понял эльф.
- Затем, что нам пришло время расстаться. Видишь перекресток? Вам направо – это дорога в Златоград. Теперь вы точно не заблудитесь. Уже завтра будете в столице. У вас есть лошади и деньги. Счастливого пути!
- Постой, Варнак, - эльф одернул руку от мешка с деньгами, будто охотник протягивал ему вместо денег гадюку. – Выслушай меня. Я хочу, чтобы ты объяснил, почему мы должны ехать в Златоград.
- Потому что у меня нет времени и желания нянчиться с вами. Я сделал для вас все, что мог. Дальше наши пути расходятся. Возьми деньги.
- Я понимаю, - с мягким упреком ответил Браск. – Тебе наплевать, что с нами будет. Хорошо, пусть будет так.
Он взял кошелек. Варнак вздохнул, будто скинул с плеч тяжелую ношу и поехал дальше, в сторону леса. А потом услышал за спиной топот копыт.
- Чего тебе? – спросил он, не оборачиваясь.
- Нас в Златограде никто не ждет, - сказал Браск. – Мы с Эрин едем с тобой.
- Послушайте, детки, я уже говорил вам, что не веселую гулянку еду. Я охотник Митары, и мой путь – это вечная война. Я не могу тащить вас с собой в Оплот. У нас нет случайных людей. А в Златограде вы сможете договориться с теми же купцами, и они помогут вам вернуться в Эрай. – Варнак посмотрел на Эрин, которая пряталась за спиной брата: в огромных глазах эльфийки были тоска и слезы. – Ты о сестре подумай, какую судьбу ей готовишь.
- А теперь ты послушай меня, Варнак. Нам некуда идти. Мы не дети, и мы сами хотим решать свою судьбу. Ты спас нас в Грее, спас на корабле, спас этой ночью. Если боги свели нас вместе, это что-нибудь, да значит.
- Ничего это не значит, парень. Проваливайте отсюда. Сегодня морозно, нечего болтать о пустяках на таком холоде.
- Хорошо. – Браск сверкнул глазами. – До нынешней ночи я не был уверен, захочу ли и дальше следовать за тобой. Но то, что мы видели в этом городке, не нуждается в каких-то объяснениях. Мы знаем древние предания о Dwar Ardalla – Последнем Дне.
- Ну и что? Собираешься остановить это, парень?
- Конечно, нет. В одиночку этому никто не сможет противостоять. Но и мы, сиды, немного разбираемся в магии. Вот, смотри, - с этими словами Браск закатал рукав левый рукав, достал кинжал и полоснул себя по руке. Из пореза выступила темная кровь, закапала на снег. А потом Браск произнес что-то, и порез прямо на глазах Варнака исчез, остались лишь быстро бледнеющие кровяные разводы на предплечье.
- И что это значит? – спросил охотник.
- Это значит, что мы, эрайцы, понимаем знаки судьбы. Беда, которая обрушилась на земли людей, может перекинуться и на мою родину. Я хочу научиться бороться с силами, с которыми борешься ты. И я, и Эрин обучались магии у нашей матери – она была целительницей. Хорошей целительницей, Варнак. Если бы она была сейчас жива, наш отец ни за что бы не умер от яда.
- То была ваша мать, а не вы. Почему ты считаешь, что мне от вас будет какая-то польза?
- Потому что знаю это. Скажи мне, ты всегда был охотником?
- Какое это имеет значение?
- Я к тому, что наши пути предопределены не нами. Может быть, мы встретились с тобой именно по воле богов.
- Чего ты хочешь?
- Я уже сказал. Мы с Эрин хотим ехать с тобой. Мы не предадим тебя.
- Я не решаю таких вещей. У меня нет Духова Камня, и я не могу спросить о вас Наставников. – Варнак помолчал. – Надоели вы мне оба со своей преданностью.
