туда. Юра занимался подготовкой отобранных на свалке проб для отправки в лабораторию в город. Не стал отвлекать его от дела, Сказал что поговорим вечером, сейчас же хотел его просто увидеть и поздороваться. Отсюда пошел в гараж, сел в Уазик и двинулся в Мирный.
Начальник милиции поздоровался подчеркнуто уважительно, из чего я понял, что Михаил Иванович его обо всем информировал. Сразу же предложил в помощь сержанта, хоть на день, хоть на два – по усмотрению.Очень приятно, когда к тебе относятся с подчеркнутой предупредительностью, но еще приятней, если Игорь Константинович, мой шеф, окажется столь же любезным. Звоню в город, в душе моля бога, что бы он оказался на рабочем месте. Разговор откладывать нельзя, в другое время выйти на него намного сложнее. Но бог есть, быстро соединяют с шефом, и я обращаюсь с просьбой разрешить поездку в город для подробного доклада по расследованию. Приготовился приводить аргументы в необходимости встречи, но этого делать не пришлось. Игорь Константиновия как всегда лаконичен:
«Понятно, созрел для разговора. Жду в среду с утра с докладом».
И здесь повезло! Что-то в последние дни оно, то-есть везение, становится слишком частым, не вышло бы позднее как говорят «боком». Так что расслабляться не стоит.
Через двадцать минут, заставив Михаила Ивановича и сержанта переодеться в штатское, едем в очень знакомый поселок. По пути объясняю, что будем делать. Сержант, как и в прошлой его поездке, работает в частном секторе среди знакомых и друзей. Выясняет, видел ли кто в поселке мотоцикл Иж планета одиночку, серого цвета, без номеров, одного или с хозяином с приметами горного мастера Валерия Ковригина. Если видели, то где, когда и с кем. Для ориентировки даю самые нужные нам дни: суббота второго июля – день перед хищением руды, четверг четырнадцатое июля – день смерти сторожа, и восемнадцатое-девятнадцатое июля – предполагаемые дни смерти «железнодорожника». Сержант задачу уяснил, и с некоторой долей бахвальства пообещал «запросто» разузнать о мотоцикле и его хозяине все возможное.
Михаилу Ивановичу предстоит поработать по телефонным разговорам. То-есть посетить здание медицинской части, железнодорожный вокзал и побеседовать с работниками, сидевшими там возле телефонов. Возможно, кто-то звонил с просьбой позвать к аппарату начальника дорожников, его жену, охранника, либо передавал для них информацию. Особое внимание обращать на все те же нужные дни, и постараться интерес к определенным лицам замаскировать среди просьб о вещах, нам не нужных. Убедился, что Михаил это понял. Договорился подъехать за обоими в конце дня к вокзалу.
В поселок заезжать не стал. На въезде в него высадил сотрудников и повернул назад. Через два-три километра съехал с шоссе на объездную дорогу, найденную Юрой, и проехал по ней до строящейся насыпи. Познакомился с объездом в натуре. Затем повернул в противоположную от площадки дорожников сторону и по насыпи подъехал к месту, где работала знакомая мне техника. Насыпь после прошлого посещения заметно продвинулась вперед, а остальное вроде как и не изменилось. Остановился на обочине, и как прошлый раз, начал по очереди тормозить Камазы. Шофера меня узнавали, здоровались как с хорошим знакомым, и разговоры были попроще, подушевней. Вопросы задавал стандартные: что возили на свалку, либо там забирали какие-то камни, или с площадки щебенку или «сечку» куда-то кроме насыпи, а если возили в поселок – то кому. Нет, ничего такого никто не припоминал, кроме разве что поселка. Туда возили, но не камни, а дрова, строительные материалы, один шофер даже цемента мешков десять подвозил – охранник что-то цементировал возле дома. Я этим цементом заинтересовался и как бы невзначай спросил про песок, с чем цемент-то смешивать. Песок шофер не подвозил, но кучу его у дома видел. Как он посчитал, привезли со стороны, у них то песка нет, только «сечка», а она покрупнее.Событие это , по его словам, было давно, ранней весной, и точно дату он не вспомнил. Больше к охраннику этот шофер ничего не подвозил.
Пришлось тормозить Камазы по второму разу и шоферов еще раз расспрашивать, возил ли кто к охраннику домой что-нибудь в последние два-три месяца. Нет, ничего для меня подозрительного не возили, а если просто мелочь – то охранник сам часто на площадку приезжал на собственном мотоцикле. Не забывал я интересоваться и о сером Иже-одиночке и его хозяине с приметами горного мастера.. Не поленился подъехать к бульдозеристу и экскаваторщику, их спросить об этом же. Мужики чесали затылок и отвечали примерно одно: мотоцикл такой видели, но серых одиночек без номеров в поселке хватает своих, не говоря о приезжих. Да и описание хозяина мотоцикла расплывчатое, нет бросающихся в глаза примет. Так что сказать что-либо конкретное никто не решился. Оставалось поговорить еще с одним человеком, тем, кто в прошлый мой приезд работал на втором, маленьком экскаваторе на площадке дорожников. Залезаю в машину и подъезжаю туда.
