Пожалуйста, передайте генерал-майору Шильдеру от графа и графини Галицких приглашение отобедать у нас на Большой Конюшенной в следующее воскресенье. И вас троих тоже мы приглашаем. Стол будет накрыт на девять персон.
– Но если генерал Шильдер всё же прийти не сможет, то вы приходите без него, – добавил, уже раздобревший Михаил Львович. – Мы всегда привечаем гостей по-домашнему. Милости просим, без церемоний…
– Мы обязательно к вам придём, – щёлкнув каблучками, заверил Галицких фельдфебель Александр Синицын.
И когда все они стояли у фуршетных столов, моя прабабушка повернулась к прадедушке и негромко сказала:
– Вот только бы на другой выходной генерал вас увольнения не лишил… За простои…
– Да уж, он может…– покачал головой прадедушка.
Затем Полина что-то достала из дамской сумочки и подала тонкими пальчиками ему:
– Вот, Василий Корнеевич. Мне прилично вам подарить здесь это…
Это оказался толстенький беленький карандашик, на котором золотом было написано: «Белая ночь в Шувалово, 1907».
Должно быть, тот подарочек добавил Василию решимости, и он ей сказал:
– Я, Полина Леонтьевна, принадлежу к тем, кто верит в свою судьбу, и хочу посмотреть, что она скажет трижды… Если, во-первых, генерал меня увольненья не лишит, то это значит, что мы не случайно с вами встретились. Если, во-вторых, после застолья у Галицких они нам разрешат проводить вас с Амелией Леонтьевной по Невскому до Екатерининского, то они этим откроют дорогу к третьему… Третье же будет на Аничковом мосту, где мы сначала поглядим с вами на все четыре стороны, а потом я скажу ещё несколько слов и предложу вам со мною обменяться обручальными кольцами… Что вы скажете на это, Полина Леонтьевна? Всё это вас не оскорбит?
Конечно же, такого поворота в том разговоре моя прабабушка не ожидала. Но она виду не подала, и как бы в обычной манере произнесла:
– Давайте посмотрим, Василий Корнеевич, на один-два-три. И пусть каждый изберёт судьбу свою сам. А теми словами, что сказали вы, ни одну из девиц оскорбить нельзя…
А у Юлии Филипповны оказался очень хороший слух. Уже на Малой Конюшенной она с блеском в глазах моей прабабушке сказала:
– Моя голубушка, я вам за балл выставляю посредственный бал! И каков молодец ваш Василий! Ну каков молодец?! Такой и не заметишь, как окольцует!
– Откуда вам, тётя Юлия, знать, что Василий Корнеевич мой? – ничуточки не смутившись, ответила Полина. – Да кто такое предсказать может?
– А я, голубушка, вот могу! И вы, когда поживёте с моё, – тоже сможете! Раз так всё складывается, то мне необходимо кое-что предпринять. Но вы не волнуйтесь, Полина Леонтьевна, я не стану вас не к чему принуждать. Я только лишь предложу им одну дамскую игру. Чтобы вы сами увидели – кто из них чего стоит…
3. С белых ночей на Аничковом мосту
Вся следующая неделя для трёх воспитанников лейб-гвардии Семёновского полка и трёх девиц, в доме номер пять на Малой Конюшенной, тянулась необычно долго. И вот в воскресный день, в половине двенадцатого, три молодых семёновца в тёмно-зелёных парадных мундирах с золотыми погонами, с четырьмя плотненькими букетиками цветов в руках, позвонили в колокольчик дома Галицких.
Дверь им отомкнул слуга. И к ним по лестнице, разводя руками, спустился граф Михаил Галицкий. Он с каждым быстро и крепко поздоровался и почти скороговоркою произнёс:
– Господа семёновцы, там наверху всё ещё сервируют стол! А потому, с позволения наших дам, я предложу вам одну игру, достойную Генерального штаба! Диспозиция такова. Три ваших полка атакуют мой корпус, занимающий флеши, стоящие у речки и на холме. И у вас, и у меня имеется подвижная артиллерия – шуваловские единороги. Вы отдаёте свои приказы, а я отдаю свои. Я буду сам оценивать результат, и все реальные продвижения, и примерный счёт. Сейчас грянет бой! И вот вопрос. Смогу ли я под вашим натиском устоять? Пойдёмте же! На всё нам дамы дали тридцать минут…
При этом Михаил Львович жестом пригласил трёх семёновцев за собой и устремился по полутёмному коридору. А те, с недоумением посмотрев друг на друга, опустили цветы и послушно последовали за ним…
А в большой и довольно уютной гостиной второго этажа к приходу гостей всё было готово. Против входной двери, кто в креслах, а кто и на диване, сидели три девушки в нарядных летних платьях, с красиво убранными волосами.
Когда в ту дверь вошла Юлия Филипповна, то она театрально всплеснула руками и торопливо произнесла:
– Ах, вы голубушки мои! Этот несносный Мишель всех ваших кавалеров взял в плен и их конвоировал их в Батальный зал! Он всех наших гостей туда водит. И бывают такие моменты, когда нам, женщинам, лучше помолчать… У Мишеля моего есть страсть, и хорошо хоть ребяческая! Это любовь к лейб-гвардии Семёновскому полку, ко всей армейской амуниции, побывавшей в боях, и ещё, вы не поверите, – к оловянным солдатикам! Ну, что я могу с ним сделать?! К нему же в дом пришли семёновцы! Ещё минут двадцать терпения. Он мне клятвенно обещал!
– Так кто же пришёл к нам, тётушка? И сколько их? – глядя перед собою, спросила её Полина.
– Генерал-майор Шильдер, конечно же, прийти не смог. Но вот три сына его пришли, – уже обычным тоном своим ответила графиня Галицкая. Потом она резко повернулась к девицам и, погрозив им пальчиком, произнесла:
– Когда, мои голубушки, мы сядем за стол, то вам позволительно пощебетать. Но когда нам принесут десерт, то чтобы я ни сказала – ваше дело глядеть вниз и краснеть! И не дай Бог, какая мышка пискнет! И потом не вздумайте дуться на меня! Со временем вы всё поймёте. Надо же их проверить…
Вскоре в верхнюю гостиною вошли с поклонами мужчины и сразу же поднесли всем четырём дамам по букетику цветов.
На это Юлия Филиповна сказала:
– Спасибо, господа семёновцы, за цветы! Но прежде, чем мы отобедаем, расскажите нам что-нибудь о себе. Где вы живёте, чем живёте и что делаете?
Все молодые военные посовещались. Затем шагнул вперёд унтер-офицер Владимир Томилов, танцевавший на балу с Амелией, и размеренно произнёс:
– Мы все трое являемся воспитанниками лейб-гвардии Семёновского полка. Живём в расположении полка, в отдельных комнатах, рядом с иными офицерами. Пять полных дней в неделю даны нам на учёбу. Все мы учимся, ныне уже на четвёртом курсе Механического факультета императорского политехнического института. По субботам нас ставят в разные наряды по полку. А по воскресеньям мы имеем законный выходной со свободным выходом в город. Раз в полгода, нас обязательно ставят разводящими в охрану Зимнего дворца, где мы несём службу одну неделю. Только что мы в институте сдали сессию за третий курс и стали четвёрокурсниками. По окончании пятого курса и защиты инженерных дипломов мы станем механиками и будем произведены в офицеры.
Потом рядом с Владимиром встал и фельдфебель Александр Синицын, танцевавший всё более с Александрой, и куда более увлеченно продолжил:
– А ещё мы с Володькой входим в состав Группы воздухоплавания доцента Александра Дудина. Военное министерство уже второй год даёт институту деньги на анализ и систематизацию и всех материалов по аэропланам. Мы и сами моделируем аэропланы. Недавно в западных странах в области самолётостроения произошёл прорыв. Современные аэропланы свободно взлетают, выполняют набор высоты до двухсот метров, делают развороты в воздухе и благополучно приземляются. Рекорд продолжительности полёта составляет уже более получаса!
Но первенство в области воздухоплавания всё равно навсегда останется за Россией! Четверть века назад наш генерал-майор Александр Фёдорович Можайский построил на собственные деньги первый в мире летательный аппарат. И он своей идеей заразил весь мир! Аэроплан Можайского имел две паровые машины мощностью в 20 и 10 лошадиных сил. Его аппарат только лишь на мгновенье сумел оторваться от земли, а потом завалился набок и сломал крыло. Его бесценные паровые машины ныне хранятся на Балтийском судостроительном заводе. Но сейчас на западе авиаторы ставят на самолёты автомобильные двигатели.
И тут между Владимиром и Александром встал мой прадедушка, обнял их за плечи и сказал:
– Эти вот два молодца только о небе и говорят и даже во сне летают. Ну куда от них деться? Я изучаю для них мудрёные бензиновые двигатели. Два основных недостатка автомобильных двигателей – это их малая мощность и большой вес. Уже очевидно, что для самолётов нужно создать специальные двигатели, работающие на керосине… Но самому мне куда интересней вопросы связи. Потому я состою в Телеграфной группе, перед которой Военным министерством поставлена задача – соединить электрические сигналы с печатною машинкой. И ещё, по решению заведующего нашей кафедры, я включён в Группу разработки сейфовых замков. Если бы вы нас в сейфовой лаборатории только видели, то решили бы, что это больница. Все мы ходим там в белых халатах со слуховыми трубочками в руках. И скажу вам, дамы и господа по секрету, что Государственный банк Российской империи куда щедрей Военного министерства!
– А ещё у нас в институте идут великие перемены! – на той же высокой ноте добавил Владимир Томилов. – К нам в институт, с нового учебного года, на все кафедры будут принимать и девиц! Как вам такой вот пассаж – инженер-дама?
При этом, все кто был в верхней гостиной, заулыбались. И Юлия Филипповна со всею своею любезностью произнесла:
– А теперь, дамы и господа, прошу вас за наш овальный стол! Устраивайтесь, кому где удобно.
И все молодые люди расселась парами, как они и танцевали на балу. Во время всего обеда Владимир с Амелией и Александр с Александрою о чём-то негромко беседовали. Полина с Василием говорили как-то односложно с всё больше молчали. Иногда, в связи с блюдами на столе, что-то говорила Юлия Филипповна.
Три молодые служанки в форменных платьях всё время что-то приносили к столу. Когда же и с первыми, и со вторыми блюдами было покончено, были поданы тонкостенные чашки с блюдцами из белого фарфора с золотыми каёмочками. В центр стола был водружен большой сметанный торт с ванильными цветами и вишенками, а также уже нарезанные на дольки вишнёвый и яблочный пироги. А ещё там была всякая сдоба и несколько видов густого варенья.
Когда и с десертом в основном было уже покончено, Юлия Филипповна, окинув всех взглядом, с улыбкой произнесла.
– А теперь, дамы и господа, я хочу предложить вам одну игру, достойную наших белых ночей… Вот вы, Василий Корнеевич, всё больше молчите. И если уж так, то давайте мы начнём с вас. Не могли бы вы мне первым ответить только на один вопрос?
– Весьма охотно, Юлия Филиповна, – откинувшись на спинку стула, ответил тот.
– Ну, вот и хорошо. Только я извиняюсь за прямоту. Такие уж у нас дамские игры. И вот, извольте, вопрос… Смогли бы вы, Василий Корнеевич, взять в жены девушку, которая вам понравилась, но у которой, как выяснилось, имеется один изъян? Положим, она, как и вы, из дворян, собою весьма хороша и во многих