- Помнишь, ты говорил мне на Грейском побережье, что наш с Эрин отец хотел передать мне те иллюзии, которые владели им самим? Так вот, наш отец однажды сказал мне: «Браск, есть много пороков на свете, но худший из них – неблагодарность». Ты помог нам, мы хотим помочь тебе. Чего же непонятного?
- Помочь… - Варнак усмехнулся. – Проклятье, чем вы можете мне помочь, детки? Вы собираетесь помогать тому, кто ничем не может помочь ни самому себе, ни этому миру.
- В одиночку мир не спасают, Варнак, - с достоинством ответил сид. – Решение за тобой. Скажешь «нет», и мы с Эрин поймем.
Варнак посмотрел на Браска и ясно вспомнил, как они познакомились. А, может, действительно взять их в Оплот? В конце концов, если это не воля Митары свела его и этих сидов вместе, им не пройти через Зачарованный Барьер, и тогда уже вопросов никаких не будет. А если священная земля Митары позволит им ступить на нее, тогда…
В конце концов, Кайлани тоже на четверть сидка. Митаре могут служить не только люди. Митара – богиня всех, кто наделен сердцем и разумом. Да и встреча с соплеменниками, несомненно, принесет девушке радость.
- Хорошо, - решился Варнак. Он заметил, как заблестели счастьем глаза Эрин, как воодушевился Браск. Боги, почему, с какой стати эти несчастные детишки так к нему привязались? – Уговорили. Пусть Митара решит, нужны вы ей или нет.
- Спасибо, Варнак, - ответил Браск и кивнул.
Варнак пожал плечами и поехал вперед. Он слышал, как радостно и возбужденно шепчутся за его спиной юные сиды, но думал не о них, а о Сорочьем Приюте и Кайлани.
И о том, что больше всего на свете боится опоздать.
Глава 3
Он будто провалился в другую реальность.
Здесь все было так же, как и в мире, из которого он пришел, но цвета… Снег был густо-лиловый, и тени на нем казались полосами и пятнами запекшейся крови. Из снега торчали фиолетовые деревья. А небо над головой было черное, и серые зимние тучи напоминали клубы серого дыма.
Навстречу ему двигались четыре фигуры. Четыре всадника в полном вооружении. Белые и полупрозрачные в пелене летящего с неба пурпурного снега. Потом они остановились, и он смотрел на них, а они на него.
- Ты готов? – сказал один из всадников. От звука его голоса сердце замерло, и противный страх наполнил внутренности.
- К чему? – спросил он.
- Ты наш брат. Ты отведал напиток Бессмертия. Твое место рядом с нами. Собирайся.
- Кто вы?
- Ты же слышал – твои братья.
- Я знаю, кто вы, - он испытывал сильный страх, но решил не уступать этим отродьям. – Вы призраки. А я живой человек.
- Живой? – Всадник засмеялся. – Ты умер, принц. И теперь ты один из нас. Ты пятый, на кого указывает судьба. У тебя нет выбора.
- Выбор есть всегда, - сказал знакомый голос. Он обернулся и увидел себя самого. Это было неожиданно, в первую секунду ему показалось, что это он сам отразился в каком-то невидимом колдовском зеркале. Но потом он понял, что рядом с ним стоит его двойник.
- Выбор есть всегда, - повторил двойник и встал рядом с ним. – Не ссылайся на судьбу, Темный. Всегда найдется способ поспорить с ней.
- Жалкий, нахальный дух! Проклятый изгой! Ты не справился со своим предназначением, и теперь смеешь вставать на пути тех, кто заставляет этот мир рыдать от ужаса?
- Громкие слова, Темный. Я тебя не боюсь, и ты знаешь почему. Пока мы вместе, принц не подвластен твоей воле. Я могу его защитить. Если сможешь, убей меня. Но тогда ты не получишь ничего.
- Шестой воин должен занять место в отряде. Тебе не изменить этого, дух.
