неимоверно важны для Вселенной! Иди по лестнице существа, согретой астральными ветрами. Я буду вести тебя в иные мироздания. Вместе мы спустимся к мировым водам, питающим бытие, которые охраняет Гидра – мой архетипический инструмент. Преклонись перед ним! Блаженно неведение в великой тайне жизни. Цени Тайну, путник. Я открою тебе все секреты самоцветной жизни и покажу титанов, возводящие великие храмы на далеких планетах. Как в пространстве, так и во времени, трудятся титаны над укреплением универсума. Молись Духу, но прежде всего, просто будь собой. Ты неповторим, как ветвь от вети мирового древа. Твои движения идеальны, ты влитая часть великой машины природы. Мир тебе!
83
Маг уснул с улыбкой на лице. Во сне он снова общался с небесными глазами, они качали его на волнах гиперсознания, летящего с астрономической скоростью по планам реальности. Это было волшебное путешествие, а когда маг проснулся, он был наполнен большим упоением. Маг был молод снова. Слезы заливали его щеки. Он пел, и его пение слушало небо.
84
Я был заперт в музее странного и необычного. Духи юксипи ведут охоту на человеческие души в стенах этого музея. Заперты пленники в магических кувшинах, которые я пытался отыскать. Из последних ментальных сил, запирал злых духов по другим кувшинам, но, так уж вышло, один из духов убил меня топором. Таперь я сам... один из духов? Теперь разгадываю загадки, чтобы обрести покой!
85
Шива танцует в тайном месте. Ом намах Шивайя! Сому разливают в чаши боги и пьют, рождая во снах удивительные миры. Я танцую, как Шива. Мои руки волнуют частицы воздуха, и грохочет гром на другой стороне Земли. Я часть единой системы, дитя далеких звезд. Имя, как космические врата, за которыми сокрыта великая тайна. Обретя ее, мне никогда уже не обрести покой. Стал я частью бесконечного цикла, как жертва для каких-то совсем уж иных богов...
86
Месяц улыбается мне, идущему по земле, такой холодой и пустой. Скелеты в склепах оживают. Бесы выползают из теней. Масло размазывает домовой на кухонном столе. Игрушки прошлого обращаются неведомыми зверушками, и мне страшно в их тенях. Дрожащими руками, я ночью подсвечник поднял, проснувшись в ледяном поту. Мне это все так явно привиделось – теперь никогда не усну!
87
Незаметно уснул за письменным столом. Разрушенные храмы привиделись мне. Странные механизмы спустились с неба и разобрали мой дух на части. Вставляя в меня таинственные кристаллы, они убрали с органами всю грусть. Я осознал, что еще сплю. Мне не проснуться! Так далеко ушел в страну снов.
88
Гляжу на наступающее лето через решетку. Курю без всяких дум. Слоняются пустые люди по коридорам жизни. Птицы рвутся в облака, обращая на меня любящие взгляды. Я кидаю вверх цветы, а странные духи опускаются ко мне с неба. Ловлю призрачные образы, приближаясь ко сну, связанный и усталый от лекарств. На моих глазах фантастические машины заводят ключи в спинах людей, заводной мир открывается мне за входной дверью. Я НЕ СПЛЮ, а вижу так отчетливо, так ярко! Как же хорошо прозреть от слепоты и взглянуть на бескрайние воды существования. Я больше не пленник желтых стен. Кто я? Спрашиваю у отражения уходящего дня.
89
Наш корабль плывет по золотистым облакам. Слоняется этот небесный странник по семи башням–городам. Ангел мой спутник в долгом путешествии. Опустив веки, он подарил мне поцелуй, и я хочу его обнять, но отталкиваю в презрении к себе. Выхватил меч и вонзил в белую кожу. Слезы текут, а с губ исходит: - "Извини". Зачем мы родились? Чтобы скитаться по дальним странам, любить кого-то, а потом умереть? Ломается корабль в руках древних титанов, и я, расправив руки, головой вниз, стремительно лечу сквозь облака. Я не погиб – меня тот ангел подхватил, и в чудесный сад отнес, где я пил греховный сок познания добра и зла. Ева выглянула из–за скалы, бросила любопытный взгляд на меня и на свою ногу привязала змею. Ева вышла ко мне и взяла за руки. И тогда потемнели небеса, град обрушился на нас, бегущих из божественных садов. Красный огонь вспыхнул в ангельской руке на том мече, которым я пронзил его. Крест в сердце и взгляд скован льдом. Ревность, ты рушишь Рай!
90
Взял револьвер и ушел в ночь. Скалится пес на мою проходящую тень. Вампир ведет свою охоту, хочет крови этой ночью. Я выстрелил в него, но он движением глаз пулю остановил, оказался сзади и вонзил в меня клыки. Я уронил оружие и на время замер в прекрасном сне. Черные капли скатились по шее. Кто я теперь? Неживой–неживой–неживой! Солнце меня обратило в скелет. Укутавшись в плащ, я ушел в прекрасный рассвет. Обвязывал себя песочными часами и взял в левую руку косу. Теперь я смерти постовой и жизни у смертных забираю! Черная ночь обратила меня в пепел, и мой прах подхватил ветер. Кем стал я? Не знаю. Чужими руками этот текст набираю. Тайные знаки мне рассказали, что я дитя солнца, рожденный богиней ночи. Не совсем человек, но и не до конца вампир, отавленнный змеиным ядом лев, что ищет крылья свои в ином мире, далеких скалах близ реки Стикс.
91
Ангелы берут копья и, в слезах, уходят на войну с людьми за наши грехи. Единорог раскрыл зубатую пасть и впился клыками в человеческую плоть. Так писатель сошел с ума. По-своему погиб. Змей оплетает его череп, влезает в глазницу. Башни рушатся, и сотни людей прыгают из окон. Солдаты хватают ружья, когда пули уже свистят над головой. Повсюду взрывы, разорванное мясо и раздробленное гусеницами кости. Красная пустыня. Кровью плачет мальчик, держа в руках сломанную игрушку–рыцаря. Демоны хаоса выходят из наших снов, жрут они девственниц и святых. Когда все погибли, когда не осталось лесов и наполняющих их животных, взошел черный цветок. Слеза упадет с листка, ведь нет больше таких существ как люди.
92
Монах зажег свячу и ветхую книгу стал листать. Кровавые следы на листках зажглись – о, ужас, спалили монастырь. Монах выжил, стал он скитаться по пустыне. Сорок дней он по ней бродил, а потом нашел спрятанный в скале волшебный эликсир. Выпил его и уснул, странное ему виделось во сне. Дева ночи к нему пришла и дала пророчество, что он будет жить на земле девять тысяч лет, что ему предстоит познать кто он такой и монастырь из пепла восстановить. Стонет ветер в скалах, и слоняется кровожадный шакал – монаха страх, страх перед тем, что он лишь бредил и дева привиделась ему. Не восстановить монастырь и людей погибших не вернуть! Съедают сознания грехи, и монах сорвался со скалы. Но выросли крылья у него, и в небо воспарил, к волшебному свету, который его ум из разрозенных крупиц восстановил. Камень за камнем собрал он не монастырь, но собор, украсив его стены рисунками тех, кого потерял, всех, кого так сильно любил.
93
В дивном парке, статуя маленького мальчика сошла с пьедестала, подняла лук и выстрелила в небо. Стрела вонзилась в мой стул в пустой комнате, стены которой покрыты пылью. Сотня крошечных змей копошатся вокруг черепа, что покоится на письменном столе. Рядом с ним золотая клетка, в коей поет птица с оторванными крыльями. Мудрец бросился с крыши башни, которую оплетают корни мирового древа. Мотылек сел на надгробный камень и сгорел. Узрев его гибель, я поднял флаг, что с эмблемой единорога, и прокричал имя Бога.
– Что ты хочешь от меня? – прогрохотали небеса в ответ.
– Любить тебя! – ответил я.
– Ты многого хочешь от меня!
Прокричал гром: НЕТ! НЕТ! НЕТ!
Закончился концерт. Бегство от реальности рвет чужие души. Под дышащим кленом, мальчик раздавил в руке бабочку, и опустилось солнце. Струи крови потекли по белым щекам ребенка. Реальность вытекает из людских глаз. Муравьи строят коробочные дома, пока я шатаюсь по улице под дурманом. С неба сыпятся осколки храма, и китайский дракон их ловит своей пастью.
Зачем я здесь? Почему еще жив, а не мертв? Кто–нибудь даст мне ответ? Ответ пришел во сне, но я забыл его... Перья на груди моей возлюбленной, которую я имею в кромешной темноте. Я плачу, пронзая ее плеву. Магистр тайных знаний вручил мне Таро, и все растворилось, угасло сознание. В темноте вспыхнули красные звезды, но я уже не вернусь к жизни. НЕТ! НЕТ! НЕТ! Мне лучше гадается на Тарот в темноте–темноте–темноте.
94
Зачем всесильный Бог придумал смерть, чтобы мы жили в постоянном страхе перед ним?! Могильные камни поднимаются до самых небес. Нет места для мертвых на планете больше, вся земля состоит из костей. Я бегу от этого мира, глотая горящие солнца, но мне не уйти в иллюзии дурмана до самого конца. Реальность притягивает меня, в сеть меня ловит паук явственного сна, и не избежать его пробуждающего яда. Некрополь – место в котором теперь все живут. Черепа в стенах бросают пустые взгляды на детей, которые, смеясь, играют в смерть. Дым заслонил солнце. Мотыльки садятся на горящий крест и сгорают.
95
Раздевшись, я вышел на улицу и попросил ближайший терминал, чтобы он пронзил меня иглами. Успокоительное течет по венам, и добавил в свой коктейль несколько солнц. Горько–сладкий вкус отходняка. Я прилег на подстилку из кожи коня и всмотрелся в желтые глаза своего кота, который решил погрызть это покрытие. Киска, ты тоже сдохнешь? Не покидай меня, хоть кто-нибуль останьтесь со мной!!! Зачем вы все уходите в небытие?! Наверное, Бог придумал смерть, чтобы была жизнь, ведь одно идет за другим, таков уж мир. Ну и пиздец! Подожженное зажигалкой насекомое дрыгает лапками, но уже никогда не сможет подняться на крылышках в воздух. Агония для меня интересней, чем сама смерть. Зачем мы еще вынуждены перед смертью страдать? Дай мне ответ, горящий в небе крест! Дай ответ, молю! Ответа НЕТ. На моих глазах, маленькие дети все так же играют в смерть.
96
Ты спишь с открытыми глазами. Ты видишь мир, такой каков он есть. Грани пространства расталкиваешь, веря в лучший день. Бесконечные машины ткут реальность, пронзая иглами сердца. Медленно восходит светило, что не имеет предела, светило без конца. Я грезы ем на завтрак, обед и ужин. Мне видятся причудливые миры, но я сторонний наблюдатель в них. Гляди, крылатые создания с мозгами вместо голов парят над циклопическими городами! Я более не вижу различий между сном и явью. Все пять чувств навострив, трогаю остывшее тело у костра. Моя мать сегодня умерла, но нет слез. Я знаю, что она все еще жива внутри моего глубокого сна.
97
Немного погодя, я вышел в город семи надежд. Надел очки, чтобы огни не прожгли глаза. Тройка черных машин едет к райским вратам. Попал ты под колеса и все кости переломал. Боль хорошо отрезвляет! Страдание дает толчок к новым начинаниям. Ты в клетке. Я в клетке, но другой. Пиши мне, моя заразная любовь. Я сожгу твои письма, согреюсь у этого костра. Любовь тепла, конечно, а разлука холодна. Рожденная холодом, лихорадка преследует меня, когда иду по улице лошадиных черепов, на которой зажигаются огнями мотыльки – посланники полуночной любви, те самые огни, что жгут глаза.
98
Техношаман подключил провода к сознанию. Он запустил симуляцию космической мантры, и приятная дрожь пробежала по его телу. Тысячи птиц устремились на землю. Их острые клювы пробивали крыши стеклянных домов. Шаман поймал один из осколков и полоснул им по руке. Кровь заструилось в приемный конвертер. На мониторе
