Глава 6
I
Настенных часов в доме не нашёл, а свои наручные оставил в номере отеля «Виктория Вейрхауз». Открыв глаза, долго соображал, который час. Заснул я на диване в гостиной, едва коснувшись головой подушки. Осмотреть дом так и не удалось. Конор уехал практически сразу, бросив на прощание «Доверься профессионалу, журналист!». В этой фразе не было ни злости, ни желания самоутвердиться. Друг сказал правду: он – опытный детектив, и найти хоть одну причину, ставящую под сомнения его способности, я не смог. Пожелав Конору удачи и попросив быть осторожным, лёг на диван и мгновенно вырубился. Успел лишь выплюнуть каучуковые подушечки на стеклянный журнальный столик, стоявший в шаге от дивана.
Сейчас, лёжа с открытыми глазами, ощущал полное отсутствие сонливости. Лучи солнца пробивались сквозь шторы, давая понять, что шёл минимум шестой час утра. Желание что-либо делать: будь то продолжать вести собственное расследование или же элементарно подробнее осмотреть снятый дом, не было. Изучением дела занялся мастер, которому доверял на все сто, а интерьер дома не интересовал вовсе. Однако выпитое в ресторане пиво просилось наружу, что вынудило подняться в поисках туалета.
Парик помялся, и густые локоны лезли в глаза. Поправляя волосы и убирая их назад, отметил, что девушкам, оказывается, приходится несладко. Пересёк гостиную, направляясь к двери с буквами «WC». Что ж, ванная комната тоже приятно удивила. Кафель цвета морской волны с нарисованными на стенах рыбами и осьминогами, большой белый унитаз и объёмная чугунная ванна, в которую встроили систему джакузи. Современно! Сняв шорты, футболку и парик, встал под душ. Мисс Куинси умела удивлять: горячей воды не было, но хозяйка об этом не сказала. Поначалу ледяные струи заставляли съёживаться, но со временем привык. Холодный душ с утра – залог бодрости! Растирая по телу гель с запахом спелой дыни, принялся размышлять.
«Весёлая командировка, будь она не ладна! Вместо бесплатного посещения матча в сердце футбольной столицы Британии и стартующего за этим заслуженного отпуска, рискую сесть за решётку до конца дней… Дерьмо! Недаром в юности мама учила не спать с незнакомыми девочками… Чёрт, кто же такая эта Мелани? Чем она не угодила большим дядям Манчестера? Допустим, крутила роман с Блэком, а тот оказался расчётливым социофобом и избавился от девушки, поняв, что та испортит ему рейтинг на выборах. Это версия Пола. Вполне логичная. Но почему тогда я видел Дафну Роуз в квартире Мелани и в резиденции Дугласа? Команда старика явно не ангелы во плоти. Конор, докопайся до правды!».
Выключив воду, вытерся и покинул ванную комнату. Поскольку в доме был один, одеваться не хотелось. Одежда сковывала, а нагота, наоборот, давала лёгкость. Дошёл до лестницы и поднялся на второй этаж, увидев широкий коридор с двумя дверями. Паркет скрипел, но это не помешало добраться до одной из комнат. Детская. Пол застилал цветастый ковёр с толстым ворсом. На нём были раскиданы игрушки: машинки, конструктор и пара кукол. В углу стоял столик и стул, рассчитанный для детей. У стены – шкаф, двери которого обклеили плакатами футболистов «Манчестер Юнайтед». Защитника Кантуэлла и вратаря Грэга узнал сразу, ведь видел спортсменов вживую пару дней назад. Развернувшись, вышел в коридор и открыл вторую дверь, за которой располагалась спальня. Тоже детская. Маленькая кровать, заправленная покрывалом с нарисованной русалкой, белая тумбочка и светильник в форме паровоза. «Дом сдаётся семьям, приехавшим в Манчестер на отдых… – сообразил я. – Лесной массив, свежий воздух и тишина – то, что нужно и детям, и их родителям. Вот почему мисс Куинси скривилась, увидев пару геев: привыкла к другому сорту гостей. Впрочем, пошла к чёрту! С чего она взяла, что может указывать, кому кого любить? Старая калоша…».
На третьем этаже, аккурат под скатом крыши, находилась ещё одна спальня. Большая кровать, по размеру не уступавшая моей в номере отеля, высокий шкаф и множество аксессуаров: тостер, газовая горелка, тарелки с блюдцами – всё для того, чтобы позавтракать, не спускаясь вниз. На подоконнике цвели синие фиалки, а на балконе росло «денежное» дерево, ветви которого заслоняли солнечный свет. «Уютненько… Ладно, пора почитать утреннюю прессу!».
Через минуту я стоял у входной двери внизу. Захотелось пошалить. В доме нет никого, во дворе – тоже. Зачем же одеваться, если можно пройти до почтового ящика голышом? Тем более посещение нудистского пляжа было давней мечтой. Надев одноразовые тапочки для гостей, открыл дверь и встал на крыльце. Прохладный ветер обдувал тело, а утренний воздух радовал свежестью. Поколебавшись с секунду, начал идти. «Встретиться бы сейчас с Мэг… – думал, наслаждаясь свободой без мешающей одежды. – Она разделась передо мной, но меня голым не видела. Вот самое время отыграться!». Однако Мэгги уже давно была в Лондоне. Подойдя к калитке, замер. Почтовый ящик находился в ярде от ограды, но выходить со двора в таком виде стеснялся. Прислушался. Тишина. Иногда её нарушало кукареканье петуха и пенье лесных птиц. Набравшись смелости, сместил задвижку, допрыгнул до почтового ящика и взял оттуда утреннюю газету. Здравый смысл оказался сильнее желания шалостей. Несмотря на отсутствие людей вокруг, ощутил смущение. Да, к отдыху на нудистском пляже я пока не готов! Прикрывшись газетой, поспешил обратно. Оказавшись дома, прошёл в ванную комнату и надел шорты с футболкой. После сел на диван в гостиной и, развернув газету, приступил к чтению.
«Убийца сбежал из отеля!» – кричал заголовок «Манчестер Лайв!». Других изданий до пригородов не доходило. Том Голдман дал свой комментарий, воздержавшись от громких заявлений:
«Господа, напомню вам про презумпцию невиновности. Услышьте меня, пожалуйста! Пока вина физического лица не доказана судом, вы не имеете права называть его преступником, а уж тем более, убийцей! Полиция Манчестера и лично я ведём работу по этому делу. Все мероприятия обязуюсь довести до конца, поверьте мне!» – говорил Голдман.
Автор статьи не стеснялся в выражениях, оценивая действия Главного констебля:
«Сэру Голдману следовало сразу задержать подозреваемого – в этом сходятся и эксперты-криминалисты, и простые горожане. Однако Голдман проворонил свой шанс, а теперь попросту оправдывается, используя всякие умные термины вроде «презумпции невиновности»! Редакция нашей газеты выражает возмущение действиями полиции Манчестера и лично Тома Голдмана! Из-за таких, как он, по графству беспрепятственно разгуливает преступник, выстреливший в девушку двумя днями ранее! Балбесам не место в кресле Главного констебля!».
«Сам ты балбес!» – подумал про журналиста, дочитав статью. Голдмана стало немного жаль. Но что я мог поделать? Спасал свою шкуру. Разговор с Клэптоном и Лоуменом лишь усугубил ситуацию, и решение скрыться до окончания следственных мероприятий виделось наилучшим. Впрочем, видится и сейчас. Всё же Голдман – крутой коп, тут не поспоришь. Гнёт свою линию и не поддаётся на давление со стороны прессы или своих коллег. Я ведь на самом деле не убивал! Чутью Главного констебля можно было позавидовать.
Кинув газету на журнальный столик, принялся расхаживать по гостиной. Всего через пару минут услышал звук подъезжающей машины. Ринулся к окну, чувствуя нарастающее напряжение. Вид тёмно-зелёного «Мерседеса» успокоил. Конор! Калитка не позволяла заехать на дворовую территорию, а автомобильных ворот не предусмотрели. Остановившись в нескольких ярдах от ограды, Конор заглушил мотор и, выйдя из машины, пошёл к дому. Я поспешил к входной двери. «Чувствую себя собачкой, радующейся возвращению хозяина!» – усмехнулся, готовясь встречать друга.
– Долгая ночка! Если бы работал юристом, на которого отучился в своё время, – избавил себя от геморроя разного рода… – Конор снял обувь и прошёл на кухню. Уставший вид и красные глаза говорили о том, что поработал на славу. – Знаешь, в словах родителей была доля правды. Они всегда твердили, что офисная работа легче частного промысла.
– С меня яичница, старина! – я поспешил за другом. – Который час?
– Восемь утра. Начало девятого. Чёрт, сытный завтрак придётся весьма кстати…
Кухня находилась между гостиной и ванной комнатой и представляла собой плиту у стены и стол с двумя табуретами, стоящими рядом. Видимо, дизайнер интерьера предпочитал потреблять пищу вне дома и место для кухни не предусмотрел. Хорошо, что так не произошло с туалетом.
Обменявшись парой фраз, замолкли. Готовил яичницу в тишине, а Конор, поднявшись со старой табуретки, пошёл умываться. Вернулся на кухню с париком в руках.
– Рэнди, избавься от этой дряни! Он тебе не идёт! – бросив парик и наклонившись, детектив принялся использовать его подобно половой тряпке.
– Эй, какого чёрта! – возмутился я, но друг был не из робкого десятка. В следующую секунду в лицо прилетела газета.
– До пригородов свежая пресса доходит с опозданием. Почитай и лишь потом ворчи на меня.
[justify]Под треск жарившихся на сковороде яиц, развернул газету. Буквы заголовка ударили по глазам с такой силой, что я невольно вздрогнул. «Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним! – цитировали Тома Голдмана. – Тайлер Блэк обвиняется в растрате бюджетных