и я решил напомнить о себе.
Стараясь держать себя спокойным, я просто обратился к дежурившему в этот день надзирателю.
- Начальник, сегодня истекает срок моего заключения. Меня выпустят когда-нибудь отсюда?
- Обязательно, приятель! Компьютер обо всех помнит, - с весёлой иронией ответил тюремный служащий. – Нам нужны места для новых гостей. Далее, миграционная служба должна позаботиться о тебе, - пояснил он.
- Понятно, - озадаченно ответил я, с тревогой вспоминая о заирском приятеле Лумумбе – узнике с неопределённым сроком.
- Тебе не нравится наша тюрьма? – отвлёк меня надзиратель-шутник, внимательно присматриваясь ко мне.
- Не очень. Не самое лучшее место, - рассеянно ответил я.
- Согласен.
В этот же день, во время обеденного перерыва, нас посетил Паук. Он принёс из школы распечатанный им рисунок, и приклеил его на стене в нашей камере. Под корявым рисунком взлетающего пассажирского самолёта он подписал крупными разноцветными буквами; *Take me home!!! *Забери меня домой!!!
Паук был очень доволен своим остроумным творчеством.
- Спасибо Паук! Я пришлю тебе в тюрьму рождественскую открытку, - пообещал я.
- Спасибо, Сергей! Ты – джентльмен. Я бы разрешил тебе остаться жить в Англии. Но меня беспокоят твои странные симпатии к Киевскому Динамо и некоторые шутки об Англии, англичанах и нашей Королеве.
- Паук, ты ещё не слышал моих шуток об Украине и о себе самом!
37
В этот раз меня переместили в приличное, хотя и закрытое место. Хорошо, что не психушка…
Пробыв в тревожном состоянии в тюрьме Винчестер ещё пару дней сверх срока, меня таки призвали собрать свои вещи и выходить.
Меня провели в приёмное отделение, где я встретил двух молодых арабов, которых раньше видел в компании турка. Затем, привели ещё какого-то глухонемого парня. Нам стали выдавать под роспись наши личные вещи. Это означало, что система НМР (Тюрьма Её Величества) расстаётся с нами. Но по всему было очевидно, что они не собираются проводить нас за ворота и отпустить на все четыре стороны. Мобильные телефоны, документы, банковские карточки и наличные деньги нам не выдали.
Я сбросил с себя казённый трикотажный, спортивный костюм и стал вытаскивать из пластикового мешка одежду, в которой, я был в день моего ареста – 20 июня 2001 года.
Натянув на себя летние джинсы цвета хаки, я отметил, что они безобразно измяты и обрели устойчивый затхлый запах несвежей одёжки, пролежавшей в пластиковом мешке четыре с половиной месяца. Кроме этого, я заметил, что штанишки стали тесноваты мне в талии. Признак спокойного и малоподвижного образа жизни. Моя летняя рубашка с длинными рукавами была отвратительно несвежа. Но я одел её на себя с любовью и надеждой на скорое возвращение к прежней, свободной жизни.
Переодевшись, я стоял со своей полупустой теннисной сумкой в руке и с нетерпением ожидал следующей команды. Трое других были так же с дорожными сумками. Наверняка, попали сюда из аэропортов.
Нас четверых вывели во двор. Наручники не применялись! Нам предложили занять места в специальном микроавтобусе. Сопроводительные документы тюремные служащие вручили двум полицейским. С этого момента за нами стали присматривать эти двое, в полицейской форме.
Убедившись, что мы заняли места в пассажирском отсеке, полицейский закрыл дверцу снаружи. Они оба, с видом извозчиков, выполняющих однообразную работёнку, уселись впереди. Нас отделяла от них мелкая металлическая сетка. Полицейский транспорт был специально и качественно приспособлен для подобных пассажирских перевозок. Тюремные ворота раздвинулись, и мы выехали на улицы Винчестера. Нам никто не сказал ни слова, куда нас везут. И мы не спрашивали.
Первые минуты я с интересом созерцал из окна улицы Винчестера. Двое арабов неспокойно заговорили между собой на своём языке. Четвёртый, лишь молча, поглядывал на нас.