- Хорошо, - двойник встал между ним и всадниками, - тогда давай драться. Покажи на что ты способен, упырь. Детей убивать было просто, так попробуй теперь одолеть меня!
- Хорошо, - в голосе Темного не было ни ярости, ни гнева, только холодное мертвое равнодушие. – Чего ты добиваешься? Хочешь оспорить волю высших сил? Это тебе не удастся. Все равно предначертание сбудется. Этот человек в нашей власти. Таков удел всех трех наследников крови Маларда. Их гороскопы составляются в Трехстрочие Тьмы:
«Первый падет и восстанет в обличии Темном, второй
оседлает коня, силу тех, кто не умер познав,
третьему смерть суждена – братьев кровь его меч оросит».
- Ты сам назвался его братом. Значит, он прольет твою кровь, Темный.
- Этому не бывать. Живому не победить меня.
- Ты сам сказал, что он умер. Забываешь собственные слова?
- Он один. А нас четверо. И скоро еще один собрат встанет рядом с нами.
- Он не один. Я с ним. И найдутся другие воины, которые одолеют вас.
- Посмотрим.
- Посмотрим. Проваливай, Темный. Нам больше не о чем разговаривать…
- С тобой – да, не о чем. А с ним… - Темный повернул голову в коронованном золотой короной шлеме, и его взгляд был подобен ледяной стреле, пронзившей сердце. – Ты слышал, Эндре. Ты идешь с нами.
- Нет! – Он попятился назад. – Ни за что! Никогда!
- Эндре! Принц Эндре!
- Кайлани? – Эндре поежился: тяжелый сон сгинул, оставив после себя ощущение пробирающего до спинного мозга озноба.
- Ты чего кричишь? – недовольно спросила девушка. – Кошмары?
- Да, - Эндре поднялся на локте, огляделся. Никогда еще пробуждение не доставляло ему такой радости. Мертвый призрачный мир с белыми призраками исчез, вокруг были каменные стены мельницы, в которой они нашли приют на ночь после дневного перехода от Сорочего Приюта.
- Надо же, - хмыкнула Кайлани, бросив в костер еще хворосту. – Кошмары ему снятся!
- Призраки. Один из них говорил со мной и звал присоединиться к его отряду.
- Это Темные, - уверенно сказала охотница. – У них есть власть входить в сны. Они где-то неподалеку, если приснились тебе.
- Поспи, я теперь точно не засну.
- Не могу, - Кайлани обхватила колени ладонями, покачала головой. – Не до сна мне.
- Ты вторые сутки не спишь.
- Я все думаю о Варнаке. Он не отвечает. Ни мне, ни Наставникам. Что-то с ним случилось.
- Вот так сразу?
- Не успокаивай меня, - охотница гневно сверкнула глазами. – Я беспокоюсь о нем. Я ему сказала, что мы его в Сорочьем Приюте ждем. Он придет туда, а там все сгорело.
- Ну и что?
- А ничего, - Кайлани сердито надула губы. – Отстань от меня.
Эндре ничего не сказал, лишь усмехнулся. Сел на охапке соломы, заменившей ему постель и, чтобы чем-то себя занять и забыть о тяжелом сне, вытянул из ножен меч и осмотрел. После давешней схватки с упырями на лезвии осталось несколько крохотных щербинок от черепов и костей мертвецов. Стянув перчатки, Эндре достал из сумки точильный камень и баночку с жиром для смазки клинка.
- Хороший у тебя меч, - сказала Кайлани, не глядя на него.
- Да, отличный. Отец подарил, - Эндре вздохнул. – Приемный отец, Реберн фон Эшер. Ты разбираешься в оружии?
- Конечно. Я же охотница Митары. Я давно заметила, что у тебя очень качественное оружие. Слишком хорошее для нежити, - тут Кайлани улыбнулась. - Такие мечи куются только в Лоуласе, и делают их всего два клана
