Мне всегда представлялось, будто люди, работавшие со мной рука об руку, действительно подобрались умелые, ответственные и добросовестные. У меня в этом вопросе никогда не находилось оснований для огорчения. Все молодцы!
Но сильно огорчил меня тот, от кого подобного подарка я никак не ждал.
Меня огорчила жена. Она даже в тот счастливый для меня день, в нерабочую субботу, куда-то надолго укатила из дома, без объяснений и обещаний. Я, разумеется, удивился – ведь в такой день могла бы хоть поздравить. Но не назначать же немедленно расследование! Не опускаться же до того, чтобы разыскивать ее по городу или звонить с дурацкими вопросами: «Где же ты, и когда будешь?»
Я надеялся, что Светлана сделает всё сама в виде приятного сюрприза на банкете, и сделает при всех. Но не сбылось. Вот это мне показалось совсем уж странным.
Более того, к банкету Светлана опоздала, и шеф даже собирался задержать его начало в знак особого почтения ко мне и к моей супруге, но я сделал ему отмашку рукой – так поступать мы не станем, хотя и сам был крайне раздосадован.
Я не мог даже представить, где могла пребывать Светлана, и с чем связан ее вызывающий демарш! Если бы сам не видел ее утром напряженной, то, наверно, посчитал бы, что произошло что-то страшное.
Но мы правильно сделали, что не стали ждать, ибо моя жена появилась только через полчаса после начала общего торжества. В общем-то, всякое опоздание можно было бы простить, но ведь она даже не извинилась. Ни передо мной, ни перед собравшимися в этом зале. И все это заметили, ибо Светлана не предложила даже самого банального объяснения, не поздравила меня и не поцеловала, чего оказалось бы вполне достаточно для удовлетворения общего внимания к нашей паре, особенно приметной в тот замечательный вечер.
Мне удалось парировать ошибку жены, поцеловав ее у всех на виду в щёчку и извинившись перед всеми, мол, вот ведь какая неуёмная у меня жена, даже в такой день не может оставить в покое подопечных ей студентов.
А что мне оставалось делать? Но кошки на душе скреблись отчаянно! Впрочем, не кошки, а целые пантеры всаживали свои огромные когти в моё страдающее сердце! Но Светлану это, видимо, не волновало. Она вела себя слишком отстраненно, не реагируя на мои шутки и смешные наблюдения в адрес присутствовавших. Мои попытки рассказать жене обо всех людях, собравшихся в зале, тоже не имели успеха.
Я уже вполне понимал, что ничего не понимал. В такой важный для меня день и так откровенно демонстрировать пренебрежительное отношение ко мне? Чем я заслужил такое? В чём перед ней провинился настолько, что меня можно столь строго наказывать?! Да еще прилюдно! Все же заметили неприемлемое ко мне отношение моей жены.
Чтобы дать себе передышку и успокоить нервы, я развернулся в сторону шефа, налил ему почти полный фужер шампанского, сам тихонько произнёс тост в его честь, а выпить предложил на пару, не привлекая внимания гостей. Шеф сразу согласился:
– Давай, Саша! Но я буду пить не за себя, а за тебя! Мы ведь с тобой действительно как сиамские братья – один пророс в другого всем своим существом! Я без тебя – пустое место! Ты без меня – ноль без палочки! – он счастливо засмеялся. – Но мы ведь вместе! Значит, мы с тобою – огромная сила! Пью за тебя, Саша!
– А я за вас, шеф! – подтвердил я прежнее намерение.
Когда выпили, я решился:
– Шеф! Уже пятнадцать лет я не могу задать вам вопрос… Почему вы даже сюда пришли без своей супруги?
– Очень далеко она, Саша! Далеко не отсюда, далеко от меня! Потому я с завистью, самой хорошей завистью смотрю на тебя и твою Светлану. Вы такая чудесная пара! Но, вижу, и у вас заштормило! Только всё пройдёт, Саша! Всё плохое развеется! Ведь даже самые ужасные шторма вечными не бывают!
– Я тоже так думаю, – подтвердил я, нисколько в это не веря. – Женщины иногда бывают непредсказуемы! Тем они нам и дороги!
– Ты не теряйся, Саша! Иди-ка ты со Светланой танцевать. Смотри, как народ наш развеселился! Многих и не узнать! Пусть отдыхают! Они всё это вполне заслужили!
Я повернулся к жене и с улыбкой предложил:
– Может, потанцуем, Свет? А то ведь прозаседались!
– Не хочу! – ответила Светлана резко и бесцветно как надоевшему дождю.
– Так, может, слегка погуляем? За отелем есть хорошо оборудованный парк.
И опять она ответила односложно и тем же тоном, означавшим, что с человеком не хотят иметь дела:
– Не хочу!
В это время к столу приблизился явно уставший от сегодняшних забот Фёдор. Он присел напротив нас за стол, спросив разрешения у шефа, и было заметно, что собственной организацией этого большого торжества он вполне доволен. Не посидев и пары минут, он со счастливой улыбкой пригласил мою жену танцевать, не обращая внимания на меня. И она пошла!
На меня словно ушат ледяной воды вылили. Да еще и шеф поддал жару:
– Это что за финты такие? Или мне что-то померещилось?
Мне осталось лишь промолчать, сделав вид, будто я в то время глядел совсем в ином направлении.
Когда музыка закончились, Светлана на место не вернулась, оставшись стоять в стороне от столов с Фёдором. Они весело что-то обсуждали, нисколько во мне не нуждаясь. Кажется, я для них вообще не существовал.
Но я существовал и начинал злиться. Во мне уже поднималась дикая злость, прежде всего, на Фёдора. Что он себе позволяет?! Что за совместные выкрутасы? И мне до сих пор не ясно, чем же вызван этот вызывающий выпендрёж моей жены?
«Может, и мне надо с кем-то закрутить?» – подумал я и пригласил танцевать Миранду, спросив разрешения у сидевшего рядом с ней негра строгого вида, но вполне доброжелательного ко мне. Он с доверительной улыбкой склонил голову в знак согласия.
К моему неудовольствию заиграло нечто вроде румбы, то есть для меня излишне активное. Миранда угадала моё замешательство и за руку потащила в сектор зала, выделенный для танцев:
– Не волнуйтесь, дорогой наш профессор! Вы только обозначайте, будто держитесь за меня, а я наш танец зрительно оформлю. И вас не растрясу! Никто ничего даже не заметит!
– Не заметить вас, Миранда, невозможно! Я сегодня только вами и любуюсь! – и, помолчав, спросил шутливо. – А ваш муж очень ревнивый?
– О! Он настоящий Отелло! – засмеялась Миранда. – Но вас настолько уважает, что доверил даже меня! Жалеет он вас!
У меня вырвался нервный смешок.
– Почему же? – не поверил я тому, что услышал!
– Он говорил, будто у вас, как и у него, слишком красивая жена, а для мужчины это постоянная забота! – сообщила Миранда. – А еще он говорил, будто любая женщина во всём гнёт свою линию, пока она не примет форму семейного круга! Но скоро ей и этот круг оказывается тесен, потому красивую женщину нельзя выпускать из своих объятий!
– Ничего себе! Да он у вас философ и юморист одновременно! С такими взглядами и вы однажды покажетесь ему Дездемоной!
– Уже! – засмеялась Миранда.
– Не понял! – опять удивился я. – Что значит ваше «уже»?
– Он уже давно готов меня задушить и ничуть мне не верит!
– Вы шутите, Миранда! Вы просто счастливы оттого, что он вас так сильно любит!
– Он вас жалеет! – шепотом произнесла женщина, и по ее словам я догадался, что и она меня жалеет. Вот те раз! Это еще что? – Мой супруг хороший психолог. И он уверен, что не бывает женщин, способных выстоять под давлением умных комплиментов, восхищенных глаз и напористого возбуждения! Все когда-то сдаются! Не выпускайте свою жену из объятий, сэр! Не выпускайте!
Меня судорогой по всему телу передёрнул этот откровенный совет, будто насыщенный мистическим пророчеством, которому бессмысленно сопротивляться. Мне стало страшно, что внешне я, разумеется, не выдал и произнес с кривой усмешкой:
– Ваш супруг великолепен! Передайте ему мою благодарность за участие ко мне, но моя жена особенная! Она – другая!
После моих слов Миранда очень красиво засмеялась, как делала всё и вся, и стала так же красиво отрабатывать бедрами этот сложный и интенсивный танец, словно окружая меня со всех сторон своей юбкой-парашютом. Мне оставалось лишь как-то шевелиться, делая вид, будто и я танцую, слегка смеяться, поощряя ее старания, любоваться удивительной лёгкостью этой женщины, и посмеиваться над собственной неуклюжестью.
Когда румба закончилась, Миранда опять же красиво рассмеялась, похлопала в ладоши оркестру, поцеловала меня в щёку и одна убежала к мужу. А я, обнаружив, что Светлана осталась в одиночестве возле напольного фонтанчика, затейливо создававшего из воды правильную сферу, подошёл к ней. Я рассчитывал, что жена успокоилась и посмеётся над тем, что увидела в моем исполнении с Мирандой, но ей, похоже, это было безразлично.
Я снова предпринял попытку разрушить видимый только нам барьер. В конце концов, надо же хоть как-то разрядить неудавшиеся сегодня отношения:
– Думаю, что оркестр опять румбу уже не заиграет. Пойдём и мы потанцуем, Света?
– Я же сказала тебе – не хочу?
– Не хочешь только со мной? – уточнил я, сглупив, поскольку вполне прогнозируемо нарвался на утвердительный ответ:
– Да! Не хочу именно с тобой! – безразлично ответила жена.
– И как это можно понять?
– Буквально! – опять отрезала она, с очевидностью не желая продолжать разговор.
– Светлана! Хотя бы объясни, что случилось? Что с тобой? Почему ты так? Чего от меня добиваешься? Или в чём я провинился?
– Ты именно здесь надумал выяснять отношения? – усмехнулась она уже зло и резко отвернулась в сторону.
Я в тот момент совсем ничего не понимал. Я впервые не понимал поведения своей жены, самого родного и близкого мне человека. Не понимал причин ее перемены ко мне. Не понимал, как остановить или уладить это недоразумение?
Я не понимал, что мне делать? Но я понимал, что сейчас уходить от Светы нельзя. При таком ее отношении ко мне, другой разговор может и не состояться. Вот ведь до чего вдруг дошло! И Светлана настолько открыто действует против меня у всех на виду, словно уже решила, что возврата не будет, а шила в мешке всё равно не утаишь!
– Не надо ничего выяснять, – попросил я тихонько, чтобы не привлекать к нам внимания. – Ты просто скажи, что у тебя плохое настроение, а завтра у нас всё будет по-старому. Тогда я успокоюсь и, так и быть, оставлю тебя в покое до завтра! – пообещал я жене с заботливой нежностью.
– Вот и оставь меня в покое уже сейчас! – тихо прошипела Светлана. – Не будет у меня с тобой никакого завтра! Я решила уйти! Хватит с меня!
[justify]– Света! Хватит чего?! Ты понимаешь, что сейчас сказала? – оторопел я. – Как такое можно… Мы ведь всегда… Не понимаю… Светка! Что случилось? Чего я
