обычные: «Я пью воду сейчас», «Меня зовут Габриэль», «Я ем рыбу», «Я вижу зайца». Особо на эту книжку у девушки не было времени, но она очень старалась не забывать язык. Буквы путались, слова в предложениях тоже, но было так приятно читать ее, даже редкие и примитивные, небольшие заметки.
Мориса умиляли неровные буковки, пытающихся встать в слово, неуверенно написанные предложения. Тот взял графит, порванный и смятый листик бумаги из кармана и записал слова и буквы, которые Габриэль чаще всего путает: о-а, и-е, е-ё, ё-о, груша-яблоко, кошка-собака, бык-корова, река-озеро….
Каллиграфически выводя каждую букву, тот вручил лист Габри:
-Держи, - он, свойственно себе, улыбнулся и стал объяснять, как отличать слова и звуки, как их писать, какие-то словесные обороты и много всего интересного.
А ночь все текла, а снег все сыпался…
ГЛАВА 5
___________
Тучи.
Тучи снова мешали солнцу пробиться, мешали освещать землю, чтобы она цвела. Туман снова мешал солнцу пробиться, мешал освещать землю, чтобы она цвела. Мелкий дождь снова мешал солнцу пробиться, мешал освещать землю, чтобы она цвела. Туман снова мешал солнцу пробиться, освещать землю, чтобы она цвела. Легкий дождь снова мешал солнцу пробиться, освещать землю, чтобы она цвела.
Дождь слегка моросил по снегу вместе с градом, а они, голодные, шли в поисках реки по темному и замерзшему лесу, а он их все поглощал и поглощал в свои недры, в самую темную глубь.
Габри знала много дорог в этом бесконечном лесу среди елок-великанов и безмятежных худых березок, молодых женственных сосенок и маленьких кустах, яркой терпкой рябины для чая и непробиваемыми дубами самых разных видов, что так слабели и худели от холодной зимы.
Она знала, куда идти, что вскоре они пришли к заснеженному берегу, за которым виднелся другой, точно такой же берег с туманом и лесом, а между ними растекалась широкая замерзшая река.
А им нужна была еда, нужна была рыба. Конечно, каждый их них бы сейчас был не против отведать какой-нибудь рыбки. Но перед тем, как съесть рыбу, ее нужно поймать.
А это дело непростое.
-Тут много рыбы, - она села на берег, выдыхая. Шли они так быстро, что Морис, лежа на снегу, раскинув руки и громко тяжело дыша, даже прикрывая глаза, спросил:
-Нужна какая-то… Уловка-с. Нет, нет! Наживка нужна, - он глубоко выдохнул, вставая к сидящей Габри, чей взгляд был полон непонимания и растерянности. С собой у них было лишь выструганное им ведро с еле заметными отпечатками окровавленных пальцев. Ни удочек, ни наживки у них не было, хотя Габриэль тихо вторила:
-Да брось ты свое это….
Тот лишь с небольшим смехом и удивлением наблюдал за тем, как девушка, ломая лед ногами и руками, искала рыбу в воде. Ее платье промокло насквозь, как и волосы; руки пахли рыбой, за которой она регулярно гналась и ловила, а после отдавала живых рыб юноше. Тот лишь аккуратно лишал рыб головы и кидал в ведерко. Конечно, Габриэль падала и в лед, и в воду; но работали они так быстро и слаженно, что набрали почти полведра рыбы. И так тот поражался ее красоте и силе, так он был вдохновлен ей. Смотря на мокрое чудо, тот позвал ее:
-Подойди-ка! - забирая рыбу, Морис вежливо попросил ее ленту из увесистой сумки, после чего неумело подвязал ей волосы, - Простудишься ведь…
Заботливых фраз и жестов Габри не заметила, продолжая свое дело. Так они ловили до самого заката, когда девушка взглянула на тяжелое, почти заполненное ведро и заходящее солнце:
-Пора домой, - холодно сказала она, забирая у юноши тяжелое ведро, - До темноты.
Закат плыл по небу пылающими темно-розовыми цветами, перетекая в темно-фиалковый и васильковый на небесной верхушке. Луна уже была на своем посту, хотя свет еще не ушел. А Луна, полная Луна, уже стояла, освещая и охраняя небо, чтобы свет не пропал. А когда они вернулись, тьма уже снова воцарилась на пустынном бездонном небе, лишь полная Луна разгоняла ее.
