видел, что он не понимает меня.
К нам подошёл Лумумба. Он стоял рядом, слушал нас, покуривал и улыбался, давая мне понять, что я трачу своё время и силы на ерунду.
Тигр ожидал от меня разъяснений; что этим «Det.» говорится о сроках его заключения? Я притомился. Лумумба начал смеяться над нами.
- *You are sentenced for death, - решил я пошутить, дав понять, что устал объяснять ему. *Ты осуждён на смерть.
Слово «Death» оказалось знакомо Тигру. Он снова взглянул на сокращение, а затем вопросительно посмотрел на смеющегося Лумумбу, ожидая его постороннего мнения.
Тот утвердительно кивнул головой, и коротко прокомментировал;
- *Yes, brother. For death! – провёл он ребром ладони по горлу, и, закрыв глаза, сложил руки на груди. *Да, брат. На смерть!
Тигр изменился в лице. Я понял, что моя мрачная шутка, понята им, как судьбоносная новость, которую коварно скрывали от него. Ему было не смешно.
Было очевидно, что парень шокирован услышанным.
Лумумба принял участие и стал помогать мне. Мы с трудом успокоили Тигра, убедив его, что мы пошутили о смерти. Он успокоился только после того, как мы повели его к нашей камере, показали ему нашу карточку, и разъяснили обозначения.
Мне указывали: sentenced: 4,5 month.
Лумумбе – такое же «Det.»
Мой сосед жизнеутверждающе указывал на себя, и уверял перепуганного Тигра, что он сам уже пять месяцев пребывает в заключении. Без суда и конкретного срока, потому что отказывается от добровольной депортации.
Я обещал Тигру скорое переселение в крыло общего содержания, где его обязательно поселят с индийским другом Amrik Singh Tanda, и они снова будут пить чай.
В другой половине нашего крыла, отделённого от нас решётками, разводили по камерам заключённых, вернувшихся с прогулки. Они вошли в крыло с иного входа. Я впервые их увидел здесь.
- Кто такие? Почему их содержат и выгуливают отдельно? – спросил я Лумумбу.
- Это или голубые, или осуждённые за изнасилование. Их везде содержат отдельно, - уверенно пояснил шаман вуду.
Тигр напряжённо следил за нашим разговором. Лумумба, заметив его любопытство, указал на заключённых, которых выводят на прогулку в иное время, и красноречиво пояснил:
- For death, - проведя ребром ладони по горлу.
- No death! No death! – отчаянно замотал головой Тигр.
Мы с Лумумбой взглянули друг на друга. Нам хотелось рассмеяться. Но мы сдерживали себя, боясь ранить переполненного стрессами Тигра.
Вернувшись в камеру, Лумумба снова занял лежачее положение под простынёй. Он вступил в безмолвную связь со своими богами. А я получил покой и возможность побыть наедине со своими мыслями.
Когда камеру открыли для получения обеда, я слушал радио.
- Идёшь получать обед? - спросил я соседа.
- Нет. Эта пища вредит моему здоровью, - ответил он сквозь простыню.
По радио передавали песни Боба Марли. Проигрывали его “No Woman, No Cry”. Выходя из камеры, я приложил наушники к обтянутой простынёй голове Лумумбы.
Когда вернулся с обедом, он оставался в прежнем положении, но поправил наушники и слушал радио. Значит – живой, и хочет жить.
*There has to be an invisible sun
It gives it’s heat to everyone
There has to be an invisible sun
That gives us hope when the whole day's done…
/Sting/.
*Там должно быть невидимое солнце
Оно даёт тепло каждому
Там должно быть невидимое солнце
Которое даёт нам надежду, когда ещё один день отбыт…
35
Отжаться от пола определённое количество раз, - как выполнить норму ГТО.
Во время прогулки ко мне обратился товарищ из Латвии.
- Привет, Сергей! – дружелюбно приветствовал он меня.
- Привет. Извини, я забыл твоё имя, - признался я.
- Иварс, - без обид напомнил он, и присоединился к моей ходьбе по кругу внутри тюремного двора.
- Вас когда переселяют в общее крыло? – спросил он.
