Захарий Ермаков жил уединённо в небольшой избушке в лесной глуши на берегу реки Шола, в устье Белоозера. Он был отшельником, занимаясь промыслом пушного зверя и сбором северной ягоды — клюквы и брусники.
Захарий редко выходил к людям, поскольку купцы сами приезжали к нему за товаром по Белоозеру. Они привозили ему соль, пшеницу, порох и другие товары по его заказу, а взамен получали меховые шкурки и ягоду.
Захарий часто уходил в тайгу на промысел и сбор ягод, обеспечивая себе пропитание. Однако было нечто, о чём он предпочитал не рассказывать. Это была его тайна, и не каждый мог знать о ней.
Фадей Ермаков, отец Захария, оставил после себя карту, которая была бережно сохранена. На этой карте было указано место спрятанного клада, спрятанного ещё его прадедом. Карта передавалась из поколения в поколение, но до сих пор клад не был найден. Возможно, карта была недостоверной, или же искали не в том месте.
Прадед Захария был новгородским ушкуйником, известным своими разбойничьими набегами на купеческие корабли. Ушкуйники забирали у купцов много товаров и золота, а затем делили награбленное и прятали его кто куда мог. Вот и привела судьба Захария к Белому озеру. Он бродил по окрестностям, надеясь найти место, где мог бы быть спрятан клад, но рисунок на карте не давал ему ответа. Захарий долго пытался разгадать эту загадку, ведь карта была зашифрована. Прадед, не знавший письменности, изобразил некоторые места рисунками, и со временем карта потрепалась, а рисунки стали трудноразличимы.
Захарий крутил лист с картой в разных направлениях, пытаясь разгадать головоломку. Наконец, он остановился на одном из нескольких вариантов: перевернул лист сверху вниз и начал свои поиски клада. Он подумал: «Да, с хитрецой были мои предки, особенно прадед — надо же такое накарякать, поди тут разбери, что к чему. У предков не получилось найти клад, так, может, мне повезёт».
Его везение оказалось не таким простым: на перевернутом листе просматривался рисунок, напоминающий озеро и избушку. Что-то подсказывало Захарию, что это не Бело озеро — там было что-то похожее на большой валун, а рядом был нарисован крест. Захарий предполагал, где это может быть, и отправился в путь за много верст к тому месту, где, возможно, был спрятан клад.
С устья рек Шола и Кема он отправился на лодке по реке Кема в сторону озера Дружинное. Легенда гласила так: «Жил в древние времена на берегу озера Дружинное, недалеко от деревень Пиксимово и Прокино, на хуторе Сукозеро, крестьянский сын-богатырь Андрон. По окрестным деревням шла молва о его огромной силе и сноровке, да и умом его Бог не обидел. Во время сенокоса и уборки хлебов он заменял лошадь — запрягался в телегу и ехал в поле, нагружал сено или снопы и вез домой. Дивились люди его силе».
Но вот прошёл слух о нашествии поляков на Русь и о том, что движутся они по нашему краю в нескольких направлениях. Андрон обошел близлежащие селения, призывая крестьян на защиту своего края. Быстро собрались мужики с оружием (огнестрельного тогда не было), топорами, вилами, дубинами и булавами на хутор к Андрону. Создали дружину, во главе которой стал Андрон. Стали думать, как встретить врага врасплох и дать отпор. Отправили группу в разведку, и те доложили, что через неделю поляки придут в их край. Дружина разделилась на четыре отряда.
Решили врагов заманить в ловушку — выбрали место для сражения, где дорога шла между гор, с боков сделали заломы, нарубили леса, чтобы было не пройти, а впереди перегородили дорогу деревьями. Поляки двигались с обозом на лошадях, в телегах везли продукты, награбленные у населения добро и оружие. Они не предполагали, что ждет их впереди. Когда шляхтичи попали в засаду, Андрон дал приказ валить подпиленные деревья и подрубленный лес. Дорога к отступлению врагу была перекрыта. По сигналу пастушьего рожка началось сражение. Отважно дрались мужики, крестьяне из дружины Андрона, били поляков дубинами, булавами, вилами и топорами. Отряд поляков был уничтожен».
