Полночный рассвет

опустеют, если никто не поможет!––выступила вперед женщина, в ее глазах стояли слезы.––У нас достаточно ресурсов, чтобы оплатить десять гильдий…
––Как же регулярные войска?
––Их нет,––отрезал Лорд-Защитник.––У нас ни войн, ни преступлений. А к галактической безопасности обращаться нет смысла. Для этих лучший выход из любой ситуации—обрушить ракеты с антиматерией. Я не могу позволить такого. Вы видели накарримские города? А искусство?
Хельма развернулась в кресле, глядя на большое голографическое фото с пейзажем родного мира Z-17, которому пока не грозят никакие йхе-нтхла.
––Вам нужен самый сильный диверсант Гильдии?––не поворачиваясь, спросила она. Голос гильдмастера звучал как будто издалека и был лишен эмоций.––Я о тринадцатом ранге…

––Эмерик, дерись!—кричу я, стреляя по высохшему зомби-киборгу, тогда как мантикорянин пытается справиться со вторым.
Перемахнув жилистую шею раскаленным лезвием и не дожидаясь, пока зомби упадет, бегу дальше, оглядываясь на Эмерика, вооруженного самострелом с разрывными иглами. Он делает знак остановиться, вдоль стены прокрадывается мимо меня, и, упав на колено, подрезает мышцы на ногах стражника, спрятавшегося за бархатной занавесью. Окинув занавесь, я прохожу в следующую комнату, отпихивая в сторону раненого, который пытается ухватить за ноги. У меня другая забота—один совсем рядом, другой чуть дальше, хоть гранатми закидывай. Стеклянные шары с зажигательной смесью не оставляют врагам ни одного шанса, еще бы, сама смешивала. А Эмерик уже борется с защитниками некроманта, который как раз завершает создание очередного зомби-киборга. Вместо кода оживления некромант  изрекает очень знакомым голосом:
––Успокоители Эмерик де Бранд, Юкина Тэй, для вас есть задание. С вещами на выход, головорезы!
Свет бьет по глазам,  тело наливается тяжестью. «Нельзя так резко шлем снимать»––ворчит Эмерик откуда-то справа. Ланлин-Ра, присев на краешек удобного лежака, отстегивает крепления, которыми прихвачены мои руки и ноги.
––Отличная игра! Удивительно, что наемники не засиживаются в ней целыми днями. --я разминаю запястья и в процессе возвращаюсь в реальность. Когда кончился запас фильмов, мы с Эмериком решили опробовать виртуальный зал. Загрузили себе «Печать зла» и выпали.
Когда я помогаю мантикорянину отстегнуть крепления, он жмурится от света, но сразу переходит к делу.
––И кого надо успокоить на этот раз?  
––Накарримы наняли всю гильдию сразу. И я тоже пойду,––Ланлин потирает гребень.––Чем больше йхе-нтхла перебьем, тем лучше.
––Кто такие накарримы?––интересуюсь я.
––Почему не «кто такие йхе-нтхла»?––удивляется Эмерик.
––А я знаю.

Третий год обучения в Академии, уже определилась не только с высоким искусством, но и с дальнейшим смыслом жизни—создать нейтрализатор и очистить отравленную поверхность Уллмары. Мне нужна была любая информация о том, что происходит на поверхности. В том числе и то, что случилось с обитателями Ульриона, упавшего города. Отравляющие вещества оказались не единственной опасностью. Все, кто жили в Ульрионе, изменились.  Глаза закрылись, взамен пророс еще один, кожа обесцветилась, плоть перемешалась с белесыми щупальцами… Передвигались они, повиснув над землей, и были враждебны ко всем. Разум уллмари смешался с разумом йхе-нтхла так же, как и тело. Нескольких, довольно сильных и ловких, все-таки удалось отловить и допросить под гипнозом. Все, что мы знаем о йхе-нтхла—это от них. И я видела неплохие снимки этих… существ. Нтхламари, как они себя называли. А вот йхе-нтхла в чистом виде я не находила, только описание. И, насколько я знаю, они появляются в любой нестабильности…а у нас же катастрофа была двести лет назад.