- Думаю, завтра. Нам уже всё здесь показали, - ответил я, гадая, чего он хочет?
- Я хочу предложить тебе быть моим соседом, - сообщил Иварс.
- Я не против. Только у меня никто не спрашивает, с кем я хочу делить камеру.
- Если мы попросим об этом, нас поселят вместе, - уверенно заявил он.
- Но ты же куришь. Я охренею от дыма. И они стараются поселять осуждённых с осуждёнными, а ты пока ожидаешь суда, - заметил я.
- Я буду очень аккуратно курить, у окна, - с пониманием обещал Иварс. – Это правило, осуждённый с осуждённым, – ерунда, оно едва соблюдается.
- Хорошо. Я, при возможности, заявлю о желании подселиться к тебе, - неуверенно обещал я.
- Договорились!? Моя фамилия Сондорс. Не забудь. Иварс Сондорс.
Возникла пауза. Я продолжал шагать молча.
- Тогда, до встречи, - выразил он надежду, и оставил меня.
На следующий день, как я и предполагал, нас переселили в соседнее крыло. Я заметил, что английские парни, которые поступили в эту тюрьму в один день с нами, хлопотали с просьбами, кто с кем хочет сидеть вместе. Я ни о чём не просил. Лишь пассивно наблюдал за происходящим.
И оказался в одной камере с каким-то азиатом, постарше меня, курящим. Первое, о чём я подумал, - о предложении Иварса.
Пока я осматривался, где мне разместить свои вещи, представитель исламского мира внимательно рассматривал меня. Я достал своё радио, полагая, что это поможет мне в сложившейся ситуации.
- Hello, gentleman! – вежливо поприветствовал он меня с лёгким поклоном головы. – My name is Farid, - рапортовал он, произнеся это с тяжёлым акцентом.
- Сергей, - ответил я.
- Русский? – удивил он меня.
- Верно. А ты?
- Иран, - коротко ответил он.
- Как ты сюда попал!? – заинтересовался я.
- Сначала – Голландия. Затем – Англия. А тут уже – в тюрьму, - охотно отвечал Фарид.
- Где ты был в Голландии? – начал я изучать нового соседа.
- Амстердам.
- А в Англии?
- Саутхэмптон.
- Здорово!
- Почему? – удивился сосед.
- Мне приходилось бывать и в Амстердаме, и в Саутхэмптоне, - объяснил я, и подумал, что парня прикрыли за нарко-дела. Вероятно, поставлял зелье из Амстердама. Там это дешевле.
- Где ты бывал в Амстердаме? – оживился Фарид.
- Знаешь, район Jordaan в центральной части Амстердама? – предложил я первое, что пришло мне на ум.
- Конечно, знаю! Я жил неподалёку, - обрадовался он чему-то. – Ты жил там или бывал? – заинтересовался мною сосед.
- Нет. Просто там есть место, где я частенько прятался от дождя, коротал время.
- Что это за место? Coffee Shop? Я неплохо знаю этот район.
- Шахматное кафе «Gambit» на Bloemgraacht – 20. Там можно просиживать, сколько душе угодно. Пить чай, кофе, пиво, играть со случайными посетителями в шахматы, или просто общаться. Там когда-то работала женщина, знающая русский язык. Её звать Анна. И её сменщица – Ивон, тоже пыталась освоить русский, - увлёкся я воспоминаниями об Амстердаме.
- Ты здесь за наркотики? – перебил меня Фарид.
- Нет. Я - за поддельный паспорт. А ты, вероятно, за наркотики? - высказал я своё предположение.
- Да, меня обвиняют за хранение. Пытаются обвинить и в распространении. Но это было не моё. Я даже не знал, что мой приятель привёз с собой около килограмма кокаина, - завёлся сосед.
- У вас нашли это при въезде в Англию? – проявил я излишнее любопытство.
- Нет. Мы благополучно прибыли паромом. И более месяца прожили в Саутхэмптоне.
- У вас там были клиенты, договорённость?
- Я в этом городе, и в стране, вообще, никого не знал. Мой приятель советовал остановиться в Саутхэмптоне. Благодаря ему, я сейчас здесь, - с раздражением ответил сосед.
