…придётся так и так убить! И расчленить. Я его целиком до нашего замка ни за что не донесу!
- А, может, подождёшь с этим до того, как я его… Хм. Использую?
- Подожду, конечно. Валяй: удовлетворяй свою неуёмную похоть! Даром что как раз из-за неё-то тебя и хотели. Сжечь!
- Это неправда, отец! Сжечь меня хотели за то, что сволочь бургомистр не слезал с толчка неделю! А нефиг было отказываться от такой чести.
- Это ты женитьбу на тебе называешь честью?
- А что?! Чем я плоха?! И лицо, и фигура! – Конан отметил, что – да. Женщина и красива и стройна, - Ведь я – вся в мамочку! А ту прекрасно взял в жёны тот самый Васса Второй! А я – матери не конкурентка. Вот и хотела тоже… Пристроиться. Но матери – не мешать!
- Ну, сейчас-то поздно об этом говорить. Матери твоей, - мужчина тяжко вздохнул, и было слышно, что он и правда, скорбит до сих пор, - нет на свете уже тридцать лет. И замок её бывшего мужа теперь – в нашем полном распоряжении. А сама Офелия… Хм. Хорошо хоть, ты унаследовала её вечную молодость. И цветущий вид.
Но этот варвар… Уж не хочешь ли ты ребёнка – от него?!
- Ну… Пожалуй, не отказалась бы. Я б его… Изнасиловала бы так, как никто его не насиловал! Чтоб уж – понести. А дети от него должны быть сильными и здоровыми!
- И глупыми!
- Ну, не настолько уж глупыми. Ведь как-то он выживал до сих пор. Значит – есть у него и смекалка, и природная хитрость. Варвар же!
Помолчав, мужчина усмехнулся:
- Далось же тебе это дело… Ладно: ты где им хочешь овладеть? Прямо в подвале? Или тебе вытащить его наверх?
- Лучше, конечно, вытащи наверх – тут ровнее. И удобней. Да и разделывать его тебе потом тоже будет – удобнее. Я сейчас подстелю шкуру.
Конан напрягся: сейчас откроют люк, и обнаружат его исчезновение! Нужно держаться поближе к двери, чтоб забежать, когда начнут открывать люк!
Но ему повезло:
- Э-э, погоди-ка, отец. Вначале притащи ещё дров: эти прогорели, да и готовить его мясо нужно будет на сковороде! А на это всегда уходит много дров.
Мужчина, которого Ясмина назвала отцом буркнул: «Ага», и направился к двери. Не успел он, однако, оказаться за порогом, как получил знатный удар по затылку рукоятью кинжала, и отправился на мох – отдыхать!
Конан одним прыжком вскочил в комнату, и повалил женщину на пол! Животом и лицом вниз. Ему вовсе не улыбалось быть заколдованным взглядом «лучезарных» возмущённых глаз!
Верёвки Конан использовал от тех трав, что были действительно развешаны на стропилах: как оказалось, внутренний вид избы женщина не «подправляла». Связав даму и принесённого бесчувственного старика по рукам и ногам, Конан заткнул обеим рты подобиями кляпов – вырвал полосы из той же юбки Ясмины. Оказавшейся вполне яркой и прочной.
- Ну и что мне теперь с вами делать?
Он вовсе не ждал ответа на свой риторический вопрос: одна жертва всё ещё была без сознания, другая казалась надёжно «звукоизолирована».
Однако Ясмина умудрилась сказать сквозь кляп, и даже вполне разборчиво, хоть и очень тихо. Но сверхчуткий слух варвара позволил понять её слова отлично:
- С отцом делай что хочешь. Это именно по его приказу я так поступаю со всеми путниками. – киммериец подумал, что это вполне в «традициях» черных колдунов: стараться оклеветать… Кого-то другого! - А он потом расчленяет их тела, и уносит в замок чёрных колдунов. Это – бывший замок Вассы Второго.
Слова звучали тихо, но вполне внятно и спокойно. Не сомневается, стало быть, женщина, что он оставит её в живых. А умна. Пусть и варвар, но Конан – достаточно учтив. И порядочен, чтоб убивать связанную! Однако Конан решил показать, что не купился:
- Мне не впервой слышать, что кто-то что-то делает по чьему-то приказу. Не сомневаюсь, что когда твой папочка очнётся, он преподнесёт мне другую версию случившегося. Например, что ты отлавливаешь всех путников для того, чтоб изнасиловать их. А уж только после этого зовёшь отца – чтоб он убил и расчленил их.
Ясмина побулькала – смех её, как ни странно, звучал точно так же, как до этого у старухи:
- Да, я ему так и сказала. Ты вовсе не глуп. И варварская, природная хитрость и смётка у тебя – есть! Но ты не ответил: что ты собираешься сделать с нами?
Конан пожал плечами: убивать человека, пусть даже и чёрного мага, находящегося без сознания, и его дочь, пусть и желавшую ему зла – ниже его достоинства!
- Я собираюсь оставить вас здесь. Живыми. Перетереть верёвки, которыми связаны твои руки, удастся, думаю, за пару часов. За это время я буду уже далеко. Вне пределов вашей досягаемости!
Как ни странно, чувства облегчения в голосе Ясмины не прозвучало. А прозвучало там совсем другое чувство:
- Конан! Погоди. Не уходи! Я… Прошу. Нет: я умоляю тебя! До того, как ты уйдёшь… Возьми меня! – и столько всего было в её взгляде, брошенном через плечо, что Конан почуял, как по спине, и другим местам побежали огромные не мурашки даже, а – мурашищи!
