ИЗБРАННЫЕ ПОПУТЧИКИ РЕВОЛЮЦИИ. ВОСПОМИНАНИЯ ЧЕКИСТА.

...Самоуверенный " Британец ", знакомый нам по предыдущим сериалам нашей повести, вальяжно, словно у себя в монаршей усадьбе, раскинув руки на подлокотники кресла, сидел в офисе одного из всемогущих банков великой Британии, и с наслаждением пил горячий шоколад, профессионально приготовленный холодно любезной секретаршей своего грозного Шефа. Его, как он знал, почему-то все побаивались, хотя он был со всеми весьма и весьма любезен, то ли в силу своих непоколебимых временем обязанностей, то ли по крови всемогущего банкира, который ради своего противостояния с мерзким, но таким благим для его круга друзей миром денег,был вынужден улыбаться всякому кто мог принести ему спокойствие души, прибыль и благополучие. Время неумолимо и безжалостно продвигало свои лучи нетерпения в вечности бытия, думается понятное всякому, кто хотя-бы раз ожидал свой единственный счастливый выигрышный "лотерейный" билет. Прошло уже почти два часа, самоуверенность британца постепенно исходила на нет, а результата от вчерашних бурных переговоров с клерками банка "гость" так и не ощутил. И вот наконец искра последней надежды на главу знаменитого банка, или как его величали в Европе президента, давно ему знакомого ещё по наследственным делам прадеда, но так давно разделённого десятками лет пространства. Резная, редчайшей красивой арабской вязи в проблесках чёрного лака дверь в кабинет шефа, то тихо открывалась, то резко, как-бы в отчаянии крича для многих, закрывалась. Красотка и сверх строгая, как биолог Мано, секретарша шефа, сидевшая напротив посетителей, за явно старинным столом, крышку которого на своих главах поддерживали могучие, скорее индийские слоны, как-то особо подчёркивали мощь местных воротил банка и непорочность секретаря. Мисс же, приставленная к вратам шефа, спокойно объясняла некоторым нервозным посетителям, о причинах ожидания. Четверо джентльменов и одна нервозная дама, уже давно прошли и,как-то сразу, почти через пять минут вышли с огорчёнными лицами от вершителя их судеб. До самого же адвоката Джона Ульяма, как представился поверенный ростовского князя, очерёдность хотя и подошла в плотную, но секретарь, так и не приглашала его в "райские пущи" закрытого для простых смертных общества. День уже явно клонился к закату, ясная, тёплая солнечная погода, такая редкая в Британии, сегодня позволяла разглядеть с последнего этажа здания мирового бизнеса, почти весь Лондон, и отблески уходящего за городские дома красного Солнца завораживали своей вечностью бытия, казалось глаза и Душу каждого, кто ценил этот красивый Земной, но такой ныне грешный Мир. Напольные часы в приёмной шефа пробили девять, потом десять раз, устало и глухо отдаваясь в стенах приёмной и сознании нашего знакомого,которому эти девять часов ожиданий казались катастрофой, ибо эта неудача порождала следующую, а та, в свою очередь другую, финансовую и раскол в дружбе с Князем Александром Павловичем, которому он был слишком многим обязан, и невыполнение данного ему слова было настоящей трагедией для обоих... Так удачно начатый 2015 год, ныне безжалостно пожирал доходы адвоката. Что же делать? В раздражении Джон Ульям "терзал" руками замки портфеля лежавшего у того на коленях. Решив, что день неудачен, Джон Ульям решительно поправив галстук и застегнув на две пуговицы пиджак дорогого костюм, взял бордовой крокодиловой кожи портфель и любезно, с презрением и высокомерно откланялся секретарше. Уже на выходе, он вдруг услышал звук открываемой двери кабинета и тихий самоуверенный голос секретарши:

- Извините сэр, но Вас просят зайти. И тут-же, голос председателя банка: "- Зайдите" Британец молча развернулся и прошёл в приоткрытую вторым секретарём банкира дверь. Кабинет поражал своим великолепием: коврами на каменном полу, большими картинами в золочённых рамах и огромным полукруглым, от двери до стола банкира, стола и редкой красоты большими стульями с резными спинками, украшенные гербами королевства.  Канделябры, стоявшие по углам кабинета, ярко освещали чрез матовое стекло немецких ламп и хрустальные подвески, радужным светом весь кабинет. Джон Ульям сел на предложенный хозяином кабинета-дворца, ему стул и изучающе посмотрел на сидевшего напротив него банкира, пытаясь вспомнить его молодым. Тот же в свою очередь, с любопытством рассматривал дорогого ему гостя, стараясь по только ему известным признакам "ищейки" познать в нём, кажется давнего своего знакомого. Пока правда не совсем уверенно. Не хотелось-бы давать фору просителю до последнего момента встречи.