А они сидели и жарили рыбу, закутавшись в медвежьи шкуры. У них было много рыбы, и все жарили и жарили они эту рыбу, что когда изжарили половину, то отложили себе на ужин, а вторую половину закутали в противные на запах ткани и положили в ведро, выставляя на улицу. Пахла ткань очень неприятно, но все еще травами, чтобы никто эту рыбу не съел. А сами они наелись от пуза, глядя друг на друга с такой благодарностью и счастьем.
Морис лишь лежал на мягких и теплых коленях Габри, счастливо разглядывая ее лицо. А сама она ела и ела, что не было понятно, как в нее столько вмещается. Но какая же она была голодная.
А он уснул, уснул вдохновленный, тихо радостный и счастливый, даже с небольшой улыбкой на лице. И пребывал он в такой настоящей спокойной радости долго, что от нее же и уснул.
ГЛАВА 6
__________
Тишина.
Немая тишина стояла в том лесу, в котором они шли. Ни одна птица не пела, ни один зверь не рычал, даже они не разговаривали, лишь шуршали снегом под ногами. Солнце снова пыталось пробиться к зеленеющим в воздухе елям.
Тумана сегодня не было.
Солнце его прогнало.
Но тучи мешали светилу, мешали радовать народ.
Да и не был народ печален – труд радовал народ.
И в лес, хоть к чему-то, хоть к какому-то труду они и шли. Шли с мешком и ведром, с луком и стрелами – будут охотиться.
Морис волновался. В своей жизни он еще не успел поохотиться. Но было ему так интересно, так волнительно. Но и Габри тот вопросами не донимал- боялся рушить бесценную тишину.
А девушка много охотилась и получалось это у нее отлично. Сейчас ей лишь хотелось поесть мяса; о, как давно она не ела мяса! И она совсем не понимала, зачем Морис пошел с ней; боялась, что тот будет ей мешаться. Но он лишь отмахивался интересом своего неугомонного сознания. И был он тише воды, ниже травы.
Они остановились передохнуть после вечного перебирания ногами в поисках жертвы, где юноша и попросил так тихо, несвойственно себе:
-Научи меня стрелять, пожалуйста…
Та хлопнула по лбу нетерпеливого парня, однако невольно протянула ему лук:
-Держи.
Та обходила его тело и руки так, что вскоре он сам встал в правильную позицию. В другой руке стрела, нить натянута; Габриэль уже думала, что все в норме, поэтому тотчас и сказала:
-Стреляй.
Закрыв глаза, тот выпустил стрелу из пальцев. Стрела лишь упала в снег.
-Эх, ты…- та забрала лук и достала стрелу из снега, - Идем.
Тот вздохнул с небольшой обидой и пошел за ней.
Шли они долго, даже закат стал виден сквозь тучи. Габри привыкла так долго ходить, она лишь искала жертву. Прислушиваясь к шороху, присматриваясь к следам, та была насторожена. А Морис устал. Его ноги пульсировали ноющей болью, хотелось лишь упасть в снег и уснуть.
Однако вскоре тот заметил спрятавшегося в кустах зайца, что тыкнув в Габриэль в ожидании ее вердикта, та лишь кивнула:
-Сойдет.
Пригнувшись и прицелившись, девушка сверлила взглядом бедного зайца. Та разглядывала зверя полностью, когда сам зверь добрался до какой-то веточки рядом. Морис умилялся ему, зайчик казался ему милым.
Выстрел.
Милейшее животное лежало на красном снегу с окровавленной шеей.
Тот молчал.
Мгновением назад зверь с интересом разглядывал веточку, дышал полной грудью, в надежде на сытный ужин.
А сейчас он лежал в своей же кровавой шерсти.
Но был съедобен.
Юноше становилось лишь тревожнее от невинной смерти.
Они вернулись в пещеру поздней ночью. Однако, девушка была голодна и довольна собой. Мясо было пожарено.
-Будешь? – та с безграничным удовольствием поедала кролика и была счастлива. Ах, как же бывает блаженна животная плоть человеку. Тот лишь грустно вздыхал, глядя на это. Есть совсем не хотелось.
Тревожная животная душа, с опаской надеясь на безопасность, желала жизни.
А они лишили ее этой жизни.
Вот такая эта охота.
ГЛАВА 7
__________
Туман снова встал над водой и землёй, над тёплой пещеркой и под заполонивших небо тучами. Сегодня был лёгкий туман, не густой, не молочный. Легчайший, что даже всю улицу было видно, как на ладони.
А он сидел рядом с пещеркой и писал. Писал стихи, глядя на вдохновляющую его даль.
Писал про неё.
Она знала, что тот пишет про неё.
Он ведь регулярно зачитывал ей стихи тёплыми вечерами под её восхищение.
И сейчас, Габриэль восхищалась и восхищалась им. И не плавными движениями рук, не очаровательными чертами лица, не уродливыми выпирающими костяшками.
Этим она уже восхищалась.
Теперь она восхищается его регулярной, его большой любовью и лаской. Как он умел ласкать, подбадривать, говорить тёплые слова, и мягко-мягко, долго-долго обнимать в моменты одинокой печали. И после таких объятий и слов все проходило.
Все проходило на душе.
И проникалась она к нему такой любовью, что свет ещё не видывал, как сильна её любовь и как крепка.
Ей лишь хотелось отдавать накопленную любовь, отдавать так много и ещё больше...
И плавным движениям рук, и очаровательным чертам лица, и уродливыми выпирающими костяшками- всему хотелось отдавать любовь.
Но она не знала как.
Сейчас решила попробовать лишь позаботиться:
- Возвращайся, холодно.
Морис быстро прибежал к пещерке, правда замёрзший.
А она обняла его.
Чтобы наконец-то согреть.
ГЛАВА 8
__________
Солнце.
В этот день Солнце окончательно пробилось, подчиняя себе лучи. Тучи расходились, замечая всю уверенность Солнца. Даже ленивый свет сильно слепил глаза, а потом скрывался призраком в голых ветвях деревьях.
Мориса радовало Солнце. Каждый лучик, каждое проведенное под Солнцем мгновение вдохновляло его.
Солнце светило ярко.
Его душа светила еще ярче.
Потихоньку выходя из лесной местности, юноша заметил остатки солнечных лучей- цветы.
Небольшая заснеженная полянка расстилалась далеко-далеко, до самих гор.
Цветы на ней были самые разные: подснежники и первые ландыши, крохотные ромашки и ростки маков. Их приятные и ароматные макушки тянулись через снег, холодный снег, к Солнцу.
Габри не смотрела на цветы. У нее, бесспорно, были любимые цветы.
Но сейчас она смотрела только вперед- поскорее хотелось вернуться назад, в пещерку и продолжить готовить обед. Эта лесная прогулка была незапланированной, хотя ее светлая душа уже весело и вприпрыжку собирала цветы на лужайке.
Ну настоящее чудо!
Столько цветов прорастало через сугробы. И как же так вышло?
Да ты поди разбери. Такое вот волшебство.
А она совсем и не замечала, продолжая возвращаться к пещерке. Она лишь думала.
Думала о нем, как о самом светлом существе; как о своей душе, как о прекрасном огоньке.
Как о свете.
Как о Солнце.
Он был ее Солнцем.
А она была ему пургой.
В раздумьях, она могла пройти еще тысячи миль, пока кто-то снова не схватил ее за плечо:
-Габри!!! – юноша вежливо наклонился, протягивая скромный букетик цветов, - Прошу принять.
От белесых ландышей шел чудесный аромат, подснежники манили своей красотой, маленькие ромашки были едва различимы в этой красоте.
Приняв букет и обрадовавшись, она продолжила путь.
В свою пещеру.
ГЛАВА 9
__________
Этим днем снова разразилась ужасная буря.
Солнце боязливо пряталось за тучами, опасаясь пурги. И туман мешал Солнцу, и пурга мешала Солнцу и закрывающие его тучи. Солнце устало закатилось за облака, оставляя все на волю пурги. А пурга все заметала и заметала, а от нее все прятались и прятались. Прятались в пещерке. Лишь Габриэль вернулась домой с хворостом и рыбой.
Рыба была еще живая, поэтому Морис занялся ею, пока замерзшая
