Отпетые мошенники галактики (фант. юмор, роман)

его себе на шею в качестве амулета, чтобы отпугивать злых духов.

Тем не менее, самка переполошённо замахала руками.

- Сюда! - крикнула она самцу, не сводя с меня ошеломлённого взгляда. - У него оружие Сэма! - выдохнула она.

Имя какого-то малоизвестного в динозаврячьем мире Сэмюэла мне ни о чём не говорило. И, тем более, оно не вызывало у меня никаких приятных ассоциаций.

Зато старого самца словно током шарахнуло. Он вздрогнул быстро приблизился ко мне, внимательно вглядываясь в штуку, что болталась на моей мужественной дикарской груди.

- Дикарь съел его, - бесстрастным голосом констатировал самец, имея в виду, конечно, не револьвер и уж точно не патроны к револьверу, а естественно, этого неизвестного никому и неуловимого дурацкого Сэма.

Естественно, как вы и сами понимаете, никаких Сэмов я не ел. И напраслина, тут возводили на меня, здорово ущемляла моё, пусть и деградировавшее, достоинство. К тому же такие наветы портили мой мезозойский имидж, к которому я, как вы сами понимаете, давно привык.

Поэтому и вспомнил я своё твёрдое правило не давать себя в обиду. Угрожающе зарычав и нещадно колотя себя в грудь кулаками, я двинулся на визитёров.

- Он голоден, - констатировал самец. - Не дай ему убить себя. И, тем более, съесть, - закричал он. - Иначе произойдет самое ужасное смертоубийство.

- О нет, - покачала головой, не соглашаясь с собеседником, самка. - Дикарь не голоден. Скорее ему нужны наши черепа. Чтобы украсить ими потом свою пещеру. К тому же, я по глазам дикаря вижу, он в больших количествах коллекционирует скальпы. А наши, если тебя это не смущает, станут лучшим украшением его знаменитой на все джунгли коллекции.

Тут я совсем запереживал. За кого они меня принимают! Я может и невежественный дикарь, и никогда не видел цивилизованного мира, но каждое утро куском крупнозернистого булыжника чищу зубы.

С этими горькими думами сорвал я с шеи свой револьвер и, пальнув из него для острастки вверх, ринулся на обидчиков.

- Стоять, ублюдки! - заорал я. - Вы мне дорого заплатите за свои клеветнические речи.

- Чёрт побери! - воскликнула самка. - Да это же… Это же… Он!.. Сэмюэльчик! Родненький! Любименький ты наш! Узнаю тебя по повадкам.

- Что ж ты так долго морочил мне голову, сынок? - радостно взревел Уорхол и от переполнявших его чувств саданул мне кулаком в челюсть.

Из глаз моих брызнули искры, а ноги подкосились и я бесформенной грудой, но с чувством вновь обретённых друзей рухнул на землю.

- Сэмюэльчик... Любимый, - причитала вокруг меня Астрая, а потом, не дожидаясь, когда приду в себя, полезла целоваться. - Я, в общем-то, догадывалась, что ты это ты. Но просто не знала этого. Но когда ты успел стать каннибалом?.. Эх, от тебя я такого не ожидала. Разве это так уж вкусно? - сыпала она вопросами, как экзаменационная машинка на Дендраре.

- Заткнитесь, - простонал я. И добавил на местном наречии, лишь только пришел в себя, такое, что, знай они дословный перевод мной изречённого, они бы заявили на меня в космополицию космонравов.

Слава Богу, перевода такого кроме меня никто не знал. Поэтому я, единственный человек этого мира, непревзойденный правитель племени, которое состояло из меня самого, мог лепетать на своем дурацком языке всё, что угодно. Всё равно слова мои несли в себе оттенок радости и ликования.

Ведь, наконец, я узнал этих хлопочущих подле меня прохиндеев. Одним из них был мой шеф, директор Лиги по борьбе с мошенничеством, Гарри Уорхол. Вторым же прохиндеем, вернее прохиндейкой, являлась моя супруга, известная в прошлом мошенница и налётчица.