––Советник, а можно домой сбегать? Думаю, если немного довести до блеска нейтрализатор, то с любым йхе-нтхла управимся…--заканчиваю я, глядя на вытянувшееся лицо Ланлин и тонкую улыбку Эмерика. В этот момент он больше всего похож на Сильвию. Впрочем, это у них, наверное, клановое. Жаль, Орсию де Бранд не видела…
­­––Где порталы--знаете. Открываются они гильдийским знаком.––нимфетка хмурится и ставит гребень дыбом.––Развелось всяких. И все лучше советников знают!

Дома все осталось так же, как и было. То есть беспорядок, спутанные шарфы под ногами, картины вдоль стены. Но художество меня не особо интересует. Потом, как будет время, перетаскаю все это в гильдийскую комнату. Только зачем? Не знаю, надолго ли там обоснуюсь… Часа два я раскапываю информацию где только можно, от записей на кристаллах, которые нашлись под шкафом и в сундуке с красками, до рукописных обрывков и мутных, десять раз перепечатанных снимков. Все это отправляется в сумку вместе с тремя шарфами, а я не отказываю себе в удовольствии погулять по городу.
Как бы ни был прекрасен родной город, а без мантикорянина выглядит тускло. И шпиль Всехранителя, обычно, надраенный до блеска, чуть-чуть потемнел. Приближается сезон дождей, о котором сейчас напоминают зеркальные лужи. Два месяца в году на Улмарре льет не переставая. Святилище Пяти Вечных все так же подпирает тучи пятью башнями, не похожими друг на друга…но я опять забыла всех Вечных, кроме Накаррат. Надеюсь, нам расскажут, кто такие накарримы…
На площади Творцов и Защитников несколько школяров осаждает статую Джениквай, стараясь коснуться босых бронзовых ног, затертых до блеска. Изваяние революционного подлеца наполовину разобрали, зато четыре робота устанавливают  статую Риогана Освободителя с трехголовым псом на поводке, а рядом суетится  арбантка в удобном брючном костюме, с пятью полосами через все лицо. Ксавия, скульптор, как я могла ее забыть.
––Юкина, ты, что ли? А у меня заказ!
––Неужели от самого Риогана?
Ксавия улыбается, и полосы расходятся веером.
––Кстати, да. Конкурс провели, сначала мы отправили снимки творений в миниатюре. А потом сам Риоган отобрал понравившиеся. В это число попало и мое творение. Тогда он прислал распоряжение установить скульптуру у нас в городе.
Я получше рассматриваю пса почти в рост уллмарика, и замечаю, что одна голова у него птичья.
––А собака—это империя с тремя народами?––уточняю я.
––Ага, она. Как сама? Давно не видно тебя… Чем живешь—химичишь или высокое искусство помогает?
––Перебралась на Мэнзву,––вру я раньше, чем успеваю подумать «Не попасться бы».––Живу как и раньше, работу хорошую нашла. Несколько картин пристроила.  У вас что интересного?
––Ну…выставку провели. Крашеных тряпок не было, и вообще, замечательно народ живет.  
Перехожу к Этельреде, белой и сверкающей на солнце, прячусь за постаментом из льдистых осколков,  чуть ли не прокрадываюсь к изваянию Дзинарионы. Хорошо, что Ксавия смотрит в другую сторону, не хватало еще, чтобы она портал обнаружила. С трудом, сломав пару шипов, отодвигаю тяжеленный барельеф и шагаю в темноту.
Перед глазами плавают цветные пятна, и только зажмурив и открыв глаза, я могу разглядеть перемещающиеся узоры живых кристаллов. Ориентируясь по наспех нацарапанной карте (Сильвия узнает—голову оторвет), добираюсь до жилого отсека. А там что-то интересное происходит—Эмерик выпихивает из своей комнаты красно-черную мантикорянку, причем с переменным успехом. Та вопит во весь голос, что комнату ей еще не сделали и вообще некуда идти. Эмерик возмущается.
––Отставить!­­––рявкаю я тем голосом, которого обычно не ожидают от маленькой уллмарки.
––Юкина, можно у тебя пересидеть? Я тоже кое-чем разжился, а когда вернулся, мою комнату уже оккупировало чудовище с Мантикоры.
Мантикорянка сереет от злости, и, обругав Эмерика за неизвестный мне проступок, убегает в сторону лифта.
Следующие два часа уходят на то, чтобы ознакомиться с наработками. У Эмерика оказывается довольно много информации по йхе-нтхла, например, об их способности управлять временем. У меня же—о том, как они взаимодействуют с другими существами. Например, нтхла бодрствующий—это личинка йхе-нтхла, которая захватывает тело любого существа за несколько недель, необратимо меняя облик, получившийся гибрид живет стандартную продолжительность жизни. Нтхла спящий гораздо сильнее, но живет в теле сотню лет, прежде чем начинаются изменения, зато продляет жизнь носителю. Эмерик даже показывает смазанный снимок йхе-нтхла—клубок белесых щупалец с мертвым красным глазом в центре.
––Откуда это у тебя?––удивляюсь я.­­––Не с Мантикоры же, они бы у вас вымерзли.
––Я же историк. А история многих народов связана с этими существами, появляющимися во время любой нестабильности.
До вечера успеваю забежать в лабораторию и занести свой нейтрализатор. Может, на его основе удастся разработать яд против йхе-нтхла… Жаль, что мы так мало знаем о метаболизме этих существ, надо хоть какой-нибудь образец добыть.