На площадке привычная картина – несколько человек с лопатами в руках заняты непонятным для меня делом. Но экскаватор на приколе, на стоянке техники. Поинтересовался у одного из рабочих, где экскаваторщик, и нашел того около дробилок. Человек занимался ремонтом и смазкой. Поздоровались, поговорили, и миут через пятнадцать я наконец-то вытряс дату, когда экскаваторщик заметил, что его технику кто-то заправлял. Это был понедельник червертого июля – первый рабочий день после того, как в ночь с субботы на воскресенье увезли руду с шахты. Теперь все сходилось: экскаватор заранее подготовили, то-есть заправили, но работы при хищении руды оказалось не очень много, и лишнее горючее осталось в баке. Молодец экскаваторщик, дату вспомнил! Хоть здесь мне сегодня повезло! И с хорошим настроем поинтересовался, приходилось ли ему что-то грузить в машины на свалке, либо работать у домов начальника и охранника. Нет, не приходилось – так он ответил, а потос сообщил совсем для меня вещь новую: у охранника и без экскаватора было кому вкалывать, там с месяц мужик приезжий работал, возился возле дома, цементировал двор. Пораспрашивал об этом мужике. Как и предполагал, обычный бомж, кто он – экскаваторщик не знал, документы у бомжей не спрашивают, у многих их вообще нет. Приехал, поработал, уехал, и с концами. На вопрос о сером молоцикле и его хозяине экскаваторщик махнул рукой: таких в поселке столько, что не разберешься. Но все равно он молодец, главное для меня – нужную дату вспомнил. Попрощался, попросил передать привет начальнику – уверен, что тот откуда то на меня посматривал – и поехал на вокзал у железной дороги, забирать своих сотрудников.
Как и в прошлый раз, Михаил и сержант находились в комнате дежурного. Дела они закончили, так что задерживаться к счастью не пришлось – день прошел без обеда. А вот сержант опять «навеселе».
Отъехали от поселка, и помощники начали рассказывать о результатах работы. Первым не вытерпел сержант, натура излишне эмоциональная и невыдерженная. Не могу без улыбки вспоминать его слезы, когда коллективом милиции смотрелся сериал по телевизору. Сейчас сержант рассказывал красочно, много чего лишнего приплетая, но в итоге нужное вырисовалось ясно.
Горный мастер вместе со своим мотоциклом в поселке замечался давно, но не часто. Похоже, что ночевал у начальника дорожников, по крайней мере раза два их видели вместе вечером в состоянии хорошего подпития. С местными мужиками тоже несколько раз выпивал у магазина, причем бутылки покупал сам, остальных угощал, а в гости ни к кому не напрашивался. Точно привятать посещения поселка к определенным, нужным нам дням, никто не мог, уже не помнят.
Рассказ Михаила намного короче. С телефоном в здании медицинской части было просто. Две сотрудницы, сидят с восьми утра до пяти вечера, кроме них к телефону никто не подходит. Звонков нужным нам лицам, или просьб позвать их к телефону они не помнили, хотя пару раз, но давно, начальник дорожников к ним позвонить приходил. По их словам разговор был, как им показалось, с поселком Пионерным, откуда должны были привезти дорожникам горючее, но с этим делом задерживались. На другие темы разговора не было. С этим Михаил ушел от медиков на вокзал к дежурному. Там оказалось сложнее. У телефона сидело посменно четыре человека, пришлось всех искать и с каждым разговаривать. И в итоге появился очень нужный факт: утром четырнадцатого июля – день смерти сторожа на шахте – начальник дорожников Рогожин Б.С. приходил к дежурному по вокзалу и ждал звонка. Как объяснил, по работе. После звонка разговор был очень коротким, несколько фраз типа «да», «понятно», «хорошо». И все, никакой конкретики. После разговора Рогожин сразу ушел.
Молодцы коллеги! Можно считать, что сегодня день сплошных конкретных фактов, с чем у нас была напряженка. И что получается теперь? Прежде всего, подтверждается связь горного мастера с начальником дорожников, а следовательно, и его возможное участие в хищении руды. И я полагаю, что звонок на вокзал был от него. Вероятнее всего в среду тринадцатого июля, когда факт пропажи руды был установлен, горный мастер об этом узнал. С информацией съездил на мотоцикле в Придорожный и договорился с Рогожиным Б.С. о звонке на следующее утро. Для похитителей было важно, даст ли начальник партии ход делу, или нет. Своим отъездом в город в милицию Павел Петрович подтвердил, что ход делу дан. Об этом и был звонок, и как первый результат – уже вечером смерть сторожа. Точно исполнитель не ясен, но несомненно он среди подозреваемых.
Теперь преступная группа с подтвержденными контактами между ее членами известна почти вся. Я считаю «почти», потому что нет выхода на город, откуда вероятнее всего приезжал «железнодорожник», возможно с результатами анализа проб. Здесь нет даже предположений, и проблему эту еще предстоит решать.
Пока добирались до Мирного, поставил Михаила в известность о моей поездке завтра в город, на доклад в управлении. Прошу до моего возвращения поработать в Пионерном и Солнечном, куда мы еще не заглядывали, и постараться разузнать, замечали ли там «железнодорожника», Рогожина, Бочко. Если «да», то когда и с кем. И больше ничего не предпринимать, переключиться на другие дела, которых у оперативников всегда предостаточно. Ну а вернуться надеюсь в следующий понедельник, дел в городе тоже хватит.
К приезду в партию рабочий день закончился, народ разошелся по домам. До ужина оставался еще час, и столовая была закрыта. Решил зайти к Юре, как обещал утром. Прошел к знакомому дому, и застал его копающимся в огороде. Увидев меня, геолог занятие бросил, вымыл руки. Сели в тени на крыльце. Он глянул на меня и без раздумья определил:
«Да ты целый день не ел ничего!»
Ну не ел, что теперь делать. Скоро в столовой наверстаю. Я закурил и отвлеченно махнул рукой – перебьюсь, не смертельно. Юра зашевелился, поднялся, предложил:
«Давай, расскажи что можешь! Только не вставай, я сейчас еду организую!» - и прошел на летнюю кухню, оставив дверь открытой.
Разговаривать не видя собеседника, я не привый, поэтому сигарету затушил, прошел за ним. За пятнадцать минут он продемонстрировал свои кулинарные
