активный прихожанин. Но отец лишь обещал Майку дать свои рекомендации для кого-то.
Закончив с Майком, он оставил его расстроенным, и обратился ко мне.
- Как ты, Сергей? – начал он.
- Нормально. Нет ли сообщений для меня? – перешёл я к интересующему меня вопросу.
Я надеялся получить от Ольги номер её мобильного, и восстановить с ней прямую связь посредством СМС.
- Видимо, Ольга ещё не вернулась домой из отпуска, - предположил отец Джон. – Пока, от неё ничего нет. Я уж и сам заскучал. Расскажи мне, как она выглядит? – проявил интерес отче.
Я не стал объяснять ему, что мы знакомы с ней лишь посредством Интернета. Но я видел её фото, и она описывала себя.
- Среднего возраста, худая, косметикой не пользуется, одевается небрежно, ибо и так в хорошей форме. Летом – блондинка, зимой – не знаю… - рапортовал я.
Отец Джон довольно улыбался, слушая меня.
- Я сегодня отправлю ей сообщение. Может она уже дома, но забыла о нас? – решил отче и распрощался с нами.
Как только он закрыл за собой дверь, заговорил Майк.
- Отец Джон сообщил мне, что они собираются перевести меня в другую тюрьму, - удивил меня Майк.
- Почему!?
- Суд приговорил мне, кроме срока лишения свободы, ещё и принудительные курсы реабилитации, как человеку, устойчиво склонному к мошенничеству. Будут мне мозги промывать, - с досадой объяснял Майк.
- А для чего переводить в другую тюрьму?
- Здесь, оказывается, нет таких процедур. Поэтому, меня и решили перевести.
- Shit! Отец Джон что говорит об этом? – с надеждой спросил я.
- Он ничего не может поделать. Говорит, придётся переехать.
Я стал соображать, каким боком его отъезд трогает меня? Телефонная связь, которой я рассчитывал вскоре воспользоваться, уйдёт вместе с Майком. И снова неизвестно, кто будет моим соседом. А с Майком было вполне комфортно.
29 августа с утра нам объявили о том, что Майку следует собрать свои вещи, а мне приготовиться к походу в школу.
Мы с ним уже обо всём договорились. Наспех, в присутствии ожидающего надзирателя, пожелали друг другу удачи, и я покинул камеру. Я был уверен, что наша кратковременная дружбы не получит продолжения. Жизнь несла Майка, как лодчонку без вёсел в бурном течении реки. Всё, что он мог указать для связи с ним, был номер мобильного телефона, который, возможно, найдут и конфискуют при переезде. Его личный тюремный номер, на ближайшие четыре месяца, был более надёжным ориентиром для связи с ним. Грустно, но факт.
Я и то, мог выдать ему свой электронный адрес и два-три стабильных почтовых адреса с телефонами в Украине. Вся приходящая туда почта, рано или поздно будет передана мне.
Так же, как и в предыдущей тюрьме, «школьники» собирались после завтрака в определённом месте и их вели в отдел народного образования.
Школа здесь оказалась поскромней, но атмосфера более свободная и человечная.
Я начал с посещения класса информационных технологий, так как уже сдал несколько тестов, о чём мне обещали выдать сертификат. Там оказался всего лишь один класс, в котором заправляла женщина-преподаватель. Это было жалкое подобие в сравнении с компьютерным классом в предыдущей тюрьме; просторный оборудованный ангар, поделённый на множество классов, в каждом из которых занимались отдельные группы различных специализаций и уровней, со своими преподавателями.
Женщина записала себе моё имя и номер, и указала на свободный компьютер. Я присел и включил это.
Передо мной мутновато засветился старый выпуклый монитор-циклоп, общение с которым гарантировало скорую головную боль. Замызганные клавиатура и мышка нуждались в санитарной обработке. Я открыл Word и хотел набрать письмо, чтобы затем распечатать и сегодня же отправить почтой. Но это простое, привычное дело оказалось крайне неприятным занятием. Пялиться в мутный, залапанный пальцами монитор, с напряжением следя за заторможенным курсором… Я просто выключил это нахрен! Огляделся вокруг. Почти все учащиеся пили чай да кофе и трепались между собой. Училка сидела за своим столом, копаясь в бумагах. Для заключённых это было неплохое времяпрепровождение, за которое им приплачивали десять фунтов в неделю, на сигареты. Не обнаружив в классе никого из своих знакомых, я вышел из класса, что бы оглядеться, где здесь что.
Пройдясь по коридору, я осмотрел имевшуюся там настенную информацию и агитацию. Из всего я узнал, что каждый шестой осуждённый в Великобритании не умеет читать и писать. А система образования в тюрьмах Её Величества – это реальная возможность провести время с пользой для общего развития.
Обнаружил класс английского языка. Дверь была приоткрыта. Я заглянул. Там оказалось немало учащихся, которые расселись отдельными группками, разложили на столах какие-то книги и тетради, пили чай-кофе и шумно общались. Я заметил своих знакомых литовцев. Они заседали в группе среди поляков.
- Привет! - Приблизился я к ним.
- О! Будешь ходить в наш класс? – обрадовались парни.
- Сегодня я посетил компьютерный класс, но мне там не понравилось…
- Так оставайся здесь, - предложил Ромас, который, явно скучал.
- Надо бы как-то согласовать это с преподавателями, меня уже там отметили, - объяснил я.
- А вон наши учителя, - указал он на двух женщин, занятых разговорами с англоязычными учениками.
Это было забавное зрелище; английские парни различных возрастов, приукрашенные татуировками, пришли изучать английский язык. Их было две, отдельно заседающие компании. Они шумновато распивали чаи и кофе. Их специфическая гнусавая речь изобиловала труднопонимаемым сленгом.