––«Небо покрыто узорами тысяч ветров»––выдаю я, пригибаясь.
Строчка из поэмы о сражениях уллмари против мафре здесь очень подходит. Дело в том, что все небо, которому положено быть розоватым,  переливается разноцветными пятнами и вспышками.
––Не смотрите! Будете долго смотреть—сойдете с ума!––надрывается Сильвия, дернув за руку красно-черную мантикорянку, задравшую голову в небо.  Прекрасные накарримы, чьи глаза надолго потеряли искру разума, пытаются крушить нас всем, что подвернется под руку. Ловкий Эмерик, едва не получив по голове выдранным из металлической ограды штырем, уходит перекатами в ближайший дом, за ним прыжками уносится Сильвия. Я же, кое-как вырвавшись из рук накарримов, кидаю гранату с сонным газом и присоединяюсь к своим. Мантикорянка задвигает дверь тяжелым расписным шкафом.
Эмерик усаживается на пол, не спуская глаз с двери, Сильвия устраивается напротив окна, я же падаю в углу, сосредоточенно копаясь в сумке, которую не стала менять ни на «разгрузку», как у  Сильвии, ни на рюкзак, как у Эмерика. Так, что тут у нас? Гранаты с усыпляющим газом, разных видов апмпулы для игломета.  Такие используют для борьбы с дикими животными или обезвреживания сумасшедших. Впрочем, если ампулы зарядить ядом, можно получить неслабое преимущество в бою. Нормальные люди используют их для пневматических пистолетов, я  выбрала похожее оружие, которым пользовались  уллмарики—тоже пневматическое, но без рукояти. Это объясняется тем, что уллмари изначально использовали духовые трубки. Потом у них появилось оружие, выбрасывающее снаряд пружинами, затем—что-то вроде «безоткатной пушки», которую клали на плечо, а там уже и жезлы-лучеметы. Прикладов в уллмарской истории оружия так и не случилось.  Мерцание за окнами сильно искажает цвета, но все-таки мне удается опознать маркировку. Две немаленькие обоймы с транквилизаторами, почти пять—с веществом, понижающим агрессию,  несколько гранат с тем же самым. И на самый крайний случай—обездвиживающие. Тетя Хеля повелела, чтобы ни одного убитого накаррима, как бы он ни был опасен. Иначе пообещала убить каждого несколькими способами и не платить за воскрешения. А для нтхла-накарримов и вовсе выдали ампулы с лекарством. Покуда нтхла не дошел до мозга, от него можно избавиться почти безболезненно, поскольку он растет только под кожей и в мышцах, не