- Расслабься. Я тебе верю. На родине, в Иране, тебя бы казнили. А здесь, скоро жареный картофель с курицей будут давать, - примирительно закрыл я тему.
А про себя думал: чурка держит меня за наивного Ивана. Вероятно, уже не в первый раз подвезли сюда порцию кокаина из Голландии. Но в этот раз, что-то не сладилось с местным покупателем, и пришлось задержаться, подождать. А местные бобики вычислили азиатских гостей с гостинцами.
(Производство кокаина начинается на восточных склонах Анд в Перу и Боливии. Кокаин является алкалоидом, подобно кофеину, никотину, кодеину, морфину и героину. Это сложное психотропное вещество, выделяемое из листов растения Eryhoxylum coca, кусты которой, достигают более четырёх метров в высоту.
Собирают лист женщины и дети в обычные мешки; целая семья, проработав с рассвета до заката, каждый собирает 25 килограмм сырого листа. После просушки на солнце этот вес сокращается до десяти килограмм
Сушеные листья обрабатывают щелочным раствором извести или поташа, в результате чего из листа выделяются 14 алкалоидов. Один из них кокаин.
Следующие сутки лист вымачивают в чанах с керосином. Когда алкалоиды растворяются в керосине, мёртвый уже лист вынимают, а в чаны добавляют раствор серной кислоты. Кислота, соединившись с алкалоидами, образует несколько солей, одна из которых - сульфат кокаина. Затем керосин откачивают и снова добавляют щелочной раствор, чтобы нейтрализовать кислоту. На дне чана оседает вязкое сероватое вещество - это паста коки.
Тысяча килограмм свежего листа даёт всего десять килограмм пасты. Производители пасты обычно отсылают её колумбийцам, которые производят дальнейшую очистку и превращают пасту в чистое кокаиновое основание. Причём из двух с половиной кг. пасты получается один килограмм этого основания.
Кокаиновое основание можно курить, но вдыхать его нельзя. Чтобы получить пригодный для вдыхания кокаиновый порошок, основание растворяют в эфире с добавлением соляной кислоты и ацетона, потом фильтруют, просушивают и получают гидрохлорид кокаина (кокаин HCL). Эта соль (смесь химического дерьма!) и продается на улицах.
Для получения одного килограмма кокаина требуется 17 литров эфира. Больший вред организму приносит не сам чистый кокаин, а именно та дрянь, при помощи которой его добывают из листьев коки.
Обычно кокаин нюхают, однако, любители внутривенных инъекций тоже не редкость.
С инъекциями все достаточно тривиально - готовится раствор, который потом выбирается шприцем и вводится внутривенно.
А вот любители "снифа" (от англ. to sniff - шмыгать носом) следует довольно сложному ритуалу.
Весь этот выпендрёж откровенно пропагандирует миру прожидовская американская киноиндустрия: кокаин высыпают на какую-нибудь ровную поверхность (например зеркало) и при помощи лезвия бритвы мельчат возможные комочки, затем все той же бритвой уже измельченный порошок "растягивают" в длинные (5-10см) и очень узкие (тоньше 1 мм.) "дорожки". Из чистой еще хрустящей денежной купюры (считается хорошим тоном использовать $50 или $100) скручивается трубочка, один конец которой совсем тоненький, а другой равен диаметру ноздри. Трубочка вставляется в ноздрю, и аккуратно снюхиваются "дорожки". Затем трубочку разворачивают, и тот, кто считает, что ему досталось меньше всех, аккуратно слизывает с бумаги остатки порошка… Романтика! Так это преподносится голливудской фабрикой грёз.
Кокаин относится к группе психомоторных. Начинает работать практически мгновенно - сразу после того, как порошок попадает на слизистую носа, наступает "приход" - вспышка кайфа. Резко повышается двигательная активность, мозг "быстрее" соображает, наблюдается общий подъем душевных и физических сил. Эффект ощущается недолго – 10 -15 минут, а затем наступает депрессия, которая длится около 30-40 минут.
Длительное употребление кокаина вызывает паранойю, глухоту, бред, нарушение пищеварения и неконтролируемые