Когда выехали за город, я стал высматривать указатели, пытаясь определить наше направление.
- Ты знаешь, куда они нас везут? – обратился ко мне, на английском, худощавый араб.
- Я думаю, в аэропорт, - ответил я.
- Аэропорт?! – беспокойно переспросил четвёртый пассажир.
В ответ я лишь пожал плечами, дав понять, что не знаю пока точно. Он хотел что-то ещё спросить, но передумал. Махнул рукой, отвернулся к окну и раздражённо сказал по-русски;
- Блин! Курить хочется…
- А мне отлить, - отозвался я, продолжая следить за дорогой.
- О! Слава Богу, хоть кто-то говорит по-русски, - обрадовался он. – Так нас в аэропорт везут? Для чего?
- Чтобы депортировать из Англии, - коротко ответил я.
- Блин! Я недавно только прилетел сюда, а они не пропустили меня. Из аэропорта увезли на два дня в тюрьму, теперь снова куда-то везут. Ничего не понимаю! – нервно излагал свою историю случайный попутчик.
- Откуда ты прилетел сюда? Какие у них претензии к тебе? Разве тебе не объяснили, что их не устраивает; твои документы, или ты сам? – спросил я его лишь из вежливости, так как видел, что парень очень хочет поговорить о происходящем.
Арабы с любопытством поглядывали на нас и тихонько переговаривались на своём языке.
- Документы у меня в порядке. Паспорт Эстонии. Я с ним уже в Швеции побывал. А здесь не впустили!
- Они не всегда впускают граждан прибалтийских республик. Могут спросить о целях, сроках и средствах для пребывания в стране. И, если им что-то не ясно, могут вернуть. Не знаю только, почему они решили прикрыть тебя. Вероятно, ты отказался возвращаться в Эстонию?
- Та я сюда прилетел из Швеции, - поправил он меня.
- Так и возвращайся в Швецию, если тебя сюда не впускают, - советовал я.
- У меня нет денег на обратный билет.
- Поэтому, они и отправили тебя временно в тюрьму. Впускать в страну тебя не хотят, и улететь самостоятельно ты не можешь. Возможно, отправят тебя за счёт Её Величества, - предположил я.
- Куда? За чей счёт? – напрягся парень, как будто, это я его куда-то отправляю.
- В Эстонию, вероятно.
- Я не хочу в Эстонию!
- Тогда скажи им, что хочешь в Швецию. Если есть подтверждение, что ты оттуда прибыл.
- Конечно же, есть!
- Так скажи им, что ты хочешь туда вернуться. Пока они не посадили тебя в самолёт.
Парень начинал напрягать меня. Его беспокойство начинало передаваться и мне.
По дорожным указателям уже можно было понять, что мы движемся в направлении Лондона. Какое-то время мы все молчали.
- Как долго ты в тюрьме пробыл? – вдруг обратился ко мне араб.
- Четыре с половиной месяца, - ответил я.
- Тебя осудили за поддельный паспорт? – удивил меня сообразительный араб.
- Да.
- Нас тоже за это приговорили к четырём с половиной месяцев. А продержали – пять, - пожаловался араб.
- Откуда вы? – поинтересовался я.
- Алжир. Какое-то время мы были в Париже. А в Англию приехали с французскими паспортами. Это была ошибка. Противная страна! Во Франции за поддельные паспорта не держали бы пять месяцев в тюрьме. Однажды, мы пробовали с этими паспортами приехать в Англию поездом. Так французский офицер, проверявший документы, по-человечески посоветовал нам не ехать туда с такими паспортами. И просто выпроводил с поезда.
- А вы?
- А мы, спустя какое-то время, всё же переехали в Англию паромом.
- И вам здесь не понравилось? – спросил я, и понял, что мой вопрос прозвучал, как издевательство.
- Нас сразу же по прибытию парома, при проверке документов, и арестовали. Плохой народ эти англичане! Грубо обыскали нас. Выбросили всю мою французскую парфюмерию. Затем, закрыли нас в полицейском участке, кормили отвратительной пищей… - завёлся араб.
