почивавшими воинами, расположившимися у стены, привалясь к ней спинами. Варвар хмыкнул:
- Они крепко спят?
- Да.
- Я имею в виду, они теперь – твои подчинённые?
- Да.
- Отлично. – Конан повытаскивал из ножен воинов их кинжалы, дохленькие сабли оставив хозяевам: толку от таких – ноль. Зато вот кинжалы… Могут пригодиться! Он сунул их за пояс, - Мне они сейчас нужнее.
- Смотрю, ты решил быть во всеоружии.
- Да. Много – не мало! Тем более, если ты говоришь, что от них можно ждать сюрпризов! А оружие – оно оружие и есть. Хоть добытое с боем, хоть позаимствованное у беспомощного врага. Или недееспособного союзника. Не суть. Так что по-крайней мере эти кинжалы мне в спину не вонзятся!
- Они не вонзились бы в любом случае. – маг, теперь неторопливо и тихо шагавший рядом с киммерийцем по коридору к комнате ближайшего мага, взглянул на Конана, - Я же сказал тебе: те, кто присягнул мне – тебе не опасны. И крепко спят. И будут спать, пока мы с тобой не…
Закончим наших дел!
- Вот как. Ну, хорошо. Ладно. Вот мы и пришли, – они успели подняться на второй этаж, и подойти к первым апартаментам. Судя по их размеру и убранству, здесь жил один из главных приспешников «хвастуна» Гропаха. Конан именно поэтому с него и начал: пусть те, кто послабее, останутся на потом.
Дверь открывалась наружу. Конан, потянув, и подёргав, пожал плечами:
- Похоже, наш друг заперся изнутри на засовы.
- Не волнуйся, Конан. Нет таких засовов, которые я не смог бы открыть!
Снова последовали манипуляции с пальцем. За дверью загремело, и вот уже Конан распахнул её настежь!
Только для того, чтоб, отскочив и вжавшись в стену, пропустить мимо себя огромный обжигающий язык оранжево-фиолетового пламени!
Не дожидаясь продолжения, варвар с мечом в руке впрыгнул в проём, и перекатился по полу. Но огня больше можно было не опасаться: перед ним стоял огромный грифон, клацавший клювом на мерзкой морде, и «роющий» когтистой лапой камень пола – звук при этом получался отвратительный!
- Смотрю, они все весьма агрессивно настроены! – Конан обращался к магу, оставшемуся за его спиной, и судя по всему вовсе не горящего желанием переступить порог, и помочь союзнику.
- Ну - так! Они же собирались нажарить из тебя бифштексов! А ты не хочешь дать им пообедать спокойно!
Грифон внезапно прыгнул! И очень расчётливо: хвост с ещё одной мерзкой пастью на конце метнулся к затылку киммерийца! Увернувшись от основной пасти – на шее! - Конан недолго думая рубанул, даже не оборачиваясь, что было силы!
Ну вот. По крайней мере, одной, «хвостовой», головой меньше.
Однако он рано радовался: на месте отрубленной почти мгновенно выросла новая! А «основная» пасть, та, что на морде, снова метнулась к нему!
Теперь Конан рубанул уже по её шее. Ага – два раза!
- Бронированная она у него, что ли?!
- Да. Чешуйки на торсе и шее сделаны из того же материала, что панцирь у черепах. Гибкие, но очень прочные! Впрочем, клюв у него точно такой же! Не позволяй себя укусить!
- Спасибо за полезнейшие сведения! – теперь Конан, пыхтя, и щедро раздавая рубящие удары, отбивая наскоки и нападки грифона, так и бьющего крыльями, но в тесном пространстве комнаты с низким потолком взлететь не могущего, отступал, - А раньше нельзя было об этом сказать?!
- Можно. Но тогда тебе не было бы так интересно и весело! А сейчас ты – весь в гуще битвы не на жизнь, а на смерть! То есть – всё, как ты и привык!
Конан подумал, что его партнёр не так уж и неправ: ему действительно было…
Замечательно!!!
Верный меч в руке, мерзкая злобная тварь напротив: что может быть лучше, чем своими руками убить порождение чёрного волшебства?! Тем более, он уже придумал, как это сделать!
С громким киммерийским кличем Конан вдруг подскочил прямо к груди мерзкого чудища, и рубанул… По правой лапе! И здесь меч легко дошёл до кости! И пусть лапа и не перерубилась, но кровь, чёрная и шипящая, хлынула рекой, и боль, похоже, была страшной! И когда монстр раззявил клюв в оглушительном рёве, чуть подавшись назад, и невольно перенеся вес на целую лапу, киммериец со всего маху вонзил длинный меч снизу вверх в отверстую глотку! Направляя меч прямо в мозг!
Сработало.
Потому что грифон закатил глаза, и грохнулся к ногам варвара – почти как упал Гропах к ногам отца Фаи. Конан едва удержал меч – тот чуть не вырвало из его руки. Вытирая верное оружие о шерсть на загривке чудища, Конан буркнул:
- Твоя правда. Они вовсе не так беззащитны, как я, по наивности, посчитал!
- Не волнуйся Конан. – появившись из-за косяка, горбун ухмылялся, - Остальные – куда слабее! И, скорее, попробуют тебя обмануть, чем вступить в прямую схватку!
- Это как – обмануть?
- Ну, скажем, показав тебе очаровательную деву. Или груду сокровищ. Или… Да мало ли! В любом случае я пойду с тобой, и объясню – что настоящее, а что, как вот этот грифон – только кажется настоящим.
Грифон между тем прямо на глазах стал меняться! Тело уменьшилось, хвост исчез, лапы превратились в руки и ноги, и вот уже перед Конаном лежит самого обычного вида старик, с огромной лужей крови у распоротого рта и почти отрубленной у локтя рукой…
- Этот тот самый. Который приходил ко мне!
- Да, Конан. А звали его Ёрмунг. Ёрмунг ненасытный.
- Что, ему всего было мало?
- Нет, не в том смысле. Он всегда на наших трапезах жрал больше всех! И последним вставал из-за стола. Обглодав всё, что можно было обглодать.
- Ну, теперь-то он, думаю, насытился.
- Да. Навсегда. Но я бы посоветовал отрубить ему голову. На всякий случай.
Конан хмыкнул. Пожалуй, маг прав. Именно таким способом порождения чёрного волшебства и его приспешники «усмиряются» навсегда!
Голову Конан оставил лежать в углу комнаты: позже нужно будет сжечь её.
Второй маг уже успел покинуть свои апартаменты, и скрыться в неизвестном направлении. Предусмотрительно, конечно, но от внутреннего взора Бенепасса не спрятаться:
- Погоди минуту – долго смотреть мысленным взором тяжело даже для меня. Так. Есть! Он побежал к своему ближайшему другу. И это не удивительно: ты так шумел, что теперь только глухой не знает, что ты на свободе. И горишь жаждой справедливого мщенья!
Конан посмотрел на идущего рядом старика. Его «оригинальное» чувство юмора уже начинало сидеть у него в печёнках. Но Бенепасс не смутился:
- Не на меня смотри. Лучше готовься! Сейчас они всей толпой выбегут из-за угла! А, кстати! Вот твой лук и колчан. Стрел я досыпал! И они даже со стальными, бронебойными, наконечниками!
Прямо перед лицом Конана вдруг возник повисший в воздухе лук, и колчан, полный стрел! Но порадоваться варвар особо не успел: едва он закинул колчан за спину, и наложил первую стрелу на тетиву, как из-за угла коридора выбежало…
Позже Конан и сам затруднился бы сказать, что это за твари выскочили ему навстречу. Запомнилась только картина сплошных зубов-когтистых-лап-броневых-чешуй-костистых-гребней-рогатых-уродливых-морд…
И в эту массу мельтешащих и клацающих орудий убийства он посылал и посылал стрелы, радуясь, что их запас кажется неисчерпаемым!
Остановить продвижение по коридору набегавших монстров удалось: похоже, броня у их шкур была – не чета той, грифоновской. Ну, или отец Фаи действительно позаботился о наконечниках. Да и мешали чудища друг другу развернуться в узком коридоре во всю «красу» и силу!
Минуты через две однако стрелы кончились, и Конан, зарычав, выхватил запасные кинжалы. Метнул их, разумеется, метко. Затем выхватил и метнул – свои. А затем пришлось и взяться за верный меч!
К этому времени ему реально противостоять могло только три чудища: одно напоминало чудовищного крокодила, второе – гигантского птеродактиля, а третье – обычного медведя. Ну, если можно считать «обычным» медведя весом под тонну, и с пастью, в которую запросто вошёл бы табурет…
Первым Конан разделался с птеродактилем – тот очень неосмотрительно подлетел, радуясь (наивная скотина!) что колчан опустел, и надеясь укусить варвара за обнажённое плечо. Или горло. И Конану удалось отрубить настырную башку с метровыми челюстями, усеянными крупными загнутыми зубами, от шерстистого тела с перепончатыми крыльями! Голова, всё ещё косившаяся на него возмущёнными буркалами, и клацавшая челюстями, но уже не могущая гнусно и оглушительно орать, отлетела шагов на десять!
Крокодил никуда не спешил. Медленно и величаво, переставляя, как на параде, кривые когтистые лапы, он подошёл к киммерийцу. Однако тот не стал дожидаться последнего броска начавшего раскачиваться, примеряясь, чудища: первым, с киммерийским кличем, вскочил тому на загривок, и вонзил стальной зуб в основание черепа!
Снова сработало. Монстр оказался если не мёртв, то парализован! А правильно: с перебитым позвоночником не много навоюешь!
Медведь удивил Конана.
Он, как и предупреждал Бенепасс, превратился вдруг в ослепительно прекрасную женщину! К тому же ещё и обнажённую, и закрывавшую наиболее пикантные места своего тела лишь пышными смоляно-чёрными длинными волосами. Однако и так… Посмотреть было на что!
Конан остановился. Женщина молчала, но уж так ему строила глазки, и двигала разными округлыми частями тела – мёртвого соблазнила бы!
Позади Конана раздался щелчок. Пальцами. Девушка вдруг превратилась в того, кем и была на самом деле: скрюченного артритом старика, пытавшегося двигать своими старыми и закостеневшими частями тела… Поняв, что его раскрыли, старик, впрочем, не спасовал: выхватив кинжал, висевший на поясе, ринулся – если это можно так назвать! – на варвара!
Укоротив злобного старикашку на голову, Конан отёр меч о его же чёрную тунику.
- Рано ты его вытер. – Бенепасс покачал головой, - Нужно бы и этим поотрубать головы! Как вон: летучему ящеру!
Конан не нашёл причины отказывать. Тем более, что получить удар в спину от кого-нибудь очухавшегося, или коварно прикинувшегося мёртвым, не хотелось бы!
Только когда они вышли во двор, чтоб подышать свежим
