Возникла пауза. Лоумен справился со стаканом воды и пересёк кабинет, встав рядом с креслом Клэптона.
– Майкл говорит о ваших коллегах, Дэниэлс, – высокий и с хрипотцой голос Лоумена напоминал блеяние барана. – У отеля «Виктория Вейрхауз» толпа репортёров. Кто-то, быть может и вы, распространились о случившемся убийстве. Мы не в силах запретить свободу слова и всегда помогаем журналистам в освещении событий, но когда речь заходит об особо тяжких преступлениях, то ранние публикации в газетах чаще всего мешают, ведь преступник тоже может прочитать, узнав о действиях полиции.
Выслушав копов, подумал, что они шутят. Какие ещё журналисты у входа? Однако до управления добирался полчаса и полностью исключить возможность того, что СМИ окопались в холле отеля, не мог.
– Не видел никого. Даже если так, то я ни при чём. В свою редакцию информацию не передавал, а с местными журналистами не знаком.
– Мы бы арестовали тебя в первый день!.. – рявкнул Клэптон, – но босс находится на другом уровне мышления. Он так решил – мы не спорим. Впрочем, сейчас тебе светит домашний арест, Дэниэлс…
Мне это не нравилось. Домашний арест означал полное окончание расследования, а ведь толком ничего выяснить пока не смог.
– Ладно, я не Голдман и за него не решаю… Мотива у тебя нет, придётся доказывать через убийство по неосторожности. Этим займётся Голдман. Есть вопросы?
Глядя в злобные глаза Клэптона, почувствовал, как перехватило дыхание. Арест! Будь он проклят! Похоже, сбывается то, чего так опасался. Отбросив тяжкие мысли, перешёл на интересующую с ночи тему:
– Кстати, а как зовут девочку на входе? Сегодня её нет, но в первые посещения видел.
Клэптон с Лоуменом переглянулись. До этого оба выглядели напряжёнными, но подобный вопрос, кажущийся светским или отдалённым, расслабил полицейских.
– Понравилась девочка? – улыбнулся Лоумен. – Да, симпатичная! Но вот толку – ноль! Пришла пару месяцев назад, окончив колледж с отличием. Голдман вкладывается в её развитие, но получается пока так себе…
– Ей нужно еду стряпать или с детьми в садах возиться! – оборвал Клэптон. – Дьявол, кого только не берут на службу в полицию… Всё же забей, Дэниэлс. Ты без пяти минут под стражей! Не о том думаешь, Казанова!
Слушая мужчин, ещё раз подчеркнул, что в отношении Дафны Роуз они заблуждаются. Впрочем, это же касалось и их уверенности в том, что Дэниэлс – убийца.
– Могу идти, ребят?
Я поднялся со стула и направился к двери, не дожидаясь разрешения.
– Не пытайся бежать, слышишь? Тебя найдут! – грозным басом прокричал в спину Клэптон. – Если Голдман выпишет ордер на арест, достанем из-под земли!
Суперинтенданту было меня не запугать. Спустившись по ступеням и улыбнувшись Бену Додсону, сидящему за столом у выхода и разгадывающему кроссворд, покинул логово копов.
II
– Без комментариев! – крикнул я, протискиваясь сквозь толпу журналистов на входе. – Вашу мать, дайте пройти! Сказал же, без комментариев!
Клэптон и Лоумен оказались правы: в холле кишели репортёры, желающие во что бы то ни стало выудить показания главного подозреваемого. Вооружённые фотоаппаратами, микрофонами и планшетами с листами и ручками, они обступили меня, задавая вопросы. Дюжина журналистов – от молоденьких девушек до мужчин средних лет – говорили одновременно, и от этого гогота звенело в ушах. Пришлось толкнуть одного из них: парня лет тридцати со старым фотоаппаратом в руках, вставшего у меня на пути. Репортёр упал, приземлившись на пятую точку. Воспользовавшись брешью в круге оцепления, в один прыжок выскочил и помчался к лифту. Повезло, что дальше холла журналисты не проходили. Вероятно, такова была инструкция, а вторжение в номер грозило последствиями.
Оказавшись в лифте, прищурился: журналисты фотографировали, а вспышки ослепляли. Сьюзан Фокс – работник на ресепшене – звонким голосом призывала репортёров покинуть помещение и грозилась вызвать полицию. Те не слушали и продолжали снимать. В безопасности почувствовал себя лишь с закрытием дверей лифта. «Вот засранцы! Пронюхали!» – возмущался по пути в номер.
Дальнейшие шаги обдумал по пути из управления в такси. Предстояло лишь совершить пару звонков, способных повлиять на план действий. Я зашёл в номер и облегчённо выдохнул. Однако увиденное поразило: оранжевый пиджак валялся на полу посреди комнаты! Я помнил, как вешал его в шкаф, покидая отель часом ранее. Тревога нарастала. Подбежав, проверил карманы: визитки Дугласа, Голдмана и журналистское удостоверение остались нетронутыми, а вот во внутреннем было пусто. Записка с угрозами исчезла! Замер, сидя на корточках рядом с пиджаком. Кто-то проник в номер! Кто-то заметает следы! Не нужно обладать семью пядями во лбу, чтобы понять: этот «кто-то» – и есть убийца!
Не шевелясь, принюхался. Услышал еле заметный аромат ванили. Такой же, как у духов Дафны Роуз! Встречаясь с младшим сержантом в управлении, улавливал схожий запах. Возможно, хотелось так думать, ведь в моём списке преступников Дафна была номером один. «Чёрт, когда это всё закончится… – сев на пол, подтянул ноги и обхватил колени руками. – Что за дьявольские приключения?!».
Закусив губу, поднялся. Проверил комод: конверт с деньгами остался нетронутым. Выходит, убийца искал именно записку. Я пересёк комнату, достал визитки из пиджака и направился к телефону.
– Да, слушаю…
Номер набирал без особой надежды на соединение. Однако случилось то, что заставило вздрогнуть от неожиданности: старик Дуглас взял трубку!
– Мистер Дуглас, здравствуйте! Это журналист Дэниэлс. Не смог ранее связаться с вами и очень рад, что ответили.
– А, Рэнди, привет! Что тебя интересует?
– Хочу понять, что за подтасовки вы тут устраиваете… Меня обвиняют в убийстве девушки, а началось всё именно после встречи с вами и вашей командой. Что скажете?
Старик выдохнул. Причмокнув языком, произнёс хриплым голосом:
– Девочка тебя чем-то обидела? Или просто не встал? Рэнди, ради всего святого, зачем ты погружаешь меня в подробности своей личной жизни? Если у тебя произошла ссора с проституткой, и ты не рассчитал силу – ответь за это. Я не при делах…
– Ты в своём уме, старый козёл? – во мне закипала ярость. – Твой доморощенный ботаник позвонил рано утром и назначил встречу в кафе «Изабелла»! В том райском местечке, где на потолке – паутина и мухи, а на полу – собачье г***о, я обнаружил именную записку! По возвращению в отель увидел труп девицы, с которой провёл ночь! Будь добр, расскажи, что это за фокусы?
Дуглас томно задышал. Покряхтев, ответил:
– Брехун малолетний… Не понимаю, о чём ты говоришь… Ни я, ни мои люди не связывались с тобой, а про кафе «Изабелла» слышу впервые. Ты там трезвый, Рэнди?
– Как стекло! Твой виски уже выветрился! Думаешь, не помню, как угрожал револьвером из сейфа? Говори прямо: какое твоё отношение к этому делу?
– Револьвер? – удивился Дуглас. – Ну… да. В сейфе действительно есть незаряженный револьвер, но кроме него там хранятся наличные. Показывая содержимое сейфа, имел в виду, что тебе светит много денег, если расследуешь дело о записках. Не более того, Рэнди. А про звонок Мэта и встречу в кафе слышу впервые. Как и про убийство, которое ты совершил…
– Будь ты проклят, престарелый подонок!
Я бросил трубку, понимая, что Дугласа не пробить. От гнева дрожали руки, а во рту пересохло. На возможную прослушку разговоров было плевать: задерживаться в отеле не планировал. Оставалось сделать последний звонок. Постояв с минуту и успокоившись, начал набирать.
– Сэр Голдман, приветствую! Это Рэнди.
– Да, добрый день! Слушаю вас.
– Давайте начистоту. Ваши подчинённые Клэптон и Лоумен намекнули на возможный арест. Скажите, как движется расследование?
[justify]– Рэнди, мне очень жаль, но для вас дела плохи. Обычно я не общаюсь с подозреваемыми по телефону, но ваш случай – особенный. К тому же сам дал свой номер. Итак, вы уже в курсе, что пресса