Глава 11 (в работе)

                                                                        Глава 11... и неожиданных предсказаниях.



 
  День уже прощально подмигнул нам скрывшимся за горизонтом светилом. Сумерки не торопясь, степенно выползали из лесных глубин и вольготно растекались по земле. Мы устроили привал на последней лесной опушке. Завтра нас ожидал переезд по раздольной степи до того самого леса, где обосновался искомый волхв. Уютно потрескивал костерок, булькала исходящая соблазнительными ароматами каша в котелке, навевая мысли о вечном - о теории относительности для голодных путников, ожидающих готовности ужина. Одним словом, есть хотели все. Сегодня почётная должность кормильца-поильца с боем досталась мне. Я отбивалась как могла, но сдалась под тяжестью приведённых аргументов. Аргументом выступил массивный кулак братца, своевременно сунутый мне под нос. Так что, теперь я помешивала кашу с сушёными грибами и мурлыкала незатейливую песенку про повара, любящего макароны. Как оказалось, у кашевара есть масса преимуществ перед прочими смертными. Например, под видом снятия пробы можно значительно приблизить свой собственный ужин, чем я и занялась со всем пылом голодающего обжоры. Митрич изображал под телегой праведно трудящегося механика (изображал - потому, что из-под нашего транспортного средства доносилось подозрительное похрапывание), а Костик уселся по другую сторону костра и придирчиво провожал каждую "пробную" ложку, в надежде что я под его тяжёлым взглядом я как минимум подавлюсь. Ага, щас-с-с! Я вообще гипнозу не поддаюсь, а уж когда начинает ворчать и жаловаться на жизнь мой бедный желудок - тем более!
  На коленях у Костика пристроился наш проводник и клянчил у того припрятанные в торбе орехи: он строил умильно-несчастную мордочку, заискивающе заглядывал Константину в карие очи, просительно складывал лапки, намекая на подступающий голодный обморок. Ну в самом деле, не считать же едой приличную горсть сушёных грибов, свистнутую у меня под шумок, горбушку белого хлеба, присыпанную крупной солью, утянутую из-под носа решившего перекусить Митрича и сочное яблоко, которым ограбленный домовой запустил в прохвоста! Уже неоднократно обчищенный таким манером Кот на провокации не поддавался и нагло игнорировал бедного, пухнущего с голоду (а отчего ещё может появиться такое округлое, мягкое пузико?!) бельчонка. Я так же нагло игнорировала самого Кота и, смачно облизав деревянную ложку, полезла в котелок за очередной "пробой".
  - Куда ложку тянешь?! - я аж подпрыгнула, когда передо мной выскочил упитанный рыже-полосатый котяра и грудью встал на защиту не распробованной каши. - Развели тут, понимаешь, антисанитарию! Там же теперь полно микробов и бактерий! Ложка-то, поди, не стерильная? - он грозно воззрился на меня, я отрицательно замотала головой, временно потеряв дар речи. - То-то и оно! Нет, теперь это нельзя употреблять без риска для жизни. Я вынужден конфисковать и уничтожить заражённый объект!
  Полосатик сдёрнул котелок с костра и юркнул к ближайшим кустам, откуда сразу же послышалось урчание и чавканье. Дар речи крадучись возвращался, а впереди него неслось моё озверение и желание кого-нибудь убить. С объектом я определилась сразу, не решила только каким способом: придушить подлого поедателя чужих ужинов, утопить в уже вылизанном им котелке, или отдать в Костиков институт на опыты. Я уже склонялась к последнему варианту, когда самозваный санинспектор решил вернуть пустой котелок.
  - Можете не благодарить за спасение, - сыто отдуваясь милостиво разрешил он. - Такова моя нелёгкая доля - спасать человечество, рискуя собственной жизнью и здоровьем.
  Его круглая хитрая морда прямо-таки лучилась самодовольством. И это поставило крест на его дальнейшем здоровом существовании.
  - Ах не благодарить?! - я выхватила котелок из протянутой лапы и с размаху нахлобучила на рыжую ушастую голову кашепоедателя, прервав его патетическую речь на взлёте. - Я тебя сейчас так поблагодарю, на всю жизнь запомнишь, если жив останешься!
  Кашеед понял, что ему здесь явно не рады и попытался задать стрекача, но был перехвачен Костиком за шкирку.
  - Яшенька, ну что ты так расстроилась? - преувеличено ласково начал братец. - Гляди какой симпатичный, упитанный котик, - полосатик согласно закивал, придерживая обеими лапами съезжающий на глаза котелок. - Ну подумаешь, какая-то грибная каша!
  - Не какая-то, а очень вкусная грибная каша!!! - вынести поругания моих кулинарных талантов я не смогла.
  - По правде сказать, она у вас слегка подгорела, - подал голос болтающийся в Костиковых руках расхититель каши. Я так злобно зыркнула на него, что он поперхнулся и пошёл на попятный, - но в целом очень даже не дурна.
  - Вот! - наставительно продолжил Константин. - Подгоревшая грибная каша. Фи! Зато теперь мы имеем уникальную возможность полакомиться вкуснейшей горячей кашей со свежим МЯСОМ!
  Последнее слово Костик грозно прорычал в лиц... в морду ошалевшему коту. Всё самодовольство с рыжика как ураганом сдуло. Он лихорадочно задёргался в руках Костика, прикрываясь котелком, как каской и заорал:
  - Спасите!!! Убивают!!! Котоеды!!!!!
  На шум из-под телеги высунулся Митрич.
  - Что за шум? Каша что ли поспела?
  - Переспела! Вот этот воротник блохастый сожрал наш ужин и пытался ещё это выдать за акт величайшей милости! - ну не удержалась я, чтобы не наябедничать. В подтверждение моих слов Костик предъявил домовому искомый "воротник". Митрич прищурился, оглядел сиротливо висящего злодея и радостно всплеснул руками.
  - Баюн! Какими судьбами?
  Рыжик недоверчиво высунул морду из котелка и обрадовался в свою очередь.
  - Кондратушка! - он вывернулся из цепких пальцев брата и кинулся к домовому. - Спаси меня от этих ненормальных маньяков! Они же меня в кашу пристроить собираются! А я ещё так молод, так много сделать не успел!
  - Зато чужие ужины лопать успеваешь! - снова наехал на рыжего мерзавца Константин.
  - Подумаешь, какая-то подгоревшая каша! - зря он так. Моя нежная психика ведь может не выдержать. И она-таки не выдержала! Рыжий мерзавец, так неосмотрительно снявший котелковую каску, вдруг вякнул и схватился лапами за наливающуюся промеж ушей шишку, а я победно постукивала по ладони поварёшкой - моим орудием правой мести, которое так удачно припечатало обормота.