- Всё нормально? - обернулся к нам и спросил один из полицейских, возможно, услышав интонации араба в адрес англичан.
- Можно остановиться на минутку? – спросил я его в ответ.
- Зачем? – удивился тот.
- В туалет, - ответил я.
Тот что-то сказал своему напарнику, что за рулём.
- Придётся потерпеть, приятель. Скоро будем на месте, - ответил он.
- Плохой народ! – покачал головой араб.
Мы находились где-то в пригороде Лондона. Моросил дождик и стоял туман. Дворники монотонно чистили лобовое стекло, радио развлекало поп музыкой, созвучной с работой стеклоочистителей.
Всё время, пока я разговаривал с арабом, пассажир из Эстонии нервно наблюдал за нами. На душе стало как-то неспокойно. Хотелось поскорей покинуть автобус, посетить туалет, узнать о своём новом положении и расстаться с этой компанией, побыть одному и проделать своё упражнение.
Наконец, автобус заехал на территорию какого-то современного комплекса. Судя по указателям, это находилось неподалёку от аэропорта Хитроу.
Остановив автобус у служебного здания, полицейский открыл дверцу и жестом предложил выйти.
- Где здесь туалет? – спросил я его, выбираясь из автобуса.
- Проходите, все сюда, - указал он на дверь.
Я оказался в приёмной, непохожей ни на тюремную, ни на гостиничную. В офисе находились двое гражданских в служебной униформе.
- Добрый день! Где туалет? – поприветствовал я их.
- Туда, - указала на дверь женщина, приветливо улыбнувшись на моё приветствие.
Я зашёл в помещение, обозначенное для джентльменов. По современной сантехнике и всему остальному было очевидно, что это совсем новое здание. Делая своё дело, я оглядел всё вокруг, и понял, что это лишь похоже на отель. Здесь всё было надёжно закупорено. С подводной лодки никуда не денешься!
Я вернулся в приёмную. Мои попутчики сидели в ожидании дальнейших указаний. Наши документы уже были переданы, и начался процесс оформления. Я бегло оглядел информацию, вывешенную на стенах.
Предположения подтвердились. Моим новым местом нахождения теперь стало:
Harmondsworth Immigration Removal Centre
Colnbrook By Pass
Harmondsworth
West Drayton
Middlesex
UB7 0HB
Tel: 020 8283 3850
Fax: 020 8283 3851
UKDS Detention Centre Harmondsworth near Heathrow Airport in London opened in September 2001 and holds up to 550 men, women and children.
Некий центр перемещения иммигрантов возле аэропорта Хитроу, Лондон. Открыт в сентябре 2001 года и содержит до 550 мужчин, женщин и детей.
- В этот раз меня переместили в приличное, хотя и закрытое место. Хорошо, что не психушка, - подумал я. Меня несло течениями и волнами, словно брошенную в океан закупоренную бутылку с отчаянной запиской. Из одного казённого дома – в другой. И не знаю, где буду завтра.
По окончанию оформления, каждому вручали ключ с номером комнаты и некий пэйджер для экстренной связи в пределах центра. Сумку с вещами можно было взять с собой, или оставить на хранение в приёмной.
Я взял с собой лишь самое необходимое. Сумку оставил на хранение, и отправился отыскивать свою новую камеру.
Поднявшись на нужный этаж, я шёл вдоль длинного гостиничного коридора. По указателям на дверях я определил, что на каждом этаже есть туалеты, душевые и прачечная. Всё было новым и чистым. По тишине в коридоре я предположил, что народа здесь не так уж много.
Наконец, я нашёл нужный номер. Дверь была заперта. Открыв замок ключом, я вошёл в номер. Меня удивила включённая настольная лампа у кровати.
Оглядевшись, я понял, что здесь уже кто-то поселился. На кровати лежали одёжка, полотенце и прочие туалетные мелочи. Вторая кровать была нетронутой. Это и было моё новое посадочное место.
Комната метров восемь квадратных, была полностью меблирована. На тумбочке стоял телефонный аппарат. Я поднял трубку. Телефон