- Что привело Вас ко мне - равнодушно начал свой разговор банкир - Вам что необходима моя поддержка? Вы пожалуйста не гневитесь дорогой Сэр на меня, но столько дел и вопросов вокруг меня в последние месяцы, и не только ваших дел, но и иных заявок. Всё! - не выдержав больше игры, воскликнул банкир глядя на посетителя, понимая, что пауза затянулась - Вспомнил Вас сэр, хотя и не сразу мой дорогой Ульям. Бог ты мой! Ах годы, годы, где наша юность?

- Мери!- обратился хозяин кабинета к секретарю - принесите нам пожалуйста по чашке кофе. Извините друг,но нам не пристал пещерный  уровень желаний разума бандерлогов. Право, жизнь накладывает свои законы. Теперь наверное думаю перейти к Вашему делу. Считаю целесообразным надо прежде нам точнее определить наши дальнейшие шаги. Пока наши тела не обратились в прах земной. Бизнес и финансы, это большая проблема для многих. Там, совсем друг другие чувства и отношения. В бизнесе, как ты знаешь, нет любви и ненависти, одни интересы и не более. Не в те капканы многие стремятся сегодня. Ознакомление с Вашими бумагами и доверенностью, благоприятны для меня и Вас.

Полагаю, что решения по Вашему вопросу я возможно приму чуть позже. Допустим что всё так, как Вы изжелаете видеть и желать для своего клиента. Я не желаю спорить ни с Вами, ни с Вашим хозяином, но я не спешил бы. Надейтесь друг, в таких делах каждый отвечает за себя - в раздумье рассматривая с интересом своего посетителя. Кто знает, что твориться за его самоуверенным спокойствием - пронеслась скороспелая мысль в голове банкира. В молодости он был хорош в делах, хотя и русский, а вот как он шикарно разыграет свою партию ныне, в этом надобно ещё разобраться и серьёзно. Дела не терпят слово "товарищ". Как говорят англичане: - Земля большая, а вот мы маленькие. Многие обращающиеся к нам не мыслят трезво и во что впрягаются...так труден будет их путь. Иные позже завидуют мёртвым! Играя с банкирами и кредитами, а это игры со Смертью, они тем самым уничтожают себя...и свою жизнь... Ладно, хватит философии мой друг... И так. Банкир, ещё раз разложил вокруг себя папки с бумагами гостя, и внимательно их зачитал. Сразу было видно, что они ему досконально знакомы и всё-таки профессиональный интерес и законы финансов, гласит, не доверять глазам, а только разуму и расчёту.

- Вот здесь - показывая Джону Ульяму бумаги посредников и доверителей - у Вас, прописан некий профессор СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ЛЕВАШОВ и некто Бабель Исаак Эммануйлович, переводчик иностранного отдела, но отдел-то ЧК, и насколько я знаю из своих источников, это не Бабель И.Э., а так называемый Лютов Кирилл Васильевич, а он здесь уже писатель и публицист. Всё это настораживает и наводит на мысль,что доверять Вам в этом моменте, мы не можем,и поэтому, этот документ для рассмотрения не выкладываем, ибо при рассмотрении оного опуса, возникнут некие вопросы и Вы проиграете. Вы, согласны с этим? Ну смотрите! Вот документ, что некий Лютов, нельзя определить тот-ли, живёт с 1924 года в Москве, по причине смерти своего отца, а мною установлено, что сей господин жил в Ленинграде, то бишь в вашем ныне Петрограде. Как так? О Москве запись, что он там проживал с матерью и сестрой, а в Ленинграде жил по какой-то веской причине один. Может это действительно разные люди? СССР-Россия и Франция. Давайте соблюдать интересы всех. Согласны друг? Поэтому, мы откладываем эти вопросы на более поздний период. Согласны? Теперь, о его наследниках, жене Гронфайн Е.Б, что проживала во Франции и о его сестре Марии Эммануиловны Шапошниковой, умершей, как ныне стало известно в 1987 году, тоже нестыковки, а где и как-же права её мужа? Ну, вы же адвокат мой друг, как же Вы не решили эти все вопросы, ну в конце концов, ведь Вы заинтересованы в пересмотре завещаний и наследия. Не должно, чтобы воля Божия по топям моталась без сил...

Прошло три часа, часы в приёмной пробили два часа ночи, что впрочем было обыденным для старого банкира. Ночь давала ему всегда возможность спокойно и без всякой суеты думать. Секретарь давно ушла, в приёмной осталось лишь дежурное освещение, а разговор продолжался, ибо слишком многих он затрагивал, он был безотлагательный.