Перед озером были ловушки, люди их называли «Дружинские ямы», которые исчезали и снова неожиданно появлялись. Кругом были непроходимые болота, поэтому Захарию и показалось то место самым подходящим для клада. На дворе стоял месяц май, солнышко пригревало слабо, да и дни были пасмурны. Захарий, собрав всё необходимое для своего похода, уселся в лодку, закутался рогожей и поплыл по Кеме к озеру. Мелкий дождик с ветром колол его лицо, словно иголкой.
«Вот чёртова погода, это ж надо, как назло, морох пошёл, что-то ныне погода не радует, но ничего, ещё, может, версты две одолею и к берегу причалю, костерок разожгу, погреюсь чуток, а то вот совсем продрог», — рассуждал про себя Захарий. Его всё время мучали мысли о кладе, не зря ли он в эту сторонку пробирается. Кое-как, напрягаясь, Захарий подгрёб к берегу, втащил лодку на берег, поднялся наверх берега, пристроившись возле развесистой ели, решил сделать здесь привал. Сходил засветло до леса за сухими сучьями, чтобы развести костёр. Запалив костёр, Захарий принялся сушить одежду да готовить себе еду. Сделал на скорую руку из лапника укрытие наподобие шалаша и, выпив чарочку самогона, закусив хлебом с салом, да отведав печёной картошки, укрылся рогожей и задремал, пригревшись от костра. Дождик прекратился, в полуночном небе начали рассеиваться дождевые облака. Небо покрыла ночная пелена, окутав землю мглой. В эту ночь Захарий обдумывал план своего дальнейшего похода, с этими думами и погрузился в сон.
Солнечный лучик прервал его сон, ослепив глаза Захария. Как-то радостно стало на душе от солнечного утра. Захарий, сбросив с себя рогожу, принялся разжигать костерок. Костерок показал язычки пламени и обдал едким дымом Захария, тот, протирая глаза, отошёл в сторонку. Сходил до речки, проверил, всё ли в порядке с лодкой — не натворил ли безобразия непрошеный зверь. С лодкой и лежащим в ней нехитрым скарбом всё было в порядке. Зачерпнув из речки водицы в котелок, Захарий отправился обратно к костру, сварганил чайку из брусничных листьев и, испивши чаю из кружки, начал собирать вещи, перетаскивая их в лодку. После того как всё было готово к дальнейшему плаванью, он стащил лодку с берега в воду, благо берег был отлогий и ему не потребовалось много сил спихнуть лодку. Захарий плыл дальше к своей заветной цели, налегая всем своим корпусом на вёсла. Солнышко уже поднялось из-за леса и своим светом и теплом согревало землю. По берегам то и дело было слышно многоголосое пение птиц. Берега покрывались кое-где зеленеющей травкой с жёлтыми цветами мать-и-мачехи, зеленела молодая листва на деревьях. От этого наслаждения Захария отвлекла встречная лодка с рыбаками — он догадался по снастям, что виднелись из лодки. В лодке были три мужика довольно так не слабого вида. Поравнявшись с Захарием, они осушили вёсла, Захарий сделал то же самое. Один из мужиков прокричал:
— Доброго здравия тебе, мил человек!
— И вам того же — не хворать, — отозвался Захарий на приветствие.
— Дозволь поинтересоваться — чей будешь? По виду ты не нашенских краёв, мимо проплываешь или к рыбке интерес имеешь?
— Да нет, мужики, к вашей рыбке интереса не имею, вот видите, у меня и снасти для этого не имеется. Я свой путь имею и вашему краю безобразных дел не учиню. С устья Шолы от Соснового бора путь держу.
— Так я ж его узнал, это ж Захарий, отшельник, охотник и ягодник, — встрепенулся один из мужиков.
Захарию и впрямь показался знакомым этот мужик, только он никак не мог припомнить, где они встречались. Его догадки развеял сам мужик:
— Захарий, ну-ка припомни меня — я ж Федька, мы у тебя ягоду брали на купеческую ладью на Белом озере. Ну что, вспомнил? Вот взгляни-ка сюда, ты мне трубку курительную подарил, — Федька вынул из кармана портков трубку, показывая её Захарию.
— Как же, вспомнил я тебя, Федька, я ещё эту трубку табаком заморским набивал, учил тебя, как курить той трубкой надобно. Долго я с тобой маялся, чтоб научить тебя, — мужики рассмеялись, подталкивая плечами Федьку.
— Ладно вам гоготать, вот гляньте сами-то — был не напрасный урок, я его усвоил и нате вам докажу.
Федька достал кисет с табаком, аккуратно набил трубку, а затем раскурил её. Глубоко затянувшись, он вдохнул ароматный дым, а затем выдохнул его.
— Ну что, убедились? А то сразу «га-га-га» — пуще на смех-то поднимать.
— Да, мужики, Федька и впрямь усвоил урок. А табачок-то всё же сохранил, это заморские корабельщики трубками такими дым пускают, вот от них я и перенял изготовление этих трубок.
— Я вот, мужики, интерес такой имею — как бы мне к озеру Дружинному подобраться, там, говорят, возле него на болотах клюквы много бывает. Может, человек есть такой, который указать то место может?
— Так чего его искать, вот Федька те места хорошо знает, он родом с тех мест — из деревни Хребтово — мужик, который первым затеял разговор с Захарием, указал на Федьку.
— Так я знаю те болота, но только вот беда — на болото Карпово люди боятся ходить, бают, что на том болоте дух разбойника Карпа обитает, что охраняет он своё спрятанное богатство. Поговаривают, что многих ягодников он закружил на том болоте, и до сих пор их души водит по тому болоту, и что ягоды там несметное количество, да вот только не взять её. Вот на Кемское народ ходит так, для себя, у нас же тем промыслом, что у тебя, не промышляют. Там тоже ягоды много бывает, особенно по краям брусничники большие. Ежели что, то с Межгорья можем и отправиться до озера. Только вот что, надо бы лошадок приобрести — путь не так близок.
— Лошадок, ежели что, приобретём. Вот ведь как судьба повернула, кто ж мог подумать, что мы с тобой, Федька, снова встретимся. Ну что, тогда будем в путь готовиться? А пока что, с вашего разрешения, я с вами на рыбалке побуду.
— Отчего не разрешить, ежели есть желание, то присоединяйся к нам. Мужики, отплыв к заводи, начали снимать сети. Рыбы в этот день в сетях было много. Часть её пришлось загрузить в лодку Захария. Расставив по-новому сети, мужики с большим уловом отправились к себе в Межгорье.
По прибытии в деревню мужики передали свой улов в руки женщин — те занимались её переработкой и сбытом. Захарий устроился на ночлег у Федьки. Жил Федька в небольшой избёнке на конце деревни. Жена его, Агата, суетилась по хозяйству, сыновья, Василий 16 лет, работал на пристани, а Бориска 9 лет помогал матери по хозяйству. Хозяйка собрала на стол, как говорится, что Бог послал. Отужинав, Федька с Захарием уселись на завалинке и вели беседу о своём походе к озеру.
— Нам бы, Федька, к завтрашнему дню позаботиться о лошадях — Захария волновал этот вопрос, по скольку он знает, как трудно ходить пешком на дальние расстояния, охотясь на зверя, ему приходилось немало верст протопать по лесным чащёбам.
— Да ты, Захарий, не переживай, у меня есть на примете человек, который хоть сейчас продаст лошадей — успокоил Федька Захария.
— Так что мы сидим? Давай пошли к тому человеку, а завтра пораньше соберёмся в дорогу.
— Так я не против, ежели так торопливо надо, то пошли.
Федька с Захарием отправились к реке на мельницу, к мельнику. Мельник гостей встретил настороженно, долго не хотел впускать на двор — всё выпытывал, кто
