Мы превращаемся ( Я видел в небе - там кто-то ходит )

Мария была уверена на сто процентов. - Но что тогда?"
   Ее размышления прервал горбоносый. Он осторожно взял девушку за руку и повел в сторону от происходящих событий.
   - Боюсь, мы опоздали, - угрюмо произнес горбоносый. - Нам лучше держаться на расстоянии. Вряд ли что мы сможем сделать. Наверно я действительно порядочный неудачник и был не прав...
   - Сделайте хоть что-нибудь. Ведь зимой вы смогли.
   Горбоносый лишь развел руками.
   Аил увел девушку к ближайшему подъезду соседнего с банком дома.


   "А может она все-таки не настоящия? - Олегу никак не давал покоя вопрос о натуральности гранаты. Казалось бы, лежи, вспоминай прекрасные моменты жизни и жди опергруппу, так нет, всякая "порнография" в голову лезет."
   Неожиданно сзади распахнулась входная дверь и кто-то с криком и материками ворвался внутрь. Чьи-то ноги как по тратуару прошлись по спине лейтенанта, а одна, по-видимому самая наглая, забралась аж на голову, но не удержавшись, соскользнула и кто-то брякнулся на пол рядом с ним.
   Уголком глаза Ильин заметил растянувшегося на полу человека в полицейской форме и бьющийся об линолеум словно в истерике автомат. Тут же Олег услышал.
    - Бросай оружие, ты арестован.
    Вслед за этим раздался выстрел.

    Что-то заставило Стаева бросить взгляд в сторону окна, и за ним он неожиданно обнаружил человека в полицейской форме. Еще толком не успев переварить увиденное, Евгений услышал резкий звук открывающейся двери. Он перевел взор ко входу в помещение и его взгляд уперся в троих вооруженных людей. Менты. "Все, конец, - подумал Стаев." В этот момент, не удержавшись на ногах, упал один из ворвавшихся, еще один, в гражданке, приказал бросить оружие, нацелив на него пистолет.
   Евгений почувствовал слабость во всем теле. Он растерялся. Бежать было некуда. Голову окутал туман, невидимые тиски сжали мозг. Рука налилась тяжестью. Он бросил взгляд на пистолет, зажатый в ней. И понял, что по запарке он выкинул настоящий, сейчас у него в руке был тот самый, купленный в ларьке. Легкий пластмассовый пистолет показался ему трехкилограммовым, а граната и того больше. Как же раньше он не замечал всю эту тяжесть. Видимо поэтому, отсутствию адекватной оценки реальности, он и перепутал пистолеты. Будто решив облегчить и без того ослабевшие руки, он откинул гранату в сторону.
   Зачем Евгений это сделал, и сам не знал. Но последствия были роковыми. Прозвучал одинокий выстрел. Что-то тяжелое, будто молот, ударило в грудь. Боли как таковой не было, но он чувствовал, как внутри него разрываются живые ткани тела. Ослабевшие ноги, не выдержав силы удара, подкосились, и Стаев стал оседать. Он еще пытался ухватиться рукой за стойку кассы, но руки лишь нервно дергались и скользили по гладкой поверхности. Через мгновение он понял, что лежит на полу, а из груди, пульсируя, льется какая-то жидкость. "Кровь,- подумал Евгений, - больше нечему. Теперь уж точно конец." Голова закружилась, на глаза стала опускаться пелена.
   Вдруг прямо перед собой в воздухе Евгений увидел мраморное свечение. Неустойчиво переливаясь и вспыхивая, оно становилось все отчетливей, и в следующее мгновение в ярком свете красок образовалась фигура. Это была молодая женщина, в белом полупрозрачном одеянии она казалась необычайно красивой. Женщина, скользя над полом прямо по воздуху, приблизилась к нему, и в ее очертаниях Евгений узнал Марию.
    - Откуда ты здесь? - сорвалось с его уст. - Уходи, тут опасно, видишь, меня убили.
    - Я знаю, но я не могла не прийти. Ты главное не бойся, умирать не так страшно. Скоро боль и все нехорошие ощущения исчезнут, придет успокоение, ты станешь свободен, войдешь в иной, лучший мир, а все, что ты оставил здесь, все неприятные моменты жизни и воспоминания будут казаться лишь сном, далеким сном.
    - Прости меня, - с трудом шевеля губами, задыхаясь, проговорил Евгений.
    Боли действительно почти не было, но грудь изнутри что-то сжимало, мешая дышать и говорить.
    - Прости, это я виноват во всех наших бедах. Это мое самолюбие привело к краю пропасти, и сбросило в нее. Кому и что я хотел доказать? У нас была любовь, мы были счастливы. А я не понимал, что есть главное в жизни. Все остальное фальшь, надуманная иллюзия счастья, насквозь фальшивая. Я сам сошел с ума, поддавшись иллюзии, и тебя сводил с ума. Теперь все кончилось. Может это и к лучшему. Но я по-прежнему люблю тебя, помни это. Жаль, что мы расстаемся.
    - Не волнуйся, это не надолго, мы скоро встретимся, и тогда воссоединимся в вечном счастье и любви, навсегда. А сейчас успокойся и жди перехода в иной мир. Не надо себя винить, мы оба виноваты, да и не только мы. Кто-то там наверху давно распорядился нашей судьбой. Эксперимент оказался неудачным, здесь мы не можем быть счастливы вместе. Но "там" будет все по-иному. Находясь "там", не надо скалиться на окружающих, не надо вгрызаться и всеми силами бороться за свое существование, "там" нет подлости, предательства и жестокости. "Там" нет иллюзий, "там" правит вечная любовь. А все зло останется здесь, в этом мире - иллюзий и неудачного эксперимента. Жди, надейся и верь, а мне пора.
    У Евгения была еще масса вопросов, он не успел сказать все, что хотел, объяснить, как ее любит, как боготворит. Образ стал таять прямо на глазах, но Евгений был спокоен, он верил Марии и ждал момента их воссоединения. Пелена окончательно заволокла глаза, яркое мерцание исчезло, все вокруг стало чернеть, превращаясь в непроницаемую мглу. И через мгновение погрузилось в нее полностью.
   За секунду до этого в голове Евгения произошло просветление - нельзя быть всегда сильным, человек лишь то, что он есть. И именно вера в Бога дает ему в полной мере осознать сию непреходящую суть. А у кого нет этой веры или она искажена, тот подвержен всякого рода душевным расстройствам, сумасшествию. И он сошел с ума, он не смог сохранить то, чем одарил его Всевышний, любовью.


