-«Заходи, Зири, как могу я отказать сыну моей любимой внучки?! Хороши ли были сказки?»
-«Да, дедушка, я всегда люблю их слушать. Только… только они всегда повторяются и никогда не так интересны, как те, что рассказываешь ты!»
-«Что ты говоришь, дитя, разве я рассказываю сказки? Сказки о волшебстве – удел женщин и детей!»
-«Но я же слышал, как ты рассказывал о демонах, джинах, наших предках, живших многие-многие века назад?»
Старик усмехнулся: -«А разве речь о сказках? Я не выдумываю их, а рассказываю то, что узнал сам или то, о чем поведали мне отец или дед. А если открыть душу, очистить её от мыслей о вкусных лепёшках и сладостях, которые ты так любишь, то голос твоей крови поведает, о чём забыли самые древние старики».
-«Дедушка Сами, а расскажи историю о тех людях, что так хотели спастись, что поверили джину…»
-«Ту историю… Да… это не сказка. А не боишься ты слушать такие истории, когда ночь опускается на землю и духи пустыни поднимаются на гребни барханов и высматривают себе журтву?»
-«Рядом с тобой дедушка, мне ничего не страшно…»
-«Это было очень давно, Зири, я был чуть старше тебя. В ту пору на наши земли пришла большая война, и …
Старик уже давно завершил свой рассказ, но его маленький слушатель, сидел затаив дыхание, переживая услышанное.
-«Дедушка Сами, значит джины вовсе не злые. Люди сами нарушили их покой?» - спросил он наконец.
-«Да, они не злые и не добрые. В языке амазигов[23] нет слов, позволяющих описать какие они. Они другие…»
-«Знаешь, дедушка, а я хотел бы это увидеть сам!» - поднял глаза мальчик и пристально глянул в сморщенное лицо старика, - и я вовсе не боюсь джинов!»
Старик молчал и Зири уже подумал, что дедушка Сами задремал сидя и не слышал его слов, но старик вдруг наклонился к его лицу и тихо прошептал: -«Ты сказал, он услышал…»
Прошёл месяц, и однажды вечером полог шатра приоткрылся: -«Тинасс, где твой сын Зири?» спросил стоявший на пороге дедушка Семи, одетый в бурнус с завернутой чёрным тагельмустом[24] лицом, только глаза светились в полутьме.
Тинасс, пошатнулась и схватилась за грудь. «Он тут Старейший, но он уже спит, может быть не сегодня?»
Он молча смотрел на молодую женщину не говоря ни слова…
Старик завернутый во всё черное и мальчик шли в сторону запретного оазиса, о котором всё племя знало, что ходить туда нельзя никому. Когда они скрылись из виду в ночной тьме, Тинасс утерла краем платка непрошенные слёзы и повернувшись, словно неживая, медленно пошла к шатру.
-«Сиди тут Зири. Не сходи с этого места, даже если небо начнёт трястись и грозить рухнуть на землю». Старик бросил на песок верблюжью шкуру и не оборачиваясь ушёл в темноту.
Мальчик застыл, кутаясь от холода в плащ, озноб сотрясал худенькое тело, но уже не от холода, а от страха. Всё племя знало, что находится в той стороне. Никому не позволялось идти туда, кроме дедушки. Зири поднял глаза, задрав голову к белому, рябому диску луны, казавшейся сейчас огромной, стал ждать.
Он не знал, сколько прошло времени, казалось что мальчик впал в оцепенение когда уже не обращаешь внимание ни на холод, ни на странные звуки вокруг.
-«Зири, - раздался голос деда, старик стоял перед ним держа в руках глиняную чашу, - помнишь как ты говорил мне что хочешь увидеть своими глазами о чём я рассказывал? Ты говорил что не боишься джинов.»
-«Да, дедушка, помню» - голос мальчика задрожал от осознания что должно произойти.
-«Слушай меня внимательно, Зири, сын моей любимой внучки! Сейчас тебе предстоит самый сложный выбор в твоей жизни. Если ты подтвердишь слова, сказанные той ночью, тебе откроется Великая тайна, но никто не сможет сказать какой будет твоя жизнь и сколь долгими будут дни этой жизни. Ты не будешь больше принадлежать себе.
