- С чего вы взяли, что Корней и Добрыня едут в Рязань? - удивился Елфимов. – Один в Рязань, а другой в Тулу.
- Ага, они вас немного надурили, решив прогуляться по этим городам вдвоём, так веселее, - выдал с потрохами Фаддей сотрудников Елфимова. – Но не ругайте их, сделайте вид, что не знаете их проделок. Пусть они считают вас за недалёкого служаку – немного самодура, немного карьериста, но не за большого специалиста. Кроме того, вам придётся теперь много времени проводить на Урале, так что готовьтесь к переезду на новую квартиру в Верхнем Уфалее. Ещё в вашем распоряжении появятся конспиративные помещения в Челябе и Е-бурге. Со своими охламонами в этом плане решайте – готовы они к переезду на Урал или хотят остаться в столице.
Надо от всего этого отвлечься – подумал Елфимов – водкой надраться, по бабам двинуть или книжку почитать, как альтернативу водке и бабам. Алкоголь, он, конечно, тот ещё зверь – убивает нервные клетки; выживают, значит, только спокойные клетки. Баб у меня нет, а с водкой, как и с бабами, затык по состоянию здоровья, следовательно, для отвлечения возьмём в руки книгу.
Нестор достал из шкафа новую книгу модного столичного автора, пишущего всякую фантастику. На обложке книги значилась фамилия Лукьянов, и название литературного чтива: «Ночной Засор». Елфимов уже успел как-то освоить страниц сто из фантастической истории, придуманной автором. Знаете ли, сюжет захватил его, да и язык автора великолепный. Вот только у автора действительно бурная фантазия: он придумал мир, где живут совместно простые люди и одарённые. Причём одарённые почему-то разбились на два антагонистических лагеря: на Светлых и Тёмных. И понеслось: Тёмные господа волей автора всячески козлят Светлым, а Светлые, соответственно, козлят, Тёмному люду. Простой народ присутствует как антураж.
Елфимов покачал головой: интересный, но совершенно нежизнеспособный мир придумал автор. Вот у нас мир правильный: все имеют хоть какой-то Сакральный Дар, который можно развивать. У нас нет Тёмных и Светлых, нет и сражений, устраиваемых одарёнными. Ага, с чего бы одарённым гнуть пальцы веером? Попробуй погни – быстро окажешься в списках асоциальных типов. Придут Стражи и вломят так, что мало дурному одарённому не покажется. Но, текст произведения господина Лукьянова хороший, в чём-то даже захватывающий, похожий на вокзальный беляш: его съешь, а потом некоторое время гадаешь в напряжении - что за этим действом последует.
Пока бывший жандарм успокаивался книгой гениального автора, Фаддея Адашева сживала со света его жадность и некоторая обида на Высших, всучивших ему свой Дар. Сейчас у Фаддея на балансе значилось 15700 очков прогресса или универсальной валюты Вселенной. Хорошо, когда очки появляются, но плохо, что Система нещадно штрафует Кобальта за различные ошибки. Самое обидное, что Система требует за всё плату, причём цены у неё конские. За то, что Фаддей использует Коммуникатор для электронной слежки над действиями противников надо платить очками прогресса; местную валюту она не воспринимает. Жаба душит расставаться с драгоценной валютой. Конечно, в результате своих недавних телодвижений мы оказались в плюсах. Убийства, воровство и любое мошенничество Системой оценивается хорошо, но, ни дай Святая Система кому-то бескорыстно помочь – сразу выписывают штрафы.
Глава восьмая. «З» - «Земля»: Запросъ въ карманъ не лазитъ. Залетѣла ворона въ высокіе хоромы. За чѣмъ пойдёшь, то и найдёшь.
О некоторых людях говорят: «Два сапога – пара». Глядя на Корнея Верещагина и Добрыню Юзовского, некоторые люди заменяли слово «сапог» на «сапожище». И то так. Этим агентам, обозванным Фаддеем охламонами, трудно подобрать приличную обувь: у обоих размер стопы сорок пятый. Не только свои конечности эти ребятушки вырастили до приличных размеров, но и другие части тела они достойно раскормили: оба агента крупные, крепкие, румяные – кровь с молоком, гибель девок и молодых женщин. Что есть, то есть. Покуролесили молодцы по молодости лет отменно, но остепенились, когда попали в службу безопасности морозовского холдинга. Вернее полностью остепенился пока только Добрыня, женившись на Веронике. Корней продолжал погуливать «налево» и коварно совращал Добрыню, чтобы тот составил ему компанию в благородном походе «налево». Добрыня стойко держался от поползновений друга на его нравственность, которая могла понести ущерб от встреч с доступными барышнями. Жена под боком – это карма, это знак, запрещающий поворачивать налево. Трудно держаться Добрыне, но он держался. Ну, несколько раз в год не считается за грех: не каждый же день. В очередной командировке, вечерком, после работы, да под водочку – тут и святой согрешит с приятной девушкой. Главное чтобы красавица Вероника не узнала. Для этого есть верный закадычный друг Корней, ловко вешающий лапшу на ушки Веронике, как он вместе с Добрыней выполнял опаснейшее задание начальства, естественно со стрельбой и погонями, а что касается женщин и даже девушек, то они оба ни-ни, как можно-с. Вероника смеялась от таких «рассказок» Корнея, ибо она знала, что охламоны работают простыми экспедиторами в холдинге. Какая стрельба? Какие погони? Но привирает Корнейка здорово.
Вот и новая командировка подвалила. Одному охламону в Тулу, другому в Рязань. Разбивать спаянную боевую двойку – это неправильное решение начальников – так совместно решили охламоны и откорректировали приказ, ведь всем известно, что начальники настоящие закостеневшие динозавры и дуболомы, мало что понимающие в «полевой» работе. Мы двое – крутая скала, мы сила, помноженная на ум и богатейший опыт. Мы крутые, как Эверест, поэтому поедем в командировку вместе на машине Корнея: успеем и туда и туда смотаться. Дело-то плёвое: подумаешь – всего-то надо проследить, что делают маргиналы с купленными фигурками. Несколько адресов, где обитают подозрительные маргиналы уже известны. Осталось только проследить над перемещением маргиналов, и дело в шляпе. Как два пальца облизать.
Выезжать охламоны решили вечером, а не утром следующего дня. Чего, спрашивается, драгоценное время терять? Ведь его можно потратить с пользой для организма: завалиться в ресторанчик, познакомиться с секасными девушками…
- Я за здоровый образ жизни: за водочку, за приятных девчулечек, - сладкоречиво говорил Корней. – Согласись, это здорово! «…все девки на свете, как мухи, к нам льнут…» - переиначил песенку на свой мотив Корней.
- Я пас, - объявил Добрыня. – Я с девушками не знакомлюсь, я приличный семьянин.
- Ага, - покосился на него Корней: сам он не собирался начинать вести монашеский образ жизни из-за чьих-то прихотей. Иногда Корней завидовал Добрыне по-доброму - друг прост, как железнодорожный рельс. - Полностью вас одобряю, коллега. Тогда я познакомлюсь с девушками, а потом с ними предамся блуду, а ты просто составишь компанию, в процессе, так сказать, но не будешь блудить. Надеюсь, такой расклад не поколеблет твою железную нравственность?
Этот содержательный разговор проходил в машине Корнея – тёмно-красном «Пежо». Корней рулил, а Добрыня восседал рядом на пассажирском кресле. Машинка резво катилась по имперской трассе «Москва-Рязань», которая составляла 199 километров. Судя по благополучной обстановке на трассе, в Рязань можно доехать за три часа, если особо не спешить. Выехали в 16 часов – это значит, что где-то в 19 часов прикатим в Рязань, а там водятся симпатичные де-вуш-ки, ха-ха. Море времени для умелых специалистов; можно найти себе приключения. А пока едем - ведём умные разговоры.
Ехать просто так без умной беседы о достоинствах и недостатках сослуживцев казалось обоим коллегам делом скучным и недостойным. Не по сторонам же глядеть. Нет-нет, не подумайте, это не обычное «перемывание» косточек знакомым людям: охламонам хотелось докопаться до истины, понять, чем человек живёт, чем дышит, учинить ему, понимаешь, персональный разбор, нарисовать его психологический портрет.
- Кого, коллега, будем сегодня обсирать? – с предвкушением спросил Корней, не забывая, впрочем, следить над обстановкой на дороге. Водил машину он отменно, чего от него не отнять.
- Штабс-ротмистра Елфимова, - без всяких колебаний ответил Добрыня. – Кого ещё? Не генерала же Артоболевского.
- Бывшего штабс-ротмистра, - подчеркнул Корней.
- Ага, бывшего, - согласился коллега. – И нет у него никаких перспектив по службе.
- Его поезд ушёл, - добавил негатива Корней. – Неудачник. Даже жена сбежала и кошки у него нет, а без кота и жизнь не та. Тра-тата, тата, тата.
- Истинная правда коллега. Выше начальника опергруппы он уже не подымется, - предрёк Добрыня будущее шефа. - И мышей не ловит. Мы за него всё делаем. Без нас он ноль. Может он пьёт?
Оба в сомнении задумались. Может шеф и пьёт. Кто его знает? Однако пьяным его не видели. Но то, что он неудачник, то точно.
- Малохольный он какой-то и по бабам не ходит, - сообщил Корней ошеломительную новость. – Совсем одинозаврился, мохом порос. Внимай, какую умную мысль дядя Корней выскажет: «Ничего на свете лучше нету, чем скрипеть кроватью до рассвета…»
Добрыня согласно покивал. Здорово мы разложили примитивную личность Нестора Викторовича по полочкам: ему, наверное, сейчас икается. Это говорит о наших больших аналитических и интеллектуальных способностях. Начальник лошара, а мы всегда успешно действуем по ситуации, опираясь на свой огромный опыт и умение приспосабливаться к непредсказуемым условиям.
Коллеги, закончив с обсуждением убогой личности шефа, даже ощутили некую добродушную снисходительность к своему непосредственному начальнику.
- Почему бабы его не интересуют? – задумчиво произнёс Корней. – Такого не может быть.
Действительно, отсутствие интересов к бабам как минимум странно. Или мы чего-то не знаем?
[justify] Добрыня задумался. Если бы Корней не отвлекался на дорожную ситуацию, а посмотрел бы на физиономию коллеги, то смог бы заметить, что