   - Ну вот и все, - стоя над телом Евгения, проговорил Стукачков. В одной руке он держал остывающий пистолет, другой, нервно теребя карман, доставал сигарету.
   - Товарищ старший лейтенант, а с кем он разговаривал перед тем, как умер? - спросил у Егора один из подчиненных. - Вроде как у кого-то прощение просил.
   - У нас, у представителей закона просил он прощение, - нисколько в этом не сомневаясь, ответил Хаттабыч. - Будем надеяться, он всё осознал, понял, что нарушив закон, причинил вред обществу, и больше не повторит содеянного.
   Подчиненный Егора так и остался стоять с открытым ртом, всеми силами пытаясь осознать сказанное.
   - Конечно не повторит, благодаря тебе. Он, видите ли, как бы мертвый.
   Хаттабыч обернулся на голос. Перед ним стоял Савельевич. Грустно разглядывая место происшествия, он продолжил:
   - Зачем надо было стрелять?
   - Он гранату кинул, - защищался Стукачков.
   - Эту, что ли? - Николай сунул игрушку под нос Хаттабычу. - Скорее ты объевшись гороха взорвешься, чем она. А если бы она оказалась настоящей, то стрелять уже не имело бы никакого смысла, поздно. А я тебя предупреждал насчет угрозы.
   - Кто ж знал, что он такой нервный, - смущенно пожал плечами Стукачков. - В конце концов, что его жалеть, ведь он преступник. Не было настоящей гранаты в этот раз, появилась бы в следующий. По-моему, вполне логичный конец.
   - До тебя так и не дошло, - Савельич зло усмехнулся. - Дело тут не только в натуральности гранаты, хотя и это тоже. Ты подверг опасности жизни людей. Нервный там он или не нервный, заранее надо предполагать возможность наихудшего исхода. Благо действительно граната игрушечная, а если нет?.. Парня пристрелил, хотя мы его могли взять и без крови, людей подверг опасности - кто ты после этого...Чего ты вообще хотел? Свою крутость показать, что ты такой супермен. Решил сделать всё сам, первым, боялся, что все лавры достанутся не тебе? Да ладно, если бы это в первый раз было...
   - А как бы ты поступил на моем месте, когда увидел летящую гранату.
   - Ой, какой ты сложный. Не надо было до гранаты доходить. Я тебе об этом толкую. Понимаю, и у тебя нервы. Летит граната, тут либо в штаны накласть, либо стрелять куда попало, хотя по мне это одно и то же. Бестолку уже стрелять было... А что касается меня, то я бы на твоем месте вряд ли оказался. А еще я тебе скажу, ты заранее знал, как поступишь, граната лишь предлог, и не будь ее, у тебя бы и игрушечный пистолет выстрелил, как взаправдешный. А о нем-то ты уж точно знал. Сволочь ты...
   - Капитан, - окликнул Савельича сержант, показывая ему пистолет охранника, - тут и настоящий был.
   Савельевич устало махнул рукой:
   - Все равно сволочь.
   - Зато ты больно уж праведный, - огрызнулся Хаттабыч. - Если бы все были как я, еще зимой все закончилось.
   - Ага, и преступность исчезла.
   - И исчезла бы, а что ты думаешь.
   - Я думаю, что тогда бы и людей не осталось. Увы, человек далеко не идеален, а благими намерениями выложен путь в ад.

