Какой Дар у Пугачёва Федосья знала. Дар у него, конечно, бестолковый, но неплохой. Хотя психу любой Дар не в масть. Кеше досталось умение не пьянеть с 0,5 литра водки. Казалось бы – живи и радуйся, так Кеша старался резво перескочить барьер в 0,5 литра, чтобы его забрало и заколбасило. Правда, уже долгое время наш Кеша что-то не куролесит. Это всё говорит о том, что он мужик хитрый и прошаренный – специально вёл себя, как психопат, чтобы сесть на инвалидность, а у самого, судя по одежде, доходы выше крыши. Кабздец какой гений наш Кеша! Прикинулся психом - и никаких ему проблем. И ничего ему не предъявишь – у него справка есть. Конечно, Кеша, как и все кругом, немного безумен, это правда. И правда то, что мне его жалко. И жалко то, что это правда. Однако, в его безумии, как говорил шекспировский Полоний: «…есть своя хитрая система».
Суть да дело, а пока Федосья бодренько зашевелила булками в направление универмага, где надо купить куриные ножки для всегда голодного Чертилы, ну, и себе любимой прикупить чего-то вкусненького для поддержания общего тонуса организма. Как же без этого, ведь предстоит тратить энергию на общение с Кешей. Такие вот дела, а я не буддистка, чтобы дела откладывать на следующую жизнь. Но домой быстро возвращаться не резон: надо пошляться где-то часа два-три, чтобы папка за это время созрел на употребление пары-тройки стаканчиков косорыловки. После косорыловки он уже не пристаёт к домашним, а сидит в своей комнатушке и «общается» с бутылкой, тумбочкой или с невидимками, что приходят к нему, когда он выпьет. Тогда папка орёт отрывки из песенных куплетов, несёт косноязычную пургу, но из комнатушки не выходит, если его не трогать. Если тронуть – он может вспомнить о домашних или соседях, обо всех обидах, и тогда идёт конкретно разбираться со всеми «долбанными геморроями», кто попадётся под руку. Не, лучше по дому ходить на цыпочках пока Дорофей не заснёт – целее будешь и не познакомишься близко с термином «домашнее насилие».
Когда Федосья вернулась домой, то, как раз, застала окончания песен в исполнении папки: сегодня он, как мог, копировал репертуар какого-то неизвестного Федосье певца; завывал папка что-то про тюрьму центральную, которая не спит – уже проснулась, и про неразделённую любовь. Кажется, папахен находится на последней стадии перед крепким сном. Как есть: накатался сегодня болезный на «синем дельфине» так, что его вот-вот сморит.
Аккуратно заглянув в щелку дверного проёма, Федосья констатировала, что родитель сумел налакаться косорыловки до стадии, когда уже на ногах не держится, ибо никакусенький. Употреблённая в одну харю косорыловка у него даже в ушах булькает.
Родитель, закончив выть о печальной судьбе тюремного сидельца, завалился на диван и уставился остекленевшими глазами прямо в астрал, при этом он указательным пальцем правой руки грозил потолку, наверное, осмысливал тезис: «Нафига такая жизнь!» Перебрав косорыловки, кормилец очень вовремя отключился от реальности.
Когда родитель вот так тупо втыкает в пространство перед собой, то это говорит о том, что он благополучно выпал, так сказать, в астрал из грешной реальности и скоро уснёт от усталости, тогда домашние, наконец, смогут вздохнуть чуть свободнее. Даже тёща уснувшего Дорофея Гусева наберётся храбрости показать нос из своей комнатушки. Кот заснул – мыши в пляс: до следующего утра папку не разбудить, хоть стреляй из пушек.
Решительно собрав мысли в жменьку, Федосья активировала все резервы своей воли. Осталось, согласно планам, подстеречь соседа и настроить его на соответствующую волну. Пусть Иннокентий решает девичьи проблемы Федосьи – мужик он, или кто. Проблемы же самого соседа – это проблемы его самого и его лечащего врача. Как-то так.
Засаду на Иннокентия девушка устроила у своего окна, изредка поглядывая на окна дома, где обитал её предмет желаний. В предвкушении сладких событий блуждал в крови девушки адреналин, а настроение металось между землёй и облаками. Но объект желаний всё не появлялся: где его черти только носят; девушка ждёт, а он таскается непонятно где. Вот так всегда - хочешь всё и сразу, а получаешь ничего и постепенно. Хуже нет ждать и догонять: так и заснуть можно. Так бы Федосья и поступила, то есть её бы сморил сон, но в окнах соседского дома загорелся долгожданный свет. Ага! Кеша вернулся домой, теперь осталось только шмыгануть до его двери, постучаться, войти к нему в дом, когда Кеша откроет дверь, а потом объяснить мужику, чего он хочет на самом деле. Ага, проблемы в жизни мужчин всегда так и начинаются, когда женщину осенит сказать своему избраннику: «Я подумала что…»
Подначенная своими, давящимися от смеха тараканами, девушка начала резко суетиться: нанесла на лицо ещё несколько штрихов к существующему макияжу, брызнула на себя капельку «My Boudoir» - детище порочной связи французских парфюмеров и румын. Резво накинула на маечку лёгкую куртку, но не стала её застёгивать; покрутилась перед зеркалом, отогнала настырного муха от своего лица, оценила свою маечку с отнюдь не пуританским вырезом, и выпорхнула во двор, в котором со времён царя Гороха ничего не менялось. Вот только девушку ждал очередной облом. Слишком долго она крутилась перед зеркалом и возилась с макияжем. Только вышла, как заметила, что сосед сам открыл свою входную дверь и выскочил из дома. Потом он резко двинулся из их двора на ночную московскую улицу, где уже ночной кефир, то есть зефир струил эфир.
Мля! А поговорить, машу вать? Эй, сосед, ты, куда собрался, на ночь глядя? Я из-за тебя даже бельишко не надела; мечтала блеснуть своими прелестями перед твоим взором, а он … Нет, не дам я ему проморгать его счастье в своём лице. Вернее, дам ему сколько он захочет, а проморгать не дам.
Нет, кричать соседу Федосья не стала. Секунду – две она думала, что делать, а потом решительно (а чего рассусоливать?) двинулась вслед быстро удаляющемуся Иннокентию. Развёл, понимаешь, сосед секретов. Мы уже почти одна семья, какие меж нами могут стоять секреты?
Опрометчиво поступила Федосья, что не последовать великолепному совету мудрого доктора Айболита, что не надо молодым девушкам ходить гулять по неизвестным местам, особенно в Африку. Там поджидают неприятности: всякие подворотни полны неожиданностей; даже в Москве полно странных мест.
Глава девятая. «И» - «Иже восьмеричная»: Изъ того кузнецъ клещи держитъ, чтобъ руки не обжечь. Изъ злой собаки хоть шерсти клокъ. И на Малашку бываетъ промашка.
Недоделанный районный гопник Жорик Мочалкин потянулся, открыл форточку на кухонном окне своей квартиры и вдохнул запах начинающегося лета. Возомни себя Мочалкин поэтом, обязательно подумал бы о чём-нибудь прекрасном и возвышенном. Например, сочинил бы стих для детишечек, типа: «…лето солнышком вкатилось, засияло, заискрилось – вишнями, ромашками, лютиками, кашками…». Но нос владельца квартиры поморщился от городского запаха, а от запаха своего тела Жорик даже чихнул – не до стихов: дешёвый дезодорант, коим пользовался Жорик, безнадёжно проигрывал поту. Касательно запахов, то чьё бы чучело возмущалось: Макаревич - мой, не сильно обремененный интеллектом друг, смердит ещё сильнее, чем я. Душный козёл Макаревич, ага.
Сегодняшнее утро ничего радостного не внесло в серые будни. Жорик проснулся, но как-то не весь. Организму хотелось вдрызг надраться прямо с утра, ибо нервную систему изрядно вымотали неудачи, регулярно приключавшиеся с Жориком в последнее время. Даже посещение туалета не принесло облегчения по причине внезапно закончившейся туалетной бумаги. А ведь рулончик туалетки в этом доме значился единственной белой полосой. Пришлось пользоваться газеткой, стыренной из почтового ящика соседа. Газетка привлекла полусонного читателя броским заголовком: «Способна ли наша интеллектуальная элита решить вызовы, стоящие перед обществом?» Только дефицит времени прервал ход мыслей Мочалкина, касательно проблем внутри интеллектуальной элиты государства: я бы поучаствовал в дискуссии, но оппоненты легко утопят решение проблем в демагогии. Довели, блин, страну…
- За - дол - ба - ло… – с чувством высказался Жорик и пошёл мыться, хоть он и не являлся большим фанатом гигиены. Надо не забыть мыло купить, а то мыльницу украшает только небольшой скользкий обмылок. Шампуня «Кря-Кря» тоже осталось на донышке. Хорошо ещё, что зубной пасты оставалось немного в помятом тюбике. «…если кто-то любит мыло и зубной порошок, то у этого дебила случится заворот кишок...» - вспомнил Жорик золотые слова анархиста Кропоткина.
Кафельная плитка на стенах ванной комнаты кое-где отвалилась, обнажив кирпичную кладку, жадно впитывающую брызги воды из душа. Кое-где уже образовалась плесень.
- Надо делать ремонт, а не выращивать пенициллин в промышленных масштабах, - в очередной раз подумал Жорик, глядя на пятна плесени, но отправил все заботы «на потом». Мистическое «Потом» по терминологии Мочалкина означало вытянутое во времени конкретное «Никогда».
Да, много чего надо делать, ведь жизнь не отменяет необходимость чем-то питаться, одеваться, платить за коммуналку. На девушек ещё надо иметь деньги, а они, сучки, и рыбку норовят съесть, и на диету сесть. Гадские девки постоянно динамят Жорика, считавшего себя осколком русской интеллигенции, а ведь я, кроме того, что очень умный - я ходячий тестостерон и просто красавчик, настоящий районный секс-символ. Мелковатый только слегка. Так и что с того? Я в корень пошёл. Где бы мне заарканить барышню, хоть одичавшую?
С девушками секс-символу решительно не везло, да ему вообще не везло, если честно. Невезение легко читалось от вида ссадин и ушибов, разбросанных по всему телу мужика и на физиономии Жорика, украшенной большим лиловым синяком под глазом. Губы тоже распухли от ударов по ним чьих-то кулаков; правое ухо побаливало. Судя по состоянию Жориковой морды - степень одичания барышни должна зашкаливать.
[justify] - Да, брат, потрепала тебя жизнь. Это нас с Ефимкой вчера мужики били возле пивной, внутри пивной нас тоже били, - грустно подумал Жорик, разглядывая синяки и ссадины от побоев. –