Если откажешься от них, что же, мы вернёмся обратно, тебя ждут долгие годы жизни. Ты вырастешь. Твой отец и твой дед подберут тебе жену, красивую женщину с частью крови Великого народа, той крови что течёт и в тебе. Вы родите детей и они родят детей, и так будет до той поры, когда кровь Великих снова не восстанет их праха. Ты на склоне лет отойдёшь к предкам, с улыбкой, в окружении многочисленных детей и внуков. Так будет, если мы сейчас вернёмся. Решай, ибо Он многого требует, но многое и даёт. Если ты сам на это согласен…
Зири пристально смотрел снизу на стоящую перед ним тёмную фигуру деда, потом обернулся в сторону откуда они пришли, словно прощаясь с прошлой жизнью и выдохнул: «Нет! Я согласен на всё! Я подтверждаю свои слова!»
Дед опустился перед ним на колени и так же тихо прошептал почти в самое лицо мальчика: «Ты сказал, он услышал…»
Он протянул Зири чашу и произнёс с твердостью и неумолимостью в голосе:-«Пей! Всю! Не отрываясь!»
Такой вкусной воды, свежей, чистой, чуть сладковатой на вкус, мальчик не пил еще никогда. От её холода уже ломило зубы, когда Зири сделал последний глоток. Как только он опустил чашу, дед выкрикнул: -«А теперь смотри!» И указал рукой вдаль.
В ночной темноте, где свет луны серебрил верхушки барханов, вдруг показалось, заклубилось и стало расти серебряное, словно сотканное из лунного света облако. Оно растекалось, образуя зыбкую полосу, на которую беззвучно выплыл большой грузовик, за ним ещё один и ещё, потом машины поменьше и ещё и ещё. Сколько длилось видение, мальчик не понял, но когда оно пропало, он долго не мог прийти в себя.
Потом как то сник и не поднимая глаз спросил: «Так значит джин обманул тех воинов, да, дедушка Сами?»
-«Нет, милый, он дал им то что те хотели. Они спаслись от своих врагов, уехали, теперь у них больше нет войны… Только, он не такой как мы. Для него время – ничто. А для тех воинов, эта дорога бесконечна. Они едут месяцы, годы, столетия. Умер мой отец, Великий Агизур, умру я, завершатся твои дни и дни твоих детей и внуков, а они всё в пути и сами не осознают этого. Для них они только выехали из Запретного оазиса и устремились к цели. Путь их будет вечен. Он оказал им милость, не давая вернуться в обычный мир. Ведь не осталось в живых никого, кто знал их, кого знали эти люди. Для них весь мир теперь – их путь».
А теперь вставай! Нам нужно идти! Он призывает нас!»
[hr]
[1] Немецкий Африканский корпус (нем. Deutsches Afrikakorps (DAK)) — корпус вермахта в период Второй мировой войны. Был создан 16 февраля 1941 года из немецких войск в Ливии для участия в Североафриканской кампании. Капитулировал 13 мая 1943 года в Тунисе.
[2] Прозвище простых солдат вооружённых сил Великобритании. Несмотря на то, что слово использовалось с XIX века, его особенно часто используют по отношению к солдатам Первой и Второй мировых войн.
[3] В 1942-45 году сигареты Camel занимали основную часть рынка в США (около 40% от всей доли рынка). В период Второй Мировой войны во многих армиях мира солдатам выдавали не только сухой паек в виде консервы и прочих продуктов, но и сигареты. В американской - сигареты Camel без фильтра.
[4] Имперское Министерство народного просвещения и пропаганды (нем. Reichsministerium für Volksaufklärung und Propaganda) — государственное учреждение нацистской Германии, созданное для осуществления контроля в сфере культуры и средств массовой информации, контроля за просвещением и осуществления пропаганды среди населения.
[5] Одна из основных групп многочисленных берберских народов, кабилы, проживают в Алжире и Тунисе.
[6] Mauser Gewehr 98 (Маузер 98) — магазинная винтовка образца 1898, разработанная немецким конструктором Паулем Маузером. Винтовка Маузер 98 состояла на вооружении многих армий мира вплоть до конца Второй мировой войны и получила репутацию точного и надёжного оружия.
[7] За генерал-фельдмаршалом Эрвином Роммелем прочно закрепилось прозвище «Лис пустыни», данное ему англичанами за то, что Роммелю раз за разом удавалось избегать приготовленных для него ловушек и не допустить окружения своих частей, сохраняя при этом большую часть боевой техники.
[8] Аукси́лия (лат. auxilia) — вспомогательные войска, вспомогательное формирование древнеримской армии, набиравшееся частью из вассальных и