Эти действия Фаддей совершал из-за лени: кто ему мешал раньше заполнить инвентарь для расчёта за добычу. Мог бы в сейфе держать уже готовые комплекты для подарков иномирцам. Понимаем ведь, что тащить в «иной мир» надо разнообразные вещи – чем разнообразнее, тем лучше. Мы же не знаем заранее, что там ценное, а что не очень. В отдельные ёмкости Фаддей насыпал разные безделушки, а также монетки, в том числе золотые и серебряные. Полностью инвентарь Фаддей подарками не заполнял: в него он поместил свой любимый пистолет с тремя запасными обоймами и швейцарский нож. Всё – инвентарь вместил в себя 5,7 килограмм веса. Теперь можно отправляться в путешествие.
Кот Проха резко зауважал человека, откликающегося на имя Фаддей: кормит котика, поит, ещё этот человек может на секунду исчезать из вида. Или это у кота что-то со зрением? Старею… Но запах: двуногий до исчезновения пах одним образом, а после секундного исчезновения, чтоб мой хвост облысел, запах человека изменился.
Поехал в лес, да попался бес: топчитесь, бесы, да не в нашем лесе! Новый мир встретил Кобальта лесным разнообразием и надеждой, что бесов он не встретит. Снова, Кобальт, начинаем свои исследования с нуля - впереди госпожа Неизвестность. Хочет госпожа или у неё нет желания, но ей придётся поделиться тайнами.
Плотно жгло местное светило. Стеной шумел непролазный смешанный лес — дурной, жадный до света. Ни одного знакомого растения Фаддей не заметил. В этой чаще рвались ввысь тёмные деревья, верхним ярусом вздымались кроны неизвестных гигантов. Сквозь ветки синело небо. На поверхности планеты лежал толстый слой пожухлой листвы, хвои, веток, какого-то пуха и разноцветной слизи. Сквозь этот слой пробивалась странная чахлая трава и роскошные кусты, несущие на себе разноцветные цветы. Воздух здесь густой и влажный, словно напитался запахом хвои и прелыми листьями: местами над поверхностью висел лохматыми клочками акварельный, розово-сизый туман, кажущийся живым. Несомненно, там, в бредово-зыбком мареве, прячутся мохнатые страхолюдины, и кто-то жуткий подкрадывается к нам на кривых лапках. В такой атмосфере и приведения могут завестись.
Где-то бойко чирикала неизвестная птичка, стучал по стволу, наверное, местный дятел. Одуряюще пахло грибной прелью, смолой, хвоей и ещё чем-то непонятным. Пьянящий охотничий азарт щекотал нервы Фаддея.
- Попали мы с тобой, Кобальт, скорее всего, в джунгли, а не в приличный земной лес – здесь нет покоя. Наш уральский лес любит тишину, свежесть и неторопливость. Он дарит умиротворение, защищает от городской суеты. Он говорит путнику: попробуй остановиться и оглянуться. Поброди человек по горам, вдали от шума цивилизации и мельтешения ее инфополя. Живи медленнее, чтобы окружающий мир не сливался в твоих глазах в серую стену. И кто знает, может, найдёшь истину среди древних камней.
В местных джунглях калейдоскопное мельтешение цветных пятен и теней, беспокойное метание насекомых, суета разноцветных птиц и экзотических существ. Здесь жизнь буйно цвела и пахла всеми ароматами. На некоторых растениях висели грозди огромных бутонов, другие растения щеголяли чешуёй на стволах и ветках.
Гуляем, дышим свежим воздухом: что–то вроде турпохода. Смотри Кобальт под ноги, а то тропинок здесь нет: не уследишь и провалишься в яму, а то и на хвост местной змеюке наступишь. И что здесь брать в виде трофея? Увы, живое брать нельзя. Грибы, ягоды и цветы отпадают. Вот этого слизня, что ползёт по ветке, не возьмёшь – он, вроде бы, живое существо. Плохо, что сюда фотоаппарат не протащишь: виды здесь интереснейшие. Но, варежку Кобальт на местные достопримечательности не разевай, а то спикирует на тебя сверху какой-нибудь местный клещ. Крути головой во все стороны. Возьми, что ли, в руки палку и топай, да голыми руками за всяких слизней не хватайся, и за цветочки не хватайся – видишь на ветке с цветами какие шипы. Хотя, шипы надо взять – они вроде бы сухие, а значит, не живые.
При помощи своей силы Фаддей с трудом отломил штук пять шипов: в перчатках работал. Ого, это не шипы, а стилеты: каждый сантиметров сорок в длину, острейшее жало, а на жале выступает какая-то дрянь, несомненно, дюже ядовитая. Надо химику Витьку задарить один такой шип – пусть определит, что за яд на нём намазан. Откуда я узнал, что это яд? По поведению птичек: ни одна мелкая сволочь на эти кусты не садится, и даже слизни по этому дереву не ползают. Пошли, Кобальт, неспеша на прогулку по этим джунглям. Найдём интересное – возрадуемся, не найдём – не огорчимся. И не нюхай Кобальт всякие цветочки и грибочки, а то воочию повстречаются тебе кикиморы, сидящие верхом на Змеях Горынычах: в грибах у меня опыта нет. Такая вещь, как опыт всегда в хозяйстве необходима, но, сука, опыт появляется после того, как в нём имелась нужда.
Перемещался по джунглям Кобальт предельно осторожно. Куда спешить? Вокруг него, по пути, на некоторое время повисала густая, нехорошая тишина - это местные обитатели замирали и, молча, изучали новое, неведомое им, существо, оказавшееся в их среде обитания. Чего от пришельца ждать им не ясно. Наверное, они не знают, что я венец эволюции.
- Здаётся мне, друг Кобальт, что мы здесь гости незваные и чуждые, типа появление проктолога в детском садике. Ждём от местных любое западло…
- Посмотри, какая милота, - Фаддей уставился на беленькое пушистое существо, величиной с котёнка. Существо сидело на ветке и смотрело в противоположную от Фаддея сторону. Что-то почувствовав, существо повернулось и взглянуло на пришельца. Лучше бы оно не поворачивалось.
- Ох, ё… - прошептал Фаддей, разглядев мордочку «милоты». Существо растянуло свой рот в доброй улыбке до ушей и продемонстрировало парню красные глазки и набор острейших зубов – крокодил обзавидовался бы. Ещё и длинный раздвоенный язык существо показало пришельцу. Под «ласковым», оценивающим, взглядом белой милоты Фаддею стало прохладно.
Внезапно оно прыгнуло и уцепилось своими зубами и когтями за толстую зелёную лиану, висящую в паре метров от Фаддея среди таких же лиан. Ан, нет – это оказалась не лиана, а трёхметроворостая змиюка.
Беленький пушистик затащил добычу на ветку и стал её жрать, свирепо урча. На конвульсии змеи он не реагировал. Через несколько секунд белоснежный мех существа покрылся бурой кровью жертвы. В ближайшей к пушистику округе стихийно начался атас средних размеров: местная живность утвердились во мнении, что дело тут нечисто, и примкнула к самым оголтелым паникерам, целеустремленно рассыпавшимся по окрестностям.
- Ко-кобальт, - запинаясь произнёс Фаддей; в углу его рта непроизвольно появилась злая складочка, превратившая улыбку Фаддея в гримасу. – Несколько таких пушистиков запросто нас съедят вместе с ботинками. Двигаем чуть в сторону, вдруг у них тут логово.
Кобальт и двинул, но не тихо – на мягких лапках, а словно кабан сквозь камыши. Фаддей вспомнил, что когда-то он показывал неплохие результаты в беге на длинную дистанцию.
«Западло», судя по расположению местного светила на небосводе, случилось в полдень. До этого джунгли вели себя вполне благонамеренно и достаточно вежливо к пришельцу. Особой опасности в них не водилось (пушистик не в счёт). Тут вдруг началась движуха, когда Кобальт вывалился на достаточно ровную полянку.
Всё произошло внезапно. Душераздирающий вопль раздался на полянке, поросшей высокой разноцветной травой. Кобальт чуть не присел в траву от неожиданности: захотелось заткнуть уши и эвакуировать завтрак через рот. Перед глазами Кобальта заплясали бело-чёрные пятна, похожие на совместное кривляние беленькой и чёрненькой стриптизёрш. Привычные джунгли здесь исчезли, а нечто непонятное обнаружилось.
Крайне неприятный вопль издавала белая огромная птица, нападавшая на чёрное существо, внешне похожее на гуманоида. Кажется, гуманоиду хана, если он оглушён воплем птицы и не может сражаться. В мозгу Фаддея щёлкнуло: пернатые наших бьют. Секунда, и у него в руке появился пистолет, патроны которого имеют чудовищно убойную силу. Ща достану «кладенец» и кому-то здесь звиздец. Учитывая, что Фаддей снайпер, то для белой птицы шансов не оставалось, хоть обгадься. Бесшумное оружие выстрелило, послав пулю в пернатое существо. Пуля, выпущенная из специального оружия, произвела ошеломляющее действие – птицу буквально разорвало на мелкие ошмётки. Ещё несколько секунд на траву падали белые перья, зато противный крик прекратился, и наступила благостная тишина. Как там охотники говорят: «Разлетайся живые, оставайтесь битые».
- Кажется, Кобальт, мы не совсем птичку-то завалили, - задумался Фаддей, глядя на планирующие к земле перья. – Что-то здесь не то: птичка как-то тоже смахивает на гуманоида, только в перьях. Но, пойдём и посмотрим на останки «птички» и, заодно, проверим, на кого пернатое охотилось.
- Кажется, мы спасли чёрта, - сделал потрясающее открытие Фаддей, найдя в траве тело смуглого «гуманоида».
И действительно, лежащее без сознания существо, ну, вылитый чёрт: тёмная кожа, на голове небольшие рожки, нос … хм … слегка на поросячий пяточёк похож.
- Вылитый Жорик Мочалкин, только чернявенький, - поразился Фаддей. - Интеллект на его морде, как и у Жорика, даже не ночевал.
Существо явно цивилизованное, так как имеет одежду, обувь и что-то похожее на рюкзак. Однако, ситуация. Начерно сформировалась гипотеза, что убили не того, кого следовало.
[justify] Фаддей мог бы долго гадать на тему «Правильно ли он поступил», но вмешалась Система, отсыпавшая ему одномоментно двенадцать тысяч пунктов Quinta essentia за убийство светлого ангелоида. Огромная сумма. Система подчеркнула: если Кобальт относится к тёмным