- Чичи па па, - бормотал я, расчуствованно, положив голову на плечо супруги и улыбаясь при этом блаженно. И тут же вопрошал слезливо: – Чичи на на?

И лингвопереводчик, который к тому времени успела включить Астрайка, услужливо и неправильно перевёл:

- А не пропустить ли нам по бутылочке лимонада, друзья?

- Ты, наверное, проголодался, любимый? - поинтересовалась нежно и немного нервно Астрайка. – Что ты здесь ел целых десять лет?

- У тебя есть что-нибудь кроме этих чёртовых лягушек? - спросил я. - Как же они мне надоели за последнее время!

- У меня есть всё, дорогой, - поспешила обнадёжить Астрайка. - Кроме чёртовых лягушек. - И тут же сказала кому-то в сторону: - Знакомьтесь, детки. Это папа. Тот самый неуловимый Хитрый Лис, которого мы, наконец, поймали. Это он - бесстрашный авантюрист, гроза мошеннического мира.

- Детки? – удивился я. – А как же свадьба с Жестяным-Шестнадцатым? Детки должно быть от него?

- Ну что ты, глупенький, - ласково улыбнулась Астрая. – Лишь только он забросил тебя в прошлое Земли, я порвала с ним всяческие отношения. Как ни орала я иногда на тебя, и как ни выводил ты меня из себя периодически, но я всё же хорошо к тебе отношусь. А иногда мне даже кажется, что согласна с тобой прожить всю оставшуюся жизнь. – А дети дорогой от тебя родились. Они близнецы. Ты просто слишком долго отсутствовал в нашем мире. Подойдите, детки! Не бойтесь. Он ручной. Это я его приручила десять лет назад.


Вечерами меня всё ещё тянуло разжечь костерок и исполнить вокруг него нехитрый, немыслимо бессмысленный туземский танец.

Но я уже научился контролировать свои эмоции. И даже приловчился спать с закрытыми глазами. Ведь теперь я находился в безопасности.

Я больше не бил себя в грудь кулаками, если мне не нравилось какое-то телевизионное ток-шоу, а лишь лёгким нажатием клавиши переключал стереовизор на другую программу.

И я только в первый день пребывания на своём ранчо поохотился на домашних кошек, гоняясь за ними по крышам, карнизам и потолкам с вполне оправданной и прагматичной целью заготовления мяса впрок.

Приучиться вечером ложиться в кровать, а не на голую землю под вишнеяблоней сада оказалось, правда, сложнее. Но я справился. И даже прекратил практику подкладывания на ночь топора под голову.





Glava XXXXXll.

Шло время. Из злобного и неупорядоченного дикаря я, что совсем уж обнадёживало даже меня, превращался в цивилизованного человека. И я сумел таки вспомнить, что смешные и нелепые закорючки на больших, белых листах бумаги, приносимых по утрам почтальоном, на которого я вначале охотился из засады, именуемых, как выяснилось позже, газетами, называются буквами и несут в себе, определённую, полезную для общества, как меня уверяли, информацию.

Но мне ещё понадобилось некоторое время и недюжинное терпение, чтобы научиться читать.

Дети же были в восторге от папы-дикаря. Они часами могли выпытывать у меня не сожительствовал ли я с какой-нибудь динозаврихой в джунглях и какое оружие предпочитал во время охоты. Может, бумеранг? А может, копьё? Или томагавк?..

А, узнав, что пользовался я в основном зубами, а динозаврихи так вообще не в моём вкусе, детки частично теряли ко мне интерес. Но после всё ещё водили в дом друзей, показывая меня, как некий диковинный экспонат. И краем уха слышал я не раз, как обещали они своим друзьям, что скоро посадят меня в клетку, и тогда у них будет свой, домашний Тарзан.

Изредка заходил Уорхол. И всякий раз он говорил о том, что я своё задание выполнил. И, что теперь меня ожидает высокая и почётная правительственная награда - трехдневный отпуск за мой счёт с обязательной поездкой на северный полюс Марса.

По уверениям Уорхола меня ждала ещё благодарность, объявленная мне коридорной уборщицей первого этажа штаба Лиги за то, что я всё это время не топтал полы в коридорах конторы.


Всё было прекрасно и расчудесно. И постепенно я входил в колею привычной, размеренной жизни. Да, всё было прекрасно. Но я никак не мог взять в толк в чём же заключалась суть того самого, знаменитого теперь на всю галактику, моего задания, которое, если верить Уорхолу, я с честью выполнил. Хоть убей меня, но я не помнил, что было в том хрустящем жёлтом конверте, что вручил мне Уорхол, направляя вашего покорного слугу к чёрту на кулички.

Гарри утверждал, что целью возложенной на меня миссии, была поимка Астраи, с последующей вербовкой её в качестве нового полевого агента Лиги. И эта главная часть операции удалась.

Однако во время подпространственных скачков, пользуясь сверхскоростными возможностями современного звёздного транспорта, я непроизвольно и совершенно неожиданно для себя изменил ход развития вселенной. Это оказалось нехорошо. Но ситуацию исправило моё долгое пребывание в мезозое Земли.

Как ни удивительно, сам факт этого местонахождения и местопребывания поставил на место разбалансированную временную дискретность вселенной. И, если бы я не совершил последнего своего беспримерного вояжа, пожалуй, весь мир, по утверждению Уорхола, пошёл бы по пространственно-временной координате к чертям собачьим. В когерентном смысле, конечно.

Естественно, пока я всё ещё не понимал всей глубоко интеллектуальной болтовни Гарри, хотя и надеялся со временем в ней разобраться, но я от чего-то верил Гарри.

Нервы мои теперь почти успокоились. И я уже не вскакиваю по ночам с громким криком: "Караул! Динозавры!.." Или, что еще хуже: "Пожар! Тушите вулканы ..." Впрочем, я давно уже не помню и кроваво-красных закатов того мира. Знаю лишь, что его принялись заселять колонисты, отвоёвывая благодатные пространства у хищных рыб, жаб и прочих бестий незаселённого человеком мира.

Жизнь медленно возвращалась в своё русло. Мои детишки подрастают. Они ходят в школу. А я сижу в своем любимом кресле на веранде бунгало, созерцая синевато-зелёные и зеленовато-синие марсианские кактусы, и думаю. Размышляю.

Я думаю о том, что, если бы всё было не так, как оно есть, то, как бы оно было? Так или иначе? Никак? Или вообще по-другому? И, если б было, то не значит ли это, что не было?

В общем, есть над чем поломать голову. И одно это обстоятельство уже вселяет в хлопочущую на кухне Астрайку надежду на то, что скоро нам, наконец, подвернётся какое-нибудь интересное дельце, которое я с треском провалю, и меня вследствие этого выгонят в шею из Лиги. Я уйду на пенсию. Вот тогда-то мы и заживём на полную катушку. В своё удовольствие, как говорится.

Мои детки, открою вам правду, не совсем мои. То есть они от моего двойника, с которым познакомилась Астрая в параллельном мире и которого полюбила как меня самого. Тем более, что это я и был. Только паралельный. Как бы то ни было, но дети очень похожи на меня. И то, что на самом деле они не мои, по ним так даже и незаметно. Во всяком случае, будь у меня такие же настоящие, я бы их ни за что не отличил от не настоящих.

Учатся шалопаи весьма прилично. А в школьных анкетах, которые им приходиться заполнять, время от времени, в графе "род занятий ваших родителей" напротив моего имени не без присущего им юмора пишут "Дикарь. Вождь племени Чичикака". Но я им прощаю эту маленькую шалость. Что с них возьмешь?

Иногда детки развлекаются тем, что подкараулив, нападают на меня из-за угла, имитируя мезозойские реалии. Но я их молниеносно расшвыриваю по углам. И тогда они обижаются. Но их детские обиды проходят, едва начавшись, когда приходит время делать уроки и я берусь за ремень.

Как-то Астрая обрадовала меня. Она сказала, что недавно перечитала теорию Гольпенштейна, сделала на ее основе несложные подсчёты и пришла к выводу, что мои дети возможно и мои. Что это я