Полночный рассвет

помогает продержаться. Как думаешь?
––Иногда помогает продержаться и воспоминание о белых руках без шипов.­­––я заливаюсь оранжевым до кончиков ушей, хорошо, что Эмерик не видит.––Керинай сказала, что я идеалистка.
––Вы громче орите, чтобы все нтхла сюда сбежались,––шипит на нас Кимрэ.
 
 Всю дорогу—покрытое пятнами небо уже побледнело––не попадается ни нтхла, ни одержимых накарримов. Из нескольких окон выглядывают осунувшиеся пурпурные лица, но тут же в испуге исчезают. В узком проходе между домами мы замечаем почти не охраняемый излучатель. Двух выстрелов Эмерика хватает, чтобы разделаться с оказавшимися рядом йхе-нтхла. Переждав крик, взрывающий голову—на накарримов он действует намного сильнее—Норарисарн размахивается штырем, выдранным из забора, и выбивает глаз существу, стянувшему собой части излучателя.  На этот раз никто не выбирается из-под завалов—тот, кто находился внутри, настолько оплетен щупальцами, что не может двинуться. Обдирая руки, едва не разрывая металлотканевые рукава, мы растаскиваем выгнутые полосы металла. Эмерик разрезает чернеющие щупальца странным оранжеватым клинком длиной в палец, не металлическим, а из кристалла. Кимрэ, прислонив бесполезную для нее винтовку к стене, взваливает на себя еле живого накаррима и, пошатываясь, заносит в ближайший дом, передав осунувшейся накарримке и двум чумазым детенышам. Сквозь пролом в стене видно, как Кимрэ прижимает к руке страдальца походную аптечку.
––Скажите своим: пусть она лучше дарует жизнь, чем отнимает.––высказывается о мантикорянке Норарисарн.–– Настоящий последователь Накаррат, пусть и с белой кожей.
––Что ж, тогда мы будем стрелять, а она пусть спасает тех, кого еще можно.––соглашается Сильвия.––Когда вернемся, я попрошу гильдмастера перевести ее из Успокоителей.

Через, наверное, неделю—если она длится восемь дней, как на Улмарре—мы выбираемся к двенадцатому, кажется, излучателю. Почти по две штуки в день, без счета йхе-нтхла, повторяющиеся безмолвные вопли… Накарримы, которых нтхла подчинили себе, пытались сокрушить нас пси-атакой—представьте себе тысячу бессвязных криков, усиленные в тысячу раз, взрывающие голову изнутри… С излучателями нтхла было справиться все труднее—некоторые, просунув щупальца под землей, сбивали с ног и опутывали, некоторые пытались подчинить нас себе, так же, как накарримов. После того, как излучатель нтхла выстрелил из глаза яркой вспышкой, мы целую минуту не могли сдвинуться с места и уцелели только благодаря защитным костюмам и силовому полю. Кстати, оно на третий день уже разрядилось, вот и верь, что они две недели без подзарядки работают.  Почти  всех накарримов внутри излучателей удалось спасти, из некоторых вытянули жизнь в прямом смысле, как будто высушили…
На подходах к излучателю завязывается бой--беспорядочный, как будто сцепились два отряда одержимых накарримов. Потом удается разглядеть корабль, воткнувшийся носом в стену полуразрушенного дома, и отряд в голубоватой миротворческой форме, со щитами из бронестекла, разгоняющий накарримов. Некоторые уже почувствовали на себе ослабляющий газ и сидят, привалившись к уцелевшим стенам, не в силах подняться на ноги. Пятна на небе угасают—кто-то уже разрушил излучатель.
––Так, головорезы, прикладываем все силы, чтобы показаться нормальными. Хотя…--Сильвия критически оглядывает нас, замученных, с дикими слезящимися глазами, и громоподобно кричит:––Вивиан Торнгрим! Отзови своих, мы идем! Здесь Гильдия!
Один из миротворцев, расталкивая всех остальных, подходит к Сильвии, поднимая каплевидное прозрачное забрало. По серебристому зулинскому лицу пробегает тень.
––Сильвия, почему ты выполняешь работу штурмовика? Но как бы то ни было, очистить от нтхла довольно большой город—это подвиг. Хельма велела отозвать…всех вас. Хочешь, мои бойцы сопроводят вас до портала?
––А разрешите в гильдию с вами?––подает голос Норарисарн.––Все равно здесь я пропал, меня не примут обратно.
Задрав рукав, он показывает белесые прожилки выступающие из-под пурпурной кожи.
––В Гильдии тебе помогут,––заявляет Кимрэ и обращается к Торнгриму––Сопроводите нас до портала.
––А как же три дня на разграбление?––я нахожу в себе силы улыбнуться.
––Маленькая еще,––находится с ответом Сильвия.––Грабить можно только мне.

Сильвия действительно остается на Укхареб, как глава нашего небольшого отряда, к тому же у нее какое-то серьезное дело к миротворцам. По крайней мере, так она сама говорит. Если бы Сильвия не смотрела на Вивиана Торнгрима так, будто один из Пяти Вечных снизошел, я бы поверила.
Впрочем, не наше дело, у нас задача простая—восстановить силы и найти Ланлин-Ра, которая дала бы нам дальнейшие указания. С первым проблем не возникает—кормят гильдийцев неплохо, а уллмарские лепешки с воздушным папоротником  особенно радуют после концентратов, которыми мы питались в походе. Но самое главное—удается вымыться и почиститься, ибо синие волосы стали уже совсем черными.  А так же отоспаться от души, а не в полглаза, вздрагивая от каждого шороха…одно плохо—по-походному свернуться рядом с Эмериком не скоро удастся, впрочем, пусть себе дрыхнет.
А вот вторая задача почти невыполнима. Где бы мы с Эмериком не спрашивали о Ланлин, получаем ответы вроде «Скоро подойдет», «Только что была здесь» или «Она спустилась в лабораторию, посмотрите там», но и в лаборатории ее нет.  Зато есть  вечно заспанная Интизара и какая-то рагнарка в белом халате, которые слышали, что Ланлин разговаривала с Керинай о гильдмастере.  Проплутав по коридорам базы, заросшим живыми кристаллами, мы с Эмериком находим пневматический лифт, который ведет в кабинет Хельмы Тарума. Кстати, у хитрого мантикорянина тоже оказалась спешно нарисованная от руки, но понятная карта гильдийских коридоров, разве что кабинет Хельмы не обозначен из секретности, зато указаны помещения рядом с ним.
––Я думаю, вам нет смысла больше быть Успокоителем,––доносится голос Ланлин из-за  серебристой двери с синим наемничьим знаком.––Вы не смогли показать себя в деле.
––Эмерик, тут что-то очень интересное,––шепчу я, прикладывая ухо к двери. Эмерик понимающе улыбается и прижимается к щели между дверью и стеной.
––Гильдмастер, я предлагаю перевести леди Тавию Кимрэ в Исцелители,––высказывается Сильвия.––Она—неважный стрелок, но прекрасно показала себя, спасая раненых и отравленных. Ее смелость достойна Мантикоры, но…несколько отличается от смелости наемника.
––Говори!––Хельма решает все вопросы одним словом.
––Да, я не хочу быть Успокоителем,––отрезала Кимрэ, забыв о привычке растягивать слова.––И вообще, мое дело спасать жизни, а не отнимать. Что я делаю в Гильдии? Я—последняя из рода. Знаете, что это такое? У вас достаточно мантикорян, способных объяснить. Мне нужен был последний из Альвари…это выгодно для двух кланов. Но тут возникли два препятствия—правила Гильдии…и эта ужасная уллмарка, кровожадный недомерок…
Тут я начинаю хихикать, прикусив костяшки пальцев––кровожадной я еще никогда не была. Подумаешь, зулина отправила ко Всехранителю…только ради Ирдрин. И ради Эмерика.
Кстати, мантикорянин отодвигает дверь, и я едва успеваю выпрямиться—не хватало еще показаться перед гильдмастером пригнувшейся и оттопырившей ухо.
Держа меня под руку, Эмерик с холодным достоинством подходит к Кимрэ, и объявляет:
––Я—не Альвари, и не буду им. Я—де Бранд, воин. И не собираюсь покинуть гильдию даже из долга перед кланом. Последняя из Кимрэ, извольте перечитать правила Гильдии, они гласят, что наемник не может вступать в брак. Более того… руки прочь от Юкины Тэй, достойнейшей из уллмарок.
Большого усилия мне стоит удержать невозмутимое выражение лица, ибо глаза так и норовят расшириться до непристойного для уллмари размера. Как он хорош…а в такие моменты и вовсе может превзойти самого императора по красноречию.
Кимрэ замирает на месте, Сильвия и Ланлин переглядываются с понимающими улыбками, гидьмастер начинает громоподобно хохотать, утирая слезы кончиком косы.  Мне становится немного стыдно—такой ерундой занимаемся, а может, спасать кого-нибудь надо в очередной раз.
––Советник Ланлин-Ра, Успокоители-новообращенные к заданию готовы. Каким бы одно не было.
––Во-первых, не новообращенные, а второго ранга. Не забудьте подойти за нашивками. Во-вторых, если беретесь безоговорочно, то дайте свои переводные устройства гильдмастеру, она загрузит вам ктровани.



––Эмерик, почему именно мы?––страдальчески вопрошаю я, проваливаясь по колено в голубоватый песок.
Высоченный мантикорянин помогает мне загрузиться в капсулу, забирается сам и снисходит до разъяснений:
––Просто никакого настроения не было связываться. Надоела эта запутанная родовая система. Почему-то в других мирах она исчезла с развитием цивилизации, и только  мантикорянам удалось ее сохранить. Хуже всего приходится последнему из рода, ты заметила? Тетя Сильвия тоже сбежала. Так, на всякий случай…
Капсула скользит в трех футах над пустыней—плоской, выглаженной ветром, добираясь до города, занимающего собой приличный кусок блекло-оранжевого неба над горизонтом. Кстати, в небе едва видны очертания низко нависших астероидов, а приземление на Ктрован повергло меня в ступор. Как же так, оказывается, я рисовала эту планету. Кажется, там еще был корабль…ну, неважно. Солнце я точно не рисовала, а тем более, не думала, что оно будет так ужасно выжигать глаза. Пока не погрузилась в капсулу, затемнив лобовое стекло, мучилась до слез в глазах.   Жаль, что поближе к городу не смогли высадить—многотонная махина корабля просто увязла бы. А так нашли на небольшой участок каменистой почвы, выглядящий почему-то оплавленным. И неизвестно, что вообще от этого мира ждать, в справочнике всего одна строчка: «Ктрован—необитаемая планета, на которой цивилизация уничтожила сама себя. 40% поверхности занимает океан, остальное—пустыни и полупустыни». Хотя разумная жизнь там есть, причем высокоразвитая--на уровне космической эпохи.  Добрались же они до гильдийского астероида. Единственное, что я знаю—брали наемников, отличившихся в борьбе с йхе-нхтла. По две-три штуки в каждый город. Этого слишком мало, чтобы расправиться с нтхла. Одно радует, последняя из Кимрэ за нами не увязалась, ее к Исцелителям перевели—как-никак, раньше психологом в частной клинике трудилась. Кстати, Керинай как узнала, что это мантикорянское чудовище вовсю занималось спасением накарримов, очень обрадовалась и принялась обучать Тавию  гипнозу.

А город, оказывается, удивительной красоты, обязательно нарисую. Он окружает собой долину с возделанными полями, а точнее—круглую воронку с озером на дне, уступами и сложной системой насосов и дождевальных установок.  И на половину высоты уступами поднимается город, защищенный стеной, частично даже расположенный внутри стены, толстой и пустой изнутри, в которой легко помещалась длинная улица с двумя рядами домов. Таким мы видели его на снимках, сделанных с большой высоты. Вблизи он оказывается еще красивее—окруженный необычными деревьями с пучками