Жуковскому, что, слава богу, всё кончено. Письмо моё к Адеркасу у меня, наши, думаю, доехали, а я жив и здоров. Что у вас? Потоп! Ничто проклятому Петербургу. Вот прекрасный случай вашим дамам подмыться! Жаль мне Цветов Дельвига; да надолго ли это его задержит в тине петербургской? Что погреба? Признаюсь и по них сердце болит. Не найдётся ли между вами Ноя, для насаждения винограда? На святой Руси не штука ходить нагишом. Впрочем это всё вздор. А вот что важное: тётка умерла!….
…Отправь с Михайлом всё, что уцелело от Александрийского пожара, да книги, о которых упоминаю в письме с сестрой. Библию, библию! И французскую непременно….
….Прощай, душа моя, будь здоров и не напейся пьян как тот (Ной) – после своего потопа.
NB. Я очень рад этому потопу, потому что зол. У вас будет голод, слышишь ли?…
….Верно есть бочки (законным или незаконным образом), продающиеся в Петербурге – купи, что можно будет, подешевле и получше. Этот потоп – оказия.
Отрывки из письма Л. С. Пушкину и О. С. Пушкиной от 4 декабря 1824 года:
…Желал бы я похвалить и прочие меры правительства, да газеты говорят об одном розданном миллионе. Велико дело миллион, но соль, но хлеб, но овёс, но вино? Об этом зимою не грех подумать хоть в одиночку, хоть комитетом. Этот потоп с ума мне нейдёт, он вовсе не так забавен, как с первого взгляда кажется. Если тебе вздумается помочь какому-нибудь несчастному, помогай из Онегинских денег. Но прошу, без всякого шума, ни словесного, ни письменного…