С минуту киммериец молчал. Хмурился. Он думал. Переспать с ведьмой… Страшновато, конечно. Хотя и нужно признать: ему самому этого очень хотелось бы! Поскольку он не был с женщиной уже недели две! И, как она и говорила, их дети будут и здоровы и сильны. Вот только…
Не свернут ли они – мальчик ли, девочка – на тропинку Зла?!
Увидав колебания, и вполне верно поняв его сомнения, Ясмина сказала:
- Обещаю. Клянусь Священной клятвой Биссет-матери, и Ишшагет-отца: я отдам родившееся дитя в руки приёмных родителей! Я уже делала так. И они воспитывают моих детей, не зная об их способностях! И кто их мать. А я…
Щедро плачу им за это!
Конан пожал плечами: раз женщина поклялась… Только вот присутствие отца… Несколько смущает!
- Я спущу твоего отца пока в подпол. Он… Стесняет меня.
Пока варвар стаскивал щуплое тело по деревянным ступенькам, Ясмина успела и стащить на пол шкуру медведя, и перевернуться на спину, и распустить волосы… И даже приподнять подол юбки. Похоже, связанные руки не слишком смущали её!
А ножки-то у Ясмины… Гораздо лучше тех, что попадались варвару до этого – будь то у портовых и каравансарайных шлюх, либо у даже принцесс.
Да, хороша – слов нет. И отлично это осознаёт.
Конан разрезал верёвки, связывавшие ножки женщины кинжалом…
Эту ночь он запомнит уж точно – навсегда!
Как любовница Ясмина оказалась поистине восхитительна! Она словно – впрочем, почему – словно?! Так и было наверняка! – предугадывала малейшие его желания, и уж Конан не разочаровал даму! Во время одного из пиков наслаждения на краешке сознания проскользнула мысль: наверняка в зелье на ковшике имелось не только снотворное! Такого наслаждения и притока сил он не испытывал и не получал никогда!
Хорошо, что поблизости от избушки не было другого жилья – иначе никто из соседей не смог бы спать от его дикого рёва! Ясмина же хоть и стонала, и кричала, всё заглушал кляп. Который Конан так и не решился вынуть. Что, впрочем, нисколько не мешало ни ему, ни его прелестной любовнице!
Ближе к рассвету Конан подумал, что как-то он уж слишком… Разошёлся! Точно: дело рук его прелестной ведьмочки! Не подпасть бы под очарование!
Сползя на пол после очередного натиска, он, отдуваясь, прохрипел:
- А ты умеешь разжечь настоящего мужчину!
- Не забывай, Конан: я же – ведьма!
- Это уж точно. Но сейчас – будет лучше, если ты просто поспишь тут. На этой шкуре. Одеялом я тебя накрою, и дров в очаг подброшу, чтоб вы с отцом не замёрзли, а мне… Пора!
- Твой пояс и оружие – вон там, за печью! – он был немного удивлён, и даже расстроен, что она не сделала попытки задержать его. Но пошёл за печь.
- Хорошо. Нашёл. – варвар, действительно подбросивший в очаг дров, вышел из угла, надевая то, без чего чувствовал себя ещё более обнажённым, чем без штанов или набедренной повязки.
В последний раз глянул на женщину с порога:
- Прощай, Ясмина. Я запомню тебя и эту волшебную ночь навсегда!
- Я тоже буду помнить тебя, Конан-киммериец. И вовсе не для того, чтоб отомстить. Я первая виновата в том, что ты мог… Рассердиться! И ведь мы и правда хотели тебя… Съесть!
Конан ухмыльнулся:
- До сих пор меня очень многие хотели, и пытались убить! И даже съесть. Но вот чтобы – вначале ещё и изнасиловать - никогда! Так что не обижайся и ты, если я был излишне… Груб и напорист!
- Вот уж за это можешь не извиняться! – по масляной плёнке в глазах женщины Конан понял, что она и правда – не в претензии, - Если надумаешь – заходи как-нибудь! В следующий раз приём будет куда радушней и теплей!
- Да уж, думаю, за этим дело не станет! – Конан откровенно рассмеялся, - Но я, как ты и сама догадалась, парень тёртый и опытный. Поэтому – прощай!
- Прощай, Конан!
Выйдя за порог, и аккуратно прикрыв дверь, Конан подумал, что двигаться ему теперь нужно ну очень быстро. А следы заметать – гораздо тщательней. Ведь папаша Ясмины вовсе не счастлив от того, что ему треснули по башке, и лишили жаренного бифштекса! И его, и его сообщников из замка.
А «спать» его любовница, как бы ни была измотана этой «ездой» - точно не будет! И верёвки Ясмина перетрёт явно быстрее, чем за два часа: ведьма же!
Конан поменял даже три ручейка, по руслам которых шёл, чтоб замести следы. Единственное неудобство такого способа передвижения заключалось в том, что на носке правого сапога имелась большая дыра, и вода хлюпала внутри обуви. Найдя подходящее местечко, чтоб вылезти незаметно для таких следопытов, как собаки, Конан подтянулся на руках, и перелез по крепкой толстой ветке матёрой ели на другую сторону дерева. Спрыгнул. Вот здесь можно и заняться…
Вылить воду из обеих сапог было нетрудно. Но вот поесть… Ведь он, получается, не ел со вчерашнего завтрака! А Ясмина только обещала, но не покормила варевом из котелка.
В суме киммерийца хранился неприкосновенный запас как раз для таких случаев: ржаные сухари, и сухофрукты. И сушёные ломтики мяса.
Конечно, не изысканные лакомства и деликатесы, но зато – всё это очень питательно. И полезно. Однажды Конан