   Когда раздался выстрел, в голове у Олега промелькнула мысль, что сейчас начнется такая пальба, что света божьего видно не будет. Он даже ожидал, что и пистолет Стаева как-то проявит себя, ведь говорят, что и палка раз в год стреляет. Но к его удивлению, все на этом и закончилось. Как-то неубедительно прозвучал этот одинокий выстрел. Столько нервов, столько сил было потрачено, и что? Бах - и все. Столько эмоций и переживаний, и такой обыкновенный, маловразумительный конец. Олег был искренне разочарован. Он так болел за героев драмы, так проникся происходящим, а все оказалось так просто, неубедительно и трагично.
   А где собственно говоря горбоносый? Куда подевался этот массовик-затейник? Для чего надо было устраивать это "шоу". Олег почему-то был уверен, что все произошедшее было предусмотрено и устроено именно им. Он был зол на Аила за то, что тот втянул его в это неудачное действо: мало того, что он до сих пор мало что понимает, так еще и конец трагичный. И он сам, Олег, так или иначе к этому причастен. Они некогда пересеклись с погибшим, не по своей воле, позже Олег, вследствие слишком глубокого восприятия, даже стал путать себя с ним, свою жизнь с чужой. Метался, подстрекаемый горбоносым. И вот теперь он здесь, рядом с остывающим телом. Почему все это, зачем? Был человек со своими чувствами, переживаниями, страданиями и любовью - бах - и все, нет ничего, совсем ничего: ни человека, ни его жизни со всеми своими атрибутами, и горбоносого нет, и героиня не присутствовала. Провальная пьеса, по-другому и не скажешь.
    Поднявшись с пола, Олег под шумок незаметно для Вани и полицейских выскользнул за дверь. Он решил во что бы то ни стало отыскать горбоносого и объясниться с ним. Смерть Стаева легла на Олега черной тенью. Теперь он просто обязан принять участие в судьбе девушки. Он - не Стаев, и не вместо него, но он это должен сделать хотя бы для себя самого. Он начал кое-что понимать. И плевал он на ментов, и на то что сам мент. Пусть она преступница, но в первую очередь она несчастная женщина, которая потеряла самое дорогое в своей жизни - любимого и любовь. Он ей поможет, чем может. А горбоносому стоит разбить рожу. Почему он, обладатель сверхъестественной силы, не предотвратил трагедии? Или он только спец по рациям. Как бы там ни было, надо во всем