двумя хвостами. Чаще всего его видели на Базаре Клинков. Под конец брифинга нам даже выдают особые значки стражников.
— Эти знаки позволят вам попасть в те части города, куда обычным чужестранцам путь заказан и отпугнут излишне норовистых дерро, когда вы спуститесь в Провал Ладогера. Не вздумайте вершить самосуд, прикрываясь ими. — веско произносит Эрда. Будь наша воля мы и в провал-то не сунулись бы, Торгар настойчиво советовал нам не ходить туда ни при каких обстоятельствах. Судя по переговорам дварфийке с нашим табакси, потусторонняя скверна успела проникнуть и за стены этого дружелюбного городишки, заставляя местных вести себя нетипично. Подобно чудикам из Общества Великолепия местные будут счастливы подходящему образцу приведённому для проведения опытов - это в числе прочего. Стража будет крайне, Крайне довольна и при нахождении нами одного только Дроки, или даже его головы, если к ней будет прилагаться должное количество обличительных улик. Справимся - получим право мотать из города с вещественным вознаграждением по количеству заслуг, просто и ясно. И никаких пыток. Она прямо таки повторила это, убеждаясь нашей способности понимать всеобщий язык. Озвученное предложение действительно начинало казалось наилучшим исходом, при учёте местных нравы.
— Один из вас должен будет остаться на время вашего благородного труда на благо Греклстью. — добавляет Эрда сухо, как бы между прочим, мигом погасив радостный огонёк в глазах Пяти Орехов, как и мы все мысленно праздновавшего бескровное решение конфликта. Свет падающий из бойниц высвечивает частички пыли. Пылинки блестят в свете факелов и огней от кузней, кружась в медленном подозрительном вальсе, прежде чем застывают в воздухе. Мы чувствуем как безумие подступает к нам в своей обычной, раздражительной манере. Ахана пригибается, закрываясь от песчинок, Персиваль, зажимаясь, даже умудряется сказать “Только не опять!”, а мы с Артемис вновь любопытствуем что же такого важного хочет показать нам неведомая сила.
Аккомпанемент из комариного писка и городского грохота сливается в монотонный шум. Кабинет приходит в движение меняясь и вытягиваясь, а пустота проглатывает его часть, оставляя только капитана стражи. Та стоит за столом, волевое выражение лица не покидает госпожу Блэкскалл не смотря на перемену собеседников. Перед ней стоит Ибис Скиталец - неприятный тип с посохом обмотанным красной нитью, что возглавлял нашу транспортировку. Поодаль застыла высокая девушка пребывающая в непроходящем подобии лёгкой грусти. Высокая, молодая, статная, она одета в походное платье с белоснежным плащом, покрытым золотой вышивкой. Её образ так сильно контрастирует с угрюмостью Греклстью - кажется будто и её светлые волосы и открытое лицо светятся, излучая доброту пока она вглядывается мимо эльфа, препирающегося с дуэргаркой.
Ибис как раз пытается убедить суровую подземную жительницу в чистосердечности подарка, то и дело кивая на металлический куб на столе.
— Госпожа Блэкскалл, никакая это не взятка, а лишь инструмент. Стабильный, понятный, не дающий осечки. Он будет сохранять голоса окружающих без искажений и ошибок так, как это не под силу лучшему писцу.
Пока они спорят, девушка блуждает по комнате. Её взгляд скользит по окружению сокрытому от нас темнотой, а затем медленно фокусируется на нас. Не на том месте где мы сидим, нет - она буквально поворачивает лицо к нам, так что я могу разглядеть всё, вплоть до трёх бусин белого золота, разместившихся на белоснежной коже лба в форме треугольника. Тело её словно пробивает молния, а из груди вырывается возглас. Блуждая взором между мной и автоматоном она сообщает:
— Могущество, что даруют вам исчадия это благословение и в то же время проклятие. Используйте его для борьбы с ними, но не дайте себя поглотить. Ваши души ещё можно спасти, но всего один лишний шаг и вы отправитесь в бездну!
С последним звуком покинувшим её губы, женщина гаснет и замирает, расфокусировано глядя мимо меня.
— Мой Бог вновь вещал через меня... — бормочет она взволнованно, встречая исключительное непонимание со стороны Ибиса скитальца, явно недовольного чудачествами спутницы и неприступной Эрды Блэкскалл, продолжающей стоять со скрещенными на груди руками.
Медленно возвращаясь к реальности, мы наблюдаем как в комнату приносят Стуула. Выпуская споры, грибочек вытягивает ручки к Ахане и в наших головах раздаётся разобиженный голос, полный сожаления.
— Ахана! Они!.. они! Я так волновался! Простите меня! Я хотел, чтобы нас подслушали! — мысли миконида заглушаются плачем, пока жрица заботливо поглаживает его по шляпке и укачивает на коленях.
— Друзья. Если никто не возражает, я готов остаться и послужить вам хотя бы так. Я довольно вынослив и успел немного привыкнуть к жизни в заключении. — произносит Дерендил приподнятым голосом, стараясь приободрить нас на пороге непростого решения, — Я буду с нетерпением ждать нашей встречи и верю, что случится она незамедлительно.
С пол минуты поглядев на него мы нехотя киваем, настраиваясь на очередное отчаянное предприятие. Кроме символа Каменной Стражи - металлических жетонов с гравировкой по периметру, нам так же приносят наши вещи.
Вопрос о здравомыслии пленителей вспыхивает во мне с новой силой, когда я оглядываю свою сумку, и снаряжение товарищей - оружие и доспехи оказываются приведены в полнейший порядок и вычищены до блеска, бумаги после изучения сложены и рассортированы, деньги на месте до последней монетки, а на дне моей сумки… там покоятся чёрный клинок питающийся демонической кровью и мешочек с наркотическим порошком, уложенные аккурат между отмычками и ломом.
Снаружи нас вновь обдаёт жаром. Стук молотков, резонирующий со стенами множества фабрик, смешивается в угрюмую рабочую песнь, вместо слов которой изо ртов вырываются ядовитый дым, мгновенно прибиваясь к земле собственной тяжестью. На миг мне кажется, что никакого каменного свода над нами нет, а безграничное синее небо уже давно заволокло непроглядным коконом чёрного смога, которым пропахло всё вокруг, даже мы сами. Наши души всё ещё умудряются противиться этой жилой коптильне, но вот одежда и волосы провоняли знатно.
Следуя за табакси мы уходим на запад, туда где ещё по прибытии виднелся приметный сталагмит возвышающийся над бесконечным зеркалом озера. Широкие слюдяные грани возносятся вверх скошенным шпилем с надломленной верхушкой. Сломленный Пик, представлял собой очередную каменную сосульку, возносящуюся вверх на радость предприимчивым подземникам, вырезавшим внутри жилые помещения. Разместившись в десятках метров от береговой линии. Дорога круто заворачивала с причала и продолжалась над водой, виде моста раскинувшегося на несколько десятков метров. Я испытываю затруднения, потому что называть его верёвочным, значит излагать истину, но оскорблять постройку бедностью описания - на деле, сооружённая из нитей подобных морским канатам, эта длинная переправа практически не раскачивалась под весом множества дуэргаров снующих по ней.
Отделившись от нас, Пять Орехов достаёт монетку и ловко прокручивает между пальцами, прежде чем вновь спрятать в карман всё это время деловито разговаривая со стражами. Увиденный несколько раз трюк уже не вызывал прежнего эффекта, однако охранники расступаются, пропуская нас в просторное, на удивление уютном местечко, до краёв заполненное местными. В глубинах помещения табакси отдёргивает шторку, открывая приватное пространство заполненное не очень изысканными, но всё же очень удобными диванами с мягкой обивкой. Тенебрис в восторге. Первое уютное местечко спустя недели и месяцы пути, эдакий укромный уголок вдалеке от основной коптильни - ради подобного стоило потерпеть в застенках. Позволяя расслабленной атмосфере проникнуть внутрь тела я слегка отодвигаю шторку и украдкой поглядываю на основное помещение.
Грубая утилитарность добралась и до этого заведения. Обязательные элементы преследующие удобство и расслабленную атмосферу соседствовали с намёками на присутствие иноземных гостей, но этим всё и заканчивалось. Во всех прочих аспектах таверна была создана преследуя всего две функции - удобно сидеть и вкусно есть. Грибы лежащие на барной стойке были единственным элементом претендующим на звание украшения, да и те были позабыты там случайно одним из служек. В плане пищи заведение оказывается куда более разнообразным - здесь находится и добрый эль и травяной отвар для нашей жрицы, нам предлагают множество видов мяса, свежие фрукты и незнакомые мне ягоды. Может ли это местечко соперничать с тем логовом которое неожиданно сотворила для себя Тенебрис? Ничуть. Предпочёл бы я питаться здесь в окружении угрюмых дуэргаров вместо того чтобы жевать сушёную рыбу, напряжённо взирая на враждебную темноту пещер? Пожалуй. Собрать бы ещё всех друзей вместе. Пока Дерендил сидит в застенках, а мы на подушках, кусок решительно не лезет в горло, но я пропихиваю его туда, с большим усердием. Всё таки банкет наш новый приятель Пять Орехов.
По крайней мере он так заявил. На деле, мой въедливый мозг попорченный межчеловеческими сношениями оценивал ситуацию сложнее - хотя великодушный рыжемордый котище безусловно вносит деньги за этот обед, по-настоящему его оплачивает каждый из нас, участвуя в завуалированной беседе о демонах. Подобно нашей угрюмой нанимательнице, табакси очень озабочен потусторонним влиянием, находя некоторые его воздействия на редкость полезными. Легкодоступной информацией стоит торговать пока она ещё горячая, поэтому я преподношу всё нами увиденное под видом размышления о пчёлах, проникших в дом доселе не знавший подобной напасти. Проникнув в жилище, жужжащие трудяги принялись обустраивать его на свой лад, отчего жильцы никогда не знаю когда надевая любимые тапочки или старенькую шляпу рискуют внезапно погрузиться в мёд и восковые соты. Подобная конспирация делает беседу по-своему уморительной, особенно когда приходится медленно погружать в неё ребят вроде Персиваля, который обеспокоенно поглядывал на нас с табакси, словно мы обезумели от выпитого вина. Иносказание казалось мерой вынужденной, но оправданной в городе полном подлецов и невидимых мордоворотов, шпионящих за всеми и для всех. Иногда наблюдая за новым другом мне казалось, что Пять Орехов прекрасно их видит, и не упускает возможности погромче да попрезрительнее обратиться к кому-то в пустоту, ловя на себе недружелюбные взгляды.
— Госпожа Блэкскалл, да облагодетельствует её службу король Стилшедоу...
— Слава Королю Стилшедоу! — радостно восклицаем мы хором, ударяясь кружками, напрочь заглушив размышления табакси.
— ... верно, слава... Ах, да - Госпожа Блэкскалл не преувеличивала, будучи чужаками вы не на очень хорошем счету. Местные являются приверженцами определённого формализма и для них беспринципные приезжие немногим лучше местных изгоев, вроде дуэргаров отлынивающих от данной им работы — при этих словах Пяти Орехов мы дружно загрустили, вспоминая недавнего попутчика, но сам рассказчик этого не заметил или виду не подал и продолжил, — Но я знаю
