не заметить. Но он мёртв. А перед Смертью даже руниа бессильны.
– Проверим, – кивнул Йаллер.
Я нахмурилась.
– Почему ты так уверен, что утром видение повторится? Жрец может устроить обычный обряд и обвести тебя вокруг пальца.
– Если это ваш Император, – не сможет, – отозвался Йаллер. – Если это он, если он нашёл вот такой шанс прорваться из мира мёртвых обратно, то он вцепится в него всеми своими нематериальными зубами, только бы вернуться. Он… если кто-то из нас двоих и сумасшедший, то это он, а не я.
Он невольно поёжился. В комнате враз стало неуютно, как будто одно упоминание об Императоре накрыло дом на скалах мертвенной тенью.
…той ночью мне приснился папа. Чёрное небо, привычные россыпи звёзд, и кажется – за твоей спиной какой-то мощный источник света, но ты смотришь в темноту. Он был таким же, как в моём детстве, лицо ярко освещено, и не видно, что под ногами, как будто висишь в безграничном пространстве, и всё. Кажется, мне было неловко за то, что я вышла замуж и его не позвала, а он улыбался и уверял, что это ерунда, главное – чтобы я была счастлива… Йаллер вырвал меня из сна в предрассветную мглу, я резко включилась в то, что нужно делать, куда лететь и зачем, а видение не отпускало, хотелось сохранить его – для себя и только для себя, и чтобы возле пирамиды жреца ничего не было, никаких Встреч, пусть себе врёт своему народу дальше, раз народу это нравится, только пусть оставит реальность в покое. Вечером, когда обитатели дома на скалах решали вопрос о том, как нам всем разместиться ночевать, Йаллер сказал, что всё равно не спит и пойдёт изучать окрестности. Только не пошёл, – полетел, никто этого не видел, а мы теперь знали, что ему флайер не нужен… Вернулся с влажными волосами: ночью в долине был дождь. Здесь горы, погода меняется часто…
Мы вылетали в неизвестность. Почему-то чувство будущего молчало у всех, впереди была предрассветная мгла – и тишина. Я вернулась в город с храмом-пирамидой, и снова самой лучшей точкой для наблюдения оказалась крыша того дома, откуда я стреляла в Дэйва Озена. Можно было бы не скрываться и пойти вместе с людьми долины, – те уже привыкли к присутствию учёных, – но Линн решил, что это слишком демонстративно, и вообще он уже достаточно надавил на жреца, есть риск перестараться.
Жрец коротко глянул на нас и пошёл наверх – открывать жёлтый кристалл солнцу. Солнца не было, всё небо затягивала серая зимняя мгла, из которой то и дело порывался идти дождь, а Йаллер усмехнулся: похоже на астланский обряд, когда император поднимался по каменным ступеням, и меч его пронзал тучи… Тут пронзать тучи было нечем. Вспомнилось, как Сэнди Адамсон утверждала, что обряд – это фикция, и никто никогда не признается, что никаких предков не увидел. Теперь я уже наверняка знала, что она ошиблась.
Как только жрец открыл кристалл, стало ясно: тут кто-то есть. Не живой, нет, не нематериальное Силовое существо, – определить это можно было сразу… Йаллер опередил нас всех: облегчённо вздохнул и улыбнулся.
– Нет. Не он. Человек. Был при жизни человеком…
– Да, – кивнул Линн.
Я посмотрела вниз. Такая же толпа, как два года назад, только тогда солнце всё-таки было. И тогда стояла осень.
– Пойдёмте отсюда? – попросила я. – Ну, человек. Получается – это их внутренние дела, ведь так? А вмешиваться в них мы не имеем права.
Линн встал. Йаллер вдруг поднял руку, взгляд его стал пронзительным: он как будто видел что-то ещё, кроме привычного материального мира.
– Идите, я догоню. Он хочет что-то сказать.
– Ещё один! – возмутилась я. – Мы что, стали специализироваться на недовольных своей участью покойниках? Сначала боруг, теперь ещё этот?
– Это прежний жрец, – Йаллер прикрыл глаза. – Он был убит.
– И что? Мы должны пойти и отомстить за него?
– Нет…
Йаллер коротко усмехнулся.
– Видите ли, вы же знаете, речью дольше передавать информацию, чем вот так, от души к душе…
– Ну, знаем.
Начинался дождик.
– Так вот… у них два варианта передачи жреческой власти, один – когда жрец умирает сам, и тогда претенденты на его место пытаются заставить повиноваться себе жёлтый кристалл. Если же жреца убить, то убийца подчиняет кристалл сразу. Он готовился умереть… он был согласен на это.
– Почему? – удивился Линн. – Сейчас же уже нечего бояться, Империя закончилась.
– На него слишком много навалилось в последнее время. Он понял, что не справляется.
– Да чего же?
– Сначала была бойня у сканьяс. Потом прилетел… тот, на ком тысячи смертей, и ему пришлось скрываться.
– Вейдер, – негромко уточнил Линн.
– Да. Потом – конец эпохи, экспедиция Академии, кража жёлтого кристалла… потом Дэйв Озен хотел кристалл вернуть и убить жреца. Он не выдержал, он решил, что на такую наступившую эпоху нужен кто-то помоложе и посильнее – в том числе и морально. Он готовился умереть и открыть дорогу, а один из претендентов решил ускорить процесс.
– А, нынешний, – Линн покачал головой. – Значит, был уверен в том, что в честной борьбе он проиграет.
– Да.
– И чего же от нас хотят?
– Он хотел – не от нас. Он хотел открыть народу правду. В прошлый раз не получилось, нынешний жрец внушил всем, что явился один из богов, и навёл страх.
– То есть сейчас мы его видим вопреки стараниям жреца? А он в курсе?
Йаллер глянул вниз. Обряд шёл своим чередом, никто никому не мешал.
– Он занят другим.
– Йаллер. Ты у нас в долгу.
Йаллер с интересом посмотрел на меня в упор.
– Да. Допустим.
– Послушай. Мы не имеем права вмешиваться в их дела, но мне не улыбается видеть во сне очередного приставучего покойника. Ты можешь отключить эту Силовую защиту, из-за которой народ своего бывшего жреца не видит?
Йаллер засмеялся.
– «Отключить»! Кнопочку покажешь, или мне самому найти? Дети эпохи звездолётов…
– Да назови как угодно! Можешь или нет?
– Могу, конечно, – невнимательно отозвался он, снова вглядываясь в толпу. – И всё?
– В идеале – нет, – отозвался Линн. – Первое – убрать защиту, пусть он пообщается с народом, а второе – разорвать связь этого самозванца с кристаллом. Вернуть всё на круги своя, как если бы жрец умер сам. И тогда пусть конкурирует на равных. Если сможет.
Йаллер жёстко улыбнулся.
– И если раньше его не убьют конкуренты. За содеянное.
– А это уже не наша ответственность, – выкрутился Линн. – Послушай, дождь усиливается, тебе всё равно, а людям свойственно простужаться. Мы подождём тебя во флайере.
– Да можете лететь, я сам…
– Ага, чтобы народ поставить в известность, что у нас тут летающий руниа. Очаровательно.
– Ну ладно... Ждите.
Мы пошли к машине, а он подошёл к краю крыши, – высокая фигура, уверенные шаги того, кто не боится ни высоты, ни того, что рискует оступиться и упасть в бездну. Дождь стучал по крыше флайера, стёкла автоматически очищались, и невольно возвращались невесёлые воспоминания. А Даниель с тех пор так ни разу сюда и не прилетал. Да и кто бы захотел на его месте?..
Снизу донеслись крики, – дружный рёв множества голосов. Йаллер развернулся, пошёл к нам, – с одежды стекала вода, чёрные волосы намокли и прилипли ко лбу. Дверца за ним захлопнулась, и Линн взял курс на Кер-Сериндат.
– Лужа в салоне будет, – заметил Йаллер, отряхиваясь. – Ничего, я потом уберусь…
Машина врезалась в низкие тучи и понеслась к столице.
***
– Надо выпить моррето, – сказал Линн, когда мы шли по коридорам здания суда. Даниель разделить наш недосып не мог, но посочувствовал и велел принести нам прямо в ложу. Сам спустился вниз: у него были личные гости. Доклад о событиях в долине его вполне устроил, к спокойствию в учёном мире он постарался приложить руку, и теперь осталось дождаться оглашения приговора. Линн вздохнул. Прошедшее утро в долине было своего рода анестезией, но теперь её действие заканчивалось на глазах, и смотреть на его волнение было немилосердно. Смотреть. А чувствовать?.. Я отхлебнула моррето. Ну закончится же это когда-нибудь, не может же длиться вечно.
Судьи занимали свои места, пришлось встать. Голова кружилась – от недосыпа и от ожидания. Показалось, или Крис Ариатис сквозь свой важный вид прищурился и подмигнул? С него бы сталось… хотя – вряд ли. А предупредить не мог, нельзя разглашать, иначе всё объявят недействительным. Скажут – вы тут комедию ломаете, зачем было так обманывать? Наконец-то можно сесть. Игнис Фатьюс взял слово. И смертельно хочется спать. Линн-то вчера отрубился сразу, а я долго не могла заснуть, почему-то казалось, что должен позвать лорд Эльснер, а он так и не появился, и потом я провалилась в этот сон с папой… ненадолго. Может, лорд Эльснер Йаллеру высказывал свои соображения насчёт вчерашнего, пока тот летал над долиной, они говорили про нас, а я чувствовала? Кто его знает… Игнис Фатьюс начал зачитывать приговор. Это надолго, хотя полный вариант ещё длиннее. Какие же зануды эти юристы, неудивительно, что Даниель сбежал в другую профессию и нашёл дело поинтереснее. Хотя и опаснее… От монотонности голоса голова то и дело пыталась отключиться, перед глазами темнело. Нельзя!
А галактическая юридическая терминология мне не по зубам. Да, я её не учила. Свою, профессиональную, – пришлось, поначалу я вообще в Академии с переводчиком не расставалась, потом подтянула галактический, стала разбираться. А тут что? Линн вцепился в подлокотники кресла: Вейдера признали виновным в военных преступлениях и в выполнении преступных приказов. Да, в Империи такого попросту не существовало, там преступлением было неисполнение приказа. Любого. И ещё – нелояльность. Какие тут военные преступления… От чувств Линна голова кружится ещё больше, страшно: неужели всё было напрасно, что же они там нарешали, и тогда чего стоили все показания, усилия Даниеля, кого там ещё?.. Как же это перевести… Ловить телепатическую волну трудно, Игнис не руниа, он не может её распространять намеренно, он вообще не одарённый. За Элдерран признали невиновным. Ну, почти. Да, мог воспрепятствовать, но не сделал этого. Приказов ему – не было, сам не распоряжался. Хорошо, когда есть подходящий покойник, на которого можно что-то свалить… Виновен. Не виновен. По каждому, как у них говорят, эпизоду. Сколько нам тут сидеть? До вечера? Линн бледен как снег. А он выдержит?
Йаллер налил ещё моррето. Доказано, что подсудимый совершал преступления сознательно, но личность его была изменена Императором. Да, действительно, попробуйте противостоять руниа, а я на вас посмотрю… Линн вот попробовал. Хорошо, что остался жив… Значит, полностью отвечать за свои действия лорд Эльснер не может. Доказано. Доказано. Доказано.
…а потом был какой-то провал – то ли от перенапряжения, то ли от того, что сошлись и свои, и чужие чувства, только я вдруг очнулась, как от толчка, и уставший голос Игниса Фатьюса заканчивал фразу про то, что – освободить. Йаллер улыбался и говорил, что столько лет в заключении для обычного человека многовато, а Владеющий Силой мог бы и отсидеть, и было ясно, что это – нервное, что он страшно переживал и наконец-то выдохнул, потому и несёт первую попавшуюся чушь… Столько лет. А сколько? И спросить неудобно… Впрочем, какая разница, если срок назначен символически, ну да, потратили они время на подсчёты, за что сколько причитается, но всё равно же фактически оправдали…
Линн
