Наша кафедра минералогии и петрографии занимает двухэтажное белое здание в самом центре города. Когда-то это был братский корпус мужского монастыря. Потом он достался университету, и в нём был сделан евроремонт. Полуподвал же остался прежним. Должно быть, потому, я и люблю там бывать.
Все внутренние помещения цокольного этажа здания нашей кафедры сложены из красноватого, гладкого кирпича – как ровные стены, так и сводчатые потолки. Из окон, скруглённых сверху, там всюду струится неровный свет. В правой части коридора, что мы называем «Сокровищницей», на трёх дубовых дверях имеются надписи: «Камнерезная мастерская», «Минералогическая коллекция» и «Шлифовая лаборатория».
Шлифовая лаборатория – это место проведения практических занятий, но только старшекурсников в ней обучают определять типы горных пород по слагающим их минералам. В самом дальнем углу лаборатории стоят два преподавательских стола с черными мониторами. Рядом на сдвинутых столах расставлены в два ряда простые геологические микроскопы. Справа, на пяти компьютерных столах, возвышаются электронные микроскопы со своими системными блоками, и между ними громоздятся остеклённые шкафы. А слева, прямо у окон, стоят в три ряда дубовые студенческие столы.
Все студенты геологического факультета по завершении первого года обучения составляют рефераты по фундаментальному курсу «Общая геология». Мне тогда посчастливилось по этому предмету вытянуть тему №1 – «Эволюция представлений о зарождении Вселенной и планеты Земля». Но сдать вовремя реферат я не успел, и вот потому мне пришлось его дописывать в самый последний день в Шлифовой. И там у меня состоялся весьма интересный и очень важный разговор…
Все занятия в Шлифовой за неделю до начала каждой сессии прекращаются, и она превращается в читальный зал. В тот день там, у окон, уже сидело до десяти студентов, в основном первокурсники, с конспектами, учебниками и планшетами. Вот и я выбрал себе стол и разложил на нём ноутбук.
Увлёкшись работой над текстом, я засиделся в Шлифовой дольше всех. А когда решил, что реферат уже готов, то сразу и отправил его по электронке преподавателю.
И как только я это сделал, в лабораторию вошёл доцент нашей кафедры Николай Иванович Панарин. С виду он сухощав, седоват и имеет аккуратную геологическую бородку. Одет он был, как всегда, в свой вязаный тёмно-серый свитер.
Николай Иванович является кандидатом геолого-минералогических наук, но мы между собой называем его «Наш Профессор». И на то имеются три причины. Во-первых, он долгое время жил в Марокко и читал там лекции на французском языке. Во-вторых, свои занятия Панарин проводит легко и изящно, блистая профессорской эрудицией. Ну, и в-третьих – он ведь заведует всею «Сокровищницей»!… Каждый год, по возвращении с дальних практик, многие студенты приносят ему свои камни, и он кое-что из них отбирает для минералогической коллекции.
Да и как человек Николай Иванович – мужик классный! Я впервые его увидел в осеннем лесу, на нашем студенческом празднике «День первокурсника». Там, на торжественном построении сам завкафедрой его представил как учёного от Бога и матёрого геолога, который с рюкзаком и геологическим молотком был в тех местах, где никогда не ступала нога человека! Сам я увлекался тогда приключениями и фантастикой, и потому никак не мог пройти мимо такого человека. И вот, улучив момент, я подошёл к нему. За разговором мы присели с ним у костра, и вокруг нас тотчас же собралась целая толпа студентов. Отовсюду полетели вопросы. Наш Профессор на них живо отвечал, да ещё и рассказывал всякие таёжные истории. А потом кто-то его спросил:
– Николай Иванович, а на какую тему вы будете вторую диссертацию защищать?
А он таинственно улыбнулся и говорит:
– А я буду сразу третью диссертацию защищать!…
И какая-то девушка позади меня кому-то еле слышно сказала:
– Первая диссертация – кандидатская, вторая – докторская, и никакой третьей диссертации не бывает. Но он почему-то так всем говорит…
Панарин сел в Шлифовой за свой стол и перед собою пластиковую коробочку со шлифами поставил. Должно быть, шлифы эти были договорными: он их прямо из камнерезки принёс, где из кернов пилят. Шлифы – это тончайшие пластинки горных пород, наклеенные на стекло.
Рядом с Нашим Профессором на стене я заметил большой календарь с изображением Иисуса Христа. Мне подумалось: «Выходит, не случайно тогда завкафедрой его учёным от Бога назвал». И ещё: «Но я же ничего в своём реферате не сказал о религиозной картине мира!» Но сразу и выдохнул: «Ведь реферат мой написан только для зачета, никто его не увидит, вновь дорабатывать не обязательно». Но вот один неразрешённый вопрос, связанный с рефератом, у меня самого был. И задать его я решил прямо сейчас – Нашему Профессору.
