Захолустье 2

меньше. Без этого допинга я бы сошел с лыжни.
       Вино любви, мстя за скороспелость, было кислым и вязло на зубах
       Утром болел кончик языка.
    
        Пленка 02а. Бассаров. Поле чудес
 
       Я проснулся от того, что Кеша внаглую уселся на грудь и щекотал усищами нос: подъем, пьяная рота.
       Когда прихожу домой под градусом, кот спит со мной. Он решает это единолично. Ставит, точнее, укладывает перед фактом. Ночью я инстинктивно поворачиваюсь на левый бок, и Кеша полночи прижимается животом к моей натруженной печени.
       Кеша любит, когда я пьяный. Вот и вчера, смутно припоминаю, кормил Иннокентия (подшофе обращаюсь к сожителю на «вы») сырым мясом и вел душеспасительные, космического размаха, беседы.
       Я сбросил кота и еле доплелся до ванной.
       Кеша орал благим матом. Требовал крови.
       Под душем подсчитал, что пью без передыху календарный месяц. Спасало, что я принципиально не похмелялся, а начинал пить в конце рабочего дня, набираясь под завязку ближе к ночи. Хм-м, если я перебарываю абстиненцию по утрам, то, может, и не хронический алкоголик?
       Должность генерального директора единственно хороша тем, что не надо отчитываться за опоздание. Генеральный директор оценочной фирмы – часть того мифа, в котором гамбургер важнее горького привкуса гамбургского счета.
       Кислое послевкусие держалось весь день.
       Страховщики требовали пересмотра экспертной оценки из-за очередного скачка инфляции, суд, как водится, встал на сторону богатого клиента, доллар прыгал, что влюбчивый козел на диване, поднялись цены на квадратный метр и баррель, заказчик тянул с оплатой, покалывала печень, я висел на телефоне и цедил третью бутылку минералки…
       На дворе середина 1990-х и я руковожу независимой оценочной компанией - НОК «Белый квадрат». Если черный квадрат это черная дыра, то белый квадрат - пустота. Талонов на жратву на всех не хватало – колбасу заменили жвачкой. Натуральной и визуальной. Это сейчас оценщики хватают тебя за полу по любому поводу, от битья посуды на кухне до техногенной катастрофы, от прорыва фильтра в санузле до бури в стакане воды, а тогда специалистов-оценщиков в стране было мало, в провинции тем паче.      
      Все теряло цену со скоростью кисломолочных изделий. Деньги створожились и стали условными единицами. Люди хотели знать истинную цену, меру вещей – для себя, и завышенную – для суда первой инстанции. А профессионалы вымерли и разбежались.  

Стоп. Перемотка ленты.
 
        …разбежались и вымерли.
        Да, да, да, когда-то я мечтал двинуть в науку – сотворить нечто эпохальное на стыке истории, философиеи и восточных языков. Однако! Грянули долбаные реформы. Людей увольняли пачками или отправляли в административные отпуска (паллиативная форма пинка под зад). «Везунчикам», уцелевшим в трудовых коллективах, не платили месяцами. А если и платили, то «деревянные» рубли тут же сжигалась в топке инфляции, скачущей как зэк на несчастной женщине в комнате свиданий. Додумались выдавать зарплату продукцией родного предприятия. Рабочие местного «Теплоприбора» ходили по дикому рынку с говорящим названием «Поле чудес», обвешанные кипятильниками, что лотошники царской России - баранками. Персонал завода резинотехнических изделий толкал за бесценок грелки, крича, что никакой тузик такую грелку не порвет. Работники завода эмальпосуды им. Кирова зазывали покупателей ритмичным грохотом кружек и тазиков в лад песенке из магнитофона: «Два кусочека колбаски у тебя лежали на столе...». Хит сезона группы «Комбинация». Комбинация товарно-денежных отношений свелась к бартеру. Часы на трусы. Потому что трусы можно постирать и снова надеть, часы завести по-новой, а на «деревянные» нельзя было купить ни того, ни другого. Тут не до «кусочека колбаски» - цена полукопченой в год основания «Белого квадрата» доходила до 25 тысяч рубликов. Темнушки и балконы сограждан были забиты коробками мыла, стирального порошка, зубной пасты, электролампочками, ящиками с тушенкой и рыбных консервов, подсолнечного масла, мешками с мукой, крупой и макаронами, запчастями и сопутствующим запасным счастьем. Балконы массово зарешечивались, жилье обставлялось железными дверями. Инфляция достигла тысячи процентов. Это значило, что тыща рубликов через месяц превращалась в сотню. Не бабло - облом. А вещь оставалась вещью. Мыло, предмет первой необходимости в годы Отечественной, и через год оставалось мылом. Деньги никто не хранил про запас, их стремились потратить как можно быстрее. Или перевести в доллары, пущай по грабительскому курсу. Helter-scelter, русский вариант. Хаос в плановом порядке. Царила организованная паника, без истерики. Люди сжали зубы и пошли в атаку.
       За первые два года после того, как я бросил универ, булка хлеба от 500 рублей выросла до полутора тысяч. В этом месте напиться бы с горя. Канули в лету совковый дефицит и дебилизм горбачевщины с его талонной системой «две в одни руки», водки было залейся! Но соображать на троих впору было на десятерых, дабы подступиться к прилавку. Цена поллитры от двух тысяч рублей за год взлетела в десять раз! Алкаши пили всякую гадость, в лучшем случае. разведенный технический спирт. Эстеты его подкрашивали. Для дам.
       Не в последнюю очередь из-за клятых денег я пересмотрел свои планы. Штурмовать вершины науки на голодный желудок? Вопрос на засыпку.Лавиной тотальной девальвации. Решил перекурить этот вопрос на обочине. Тем более, что полюбившиеся мне сигареты Magna искурилась до фильтра у риски в две тыщи за пачку. А Bond стал как понт.
       Денег все равно не платили. Ну, раз в полгода, повезет, в квартал. Бабло вырывали с боем и воем. Ткачихи-челночницы на «Поле чудес» продавали ткани разнообразной палитры, а при оказии готовы были продать и себя – на тех же рулонах. Палитра плоти была разнообразная. Учителя подались в ученики к челночникам. Деятели науки изучали науку выживания.Врачи пошли в рвачи. Сигареты предлагались поштучно. Поштучно, папа Карло! Такое, говорили старики, было лишь в войну. Хотел ли я так жить? Нет, я хотел иметь много кусочеков колбаски и много мягкой плоти. И переводить ее в твердую валюту. Но курс плавал. Плыл «по-собачьи». Потому что никто не знал истинную цену происходящему. На разнице цен и объемов пресловутого бартера можно было квасить «капусту».
        И я ринулся в оценщики.
        Нестандартное решение. Хотя, положа руку на калькулятор, я не технарь. Путаюсь в чертежах. Забрасываю заказчика мудреными терминами, о смысле коих догадываюсь. Гуманитарий-недоучка. Могу организовать процесс, детально в нем не разбираясь.
        И потому, пока коллеги шелестели рулеткой, снимали мазутные лужи на дефицитную пленку «Кодак» (приходилось заказывать ее в Москве), ползали в простенках домов с тепловизором, чертили чертежи, совмещая затратную методику с доходной,  соотносили цену ущерба с восстановительным ремонтом, я составлял гороскопы. По сути, в рамках той же оценочной категории – успокаивал себя. Мысленно я никогда не рассматривал предсказание, этот синопсис судьбы, занятием, побочным от основной уставной деятельности «Белого квадрата».
        Поначалу я наломал дровишек, но быстро сложил поленницу. Тогда словечко «мейнстрим» не было в ходу, не люблю иностранные заимствования, происходящие от лени русского человека, но уважаю их за краткость. Так вот, поддавшись тогдашнему мейнстриму, наладился я клепать гороскопы. Лепить нечто съедобное из теста страха и невежества.        
Современная наука отрицает связь между расположением звезд-планет и судьбой человека. Однако астрология существует тысячу лет и, болтают, прогнозы опытных астрологов отличаются точностью. Например, во второй половине дня ожидает трудный разговор с партнером. Или: после ужина вас ждет сюрприз на любовном фронте. Или: к концу недели вы будете испытывать недостаток денег. Точнее не скажешь... Подобные слоганы секретарша Таня пачками выписывала из разных источников, заготовляла полуфабрикат на всю неделю, по дням, затем на последующую неделю, месяц, меняла дни недели местами, а я корректировал формулировки. Со временем у нас накопилась база данных, спектр предсказаний стал богаче, без явных повторов. Главное, инструктировал я Татьяну, никаких депрессивных прогнозов и чернухи, ее и так хватает за бортом ковчега.
       Иначе говоря, простейший анализ судьбы и грядущих событий доступен любому. К тому же завораживала терминология, которую, смекнул я, надо вворачивать небрежно, скороговоркой: натальная карта, радикс, тригоны воды и огня, знак асцендента, нахождение в обители, пребывание в экзальтации-изгнании-падении. А также мутабельный крест. Короче, муть голубая.
       У истока мутной истории я посетил мастер-класс заезжего астролога. Входные билеты стоили судьбоносно и обжигали межгалактическим холодом. Я показал липовое удостоверение жертвы Чернобыля. Контролерша сдулась и подвинулась. Излучая  радиацию, я проник в ДК железнодорожников с половинной скидкой. Просторный зал, где еще недавно проходили сборища коммунистов с пением хоралов, был заполнен на четверть, в основном женщинами разного возраста диаметрально разного объема и талии. На передних рядах сидели законные вторые половины, гражданские жены и любовницы номенклатурных демократов и нарождающихся миллионеров, далее вжались в кресла старушки, угрохавшие за приобщение к натальным тайнам судьбы месячные пенсии. Пахло чем-то горелым, мне пояснили, что накануне зал арендовала какая-то секта, все в черном. На заднике сцены висел портрет то ли Муна, то ли Ким Ир Сена. А на авансцене позади задрапированного бюста Ленина кликушествовал оракул. Судя по мутабельному костюму, состоящему из вьетнамских джинсов «Mawine» и бордовому пиджаку с чужого плеча, мастер находился не в падении, но в изгнании, однако пребывал в экзальтации. Колпак со звездами отсутствовал. Тьму космоса олицетворяла школьная доска с начертанными на ней кривыми линиями и словом: «Солнце здесь». Дамы держали в руках ученические тетрадки и ручки. Я достал диктофон. Ко мне подошел администратор звездочета, молодой человек атлетического сложения в спортивном костюме, он продавал билеты в фойе. В полумраке я показал удостоверение жертвы Чернобыля и меня оставили.
        Вот что визгливо изрекалось из диктофона, перебиваемое стуком мела:
        «Короче, тема такая… при составлении гороскопа рождения нет единых правил типа стандартов. Есть общие понятия, но потом у каждого формируется личная система анализа, в натуре. Западло рамсы путать… Ваще, надо по понятиям… Трактовка натальной карты – творческое занятие, в нем огромное значение имеют не токо опыт, но и… это самое… интуиция. Ваще, развитая интуиция позволяет астрологу подключаться через гороскоп к информационным полям и получать