Я дождался, когда одна из преподавателей – пожилая женщина, освободилась, и подошёл к ней.
- Доброе утро! – обратился я.
- Доброе! – ответила она, ожидая объяснений; кто я и откуда.
- Я сегодня первый день в школе. Заказывал посещение компьютерных уроков и английского… Я уже отметился в компьютерном классе, но мне там не понравилось, хотел бы присоединиться к вам, - объяснил я.
- Что же тебе не понравилось в нашем компьютерном классе? – поинтересовалась она.
- Уж больно старые там компьютеры…
- Да, верно, - согласилась она, - мы ожидаем обновления всей нашей компьютерной техники. А как ваше имя?
Я назвался.
Она прошла к своему столу и отыскала меня в списках.
- Сергей, если желаешь, можешь оставаться в нашем классе, а я сообщу коллеге, что ты сегодня будешь заниматься у нас, - предложила она.
- Было бы хорошо, - согласился я.
Присев к литовским товарищам по классу, я отметил, что у них имеются и тетради с какими-то записями. Но Ромас сразу направил моё внимание на другой объект.
- Сергей, как тебе вон та училка? – он указал на мелкую невзрачную женщину, беседующую с английскими парнями.
Это была женщина неопределённого возраста с реденькими белёсыми волосиками, собранными на затылке в хвостик. Открытые ушки комично торчали в стороны, и напоминали мультипликационного героя – Чебурашку.
- Тяжёлый случай, - оценил я, вызвав этим, смех литовских товарищей. – Но, возможно, она хороший человек, - добавил я.
- Поговори с ней, - подталкивал меня Ромас.
- О чём?
- Представься ей, спроси о чём-нибудь… - искал развлечений Ромас.
Но к нам подошла другая – старшая преподаватель.
- Сергей, ты русский? – обратилась она ко мне.
- Да, - ответил я.
- У тебя хороший английский. Я рада, что ты пришёл к нам. Здесь ты сможешь совершенствовать свой язык и помогать другим иностранным учащимся. Мне сложно объяснять этим парням, и я вижу, что у нас нет должного прогресса в их обучении. Но я смотрю, вы разговариваете на своём языке, и подумала, что ты мог бы помочь нам, - изложила она мои перспективы в этом классе.
- Давайте попробуем, - согласился я. – Если их интересует это, то я мог бы обучать их английскому по своей методике.
- Очень интересно! – удивилась она моей готовности. – Для начала, пожалуйста, помоги им с упражнением, которое я дала им уже несколько дней назад, - предложила она нам занятие.
Я взглянул на их задание. Следовало вставить в предложения пропущенные глаголы «to be”.
- Не парься, Серёга. Сделай себе кофе, и, лучше скажи мне, как тебе нравится та мартышка? – вернулся Ромас к интересующей его теме.
- Могла бы понравиться, если бы я не увидел её при дневном освещении, и мне не было с кем сравнивать, - отвечал я Ромасу, просматривая, как выполнил это упражнение Роландас.
Я заметил, что он проявляет некоторый интерес к языку, и был готов послушать мои объяснения о формах глагола «есть/быть».
Мне понравилась домашняя атмосфера в этом классе. Если кто-то имел какие-то вопросы по английскому языку, мог получить разъяснения у женщин-преподавателей. Кто хотел просто провести время в компании себе подобных, - болтал, попивая кофе, и без ограничений ходил на перекуры.
Когда нас вернули из школы на обеденный перерыв, моего соседа Майка уже не было. Его место было свободно.
Возвращаясь в камеру с полученной обеденной порцией, я встретил отца Джона.
- Сергей, ты знаешь, что Майка перевели в другую тюрьму. Сегодня к тебе подселят нового соседа. Он будет некурящий, как и ты. В остальном, я надеюсь, вы найдёте общий язык. Я делаю всё возможное, чтобы все были довольны, - обнадёживающе информировал меня отче.
- Спасибо, отец Джон, - ответил я, и с облегчением подумал о классе английского языка, где можно будет проводить полдня, пять дней в неделю.
После обеденного перерыва, литовские товарищи продолжили своё тюремное образование в другом классе – гончарного искусства. Но старшая учительница поручила мне помогать другим иностранцам. Это были четверо поляков и один молодой китаец. Полякам было о чём щебетать, и они не нуждались в английском языке. Их польский язык уверенно обретал в этой стране статус второго государственного языка.
Я попробовал лечить китайца…
(Чтобы описать этот особый педагогический опыт, мне потребуется немало времени, а моя история о другом.)
В конце учебного дня учительница посетила мой интернациональный класс и поинтересовалась, чем мы занимаемся.
Довольный китаец по моей команде, подобно обученной собаке, продемонстрировал несколько осознанных им фраз, которые наверняка помогут ему выживать в этой стране.
Учительница высоко оценила мои способности дрессировщика. Призвала свою молодую коллегу и представила меня ей. Посовещавшись на месте, они решили ходатайствовать перед тюремной администрацией о начислении мне дополнительных пяти фунтов в неделю, за моё активное участие в распространении английского языка, как языка международного общения. Расставаясь, они выразили надежду на дальнейшее педагогическое сотрудничество со мной.
Я снова всерьёз подумал о возможном представлении меня к награде Орденом Британской Империи.
В этот же день, во время открытых дверей, к моей камере подгрёб пожилой дядька с вещами.
- Привет! Я Барри. Буду твоим соседом, - представился он мне.
- Сергей, - ответил я.
Судя по всему, он перебрался из другой камеры, где ему, вероятно, что-то не понравилось. Он стал разбирать свои вещи, а я ушёл поговорить с литовцами.
К нашей скамейке постоянных заседаний присоединились два индуса – мой старый знакомый и его новый приятель. Они дружелюбно обеспечили всех нас чаем и