– А можно мне, Николай Иванович, вам один вопрос каверзный задать? – подойдя к нему, спросил я. – Он по реферату, и религии тоже касается …
– Что же нам делать? – посмотрев на свою коробку, произнёс он и, вздохнув, добавил: – Ну ладно, давай свой вопрос, Серёжа! Люблю я каверзные вопросы!
Сел я с ним рядом за столик с оптическим микроскопом и говорю:
– В своём реферате «Эволюция представлений о зарождении Вселенной и планеты Земля» я ничего не сказал о религиозной картине мира… Помните, вы нам приносили на лекцию породы архея – анабарские гранитоиды и кольские мигматит-граниты – возрастом в три миллиарда лет? Само наличие таких пород на Земле вполне подтверждает, что её возраст составляет четыре с половиной, а всей Вселенной – и четырнадцать миллиардов лет. Но вот Православная Церковь в этом году празднует семь тысяч пятисотый год от Сотворения мира! Встаёт вопрос. Почему бы ей не пересмотреть свои взгляды?! Ведь, говоря про семь с половиной тысяч лет, она сама себя дискредитирует!
А Наш Профессор обхватил голову руками, потом глубоко вздохнул и отодвинул свои шлифы. Ну, а потом он стал говорить как-то неспешно:
– Свою трудовую и научную деятельность, Серёжа, я начинал как раз в этой комнате ассистентом. Тогда, ещё в Советском Союзе, мы получали по подписке один экземпляр журнала «Наука и религия». Тогда я, так же, как и ты, рьяно ратовал за науку. И меня немало удивило, почему лауреат Ленинской премии, академик АН СССР физиолог Алексей Алексеевич Ухтомский был епископом?… Почему лауреат Сталинской премии, светило в области гнойной хирургии, профессор Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий был архиепископом! И почему выдающийся профессор философии и этики Алексей Фёдорович Лосев оказался тайным монахом? И тогда, в хрущёвские годы, когда верующих притесняли, профессор Лосев ходил повсюду, и даже в Кремле, в черной монашеской шапочке – скуфье. Профессор Лосев тогда говорил и о космосе, и о вопросах веры со своими учениками. А нобелевский лауреат академик Иван Петрович Павлов подвёл для меня итог: «Поскольку многие выдающиеся учёные были верующими людьми – религия и наука совместимы».
В христианстве, Серёжа, ничего нельзя ни убавить, ни прибавить, поскольку на Землю пришёл Тот, которым всё пришло в бытие, и Он Сам лично вручил нам это Откровение! А вера, по апостолу Павлу, – это уверенность в вещах невидимых.
Сама же Церковь относительно семи с половиной тысяч лет говорит так: «Нельзя переносить законы земной природы на первозданный мир Божий, поскольку там действовали другие законы, изучить которые вообще не представляется возможным».
А теперь давай послушаем, что нам скажет по этому же вопросу лауреат нобелевский премии по физике Альберт Эйнштейн. Он, кстати, тоже был глубоко верующим человеком. И Альберт Эйнштейн, будучи физиком от Бога, высказал вот такое общенаучное положение: «В мире всё относительно»! Опираясь на это, мы вполне можем допустить, что в нашем мире и в параллельных мирах маховик времени вращается с разной скоростью. И на то имеются даже свидетельства. Таким образом, в Раю, где изначально жили Адам и Ева, от Сотворения мира прошло всего семь с половиной тысяч лет, а здесь, в местах их земного изгнания – уже миллиарды лет. Просто маховик времени там и тут вращается с разной скоростью.
И ещё мне известна одна довольно любопытная ненаучная концепция «О временном файле», которая, конечно же, нуждается в проверке. Исходя из неё, всё наше человечество живёт во временном файле. Где-то там, за гранью видимого нами мира, есть Первозданная Вселенная, где прошло уже четырнадцать миллиардов лет, с развитием галактик, образованием планет и горных пород на них. И вот однажды Господь Бог, обладающий Всемогущей Творческой Силой, снял с неё полную копию или скопировал только часть её, точно так же, как ты копируешь файлы на своём ноутбуке. И вот в этот «Временный файл» наш Бог переместил, незаметно для них, и самого первого революционера – херувима Денницу, поднявшего бунт на Небесах и ставшего сатаною, и треть всех ангелов, что также провозгласили себя богами и стали демонами, и Адама с Евою, сказавших: «Господь, ты нам больше не нужен. Теперь мы сами Боги!»
Вот если бы мы могли посмотреть на исходные данные этого «Временного файла», то убедились бы, что он, действительно, создан семь с половиной тысяч лет назад. Но научный анализ реликтового излучения и напластований горных пород в нём покажет, что он был создан в реальном режиме времени за четырнадцать миллиардов лет!
Теперь давай откроем Библейское Писание и прочтём о последнем дне нашего мира: «И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звёзды спадут с неба, и силы небесные поколеблются, тогда явится знамение Сына Человеческого на небе…» Похоже, что слова эти в пользу «Временного файла» говорят.
Меня лично так видится, что в день второго пришествия Иисуса Христа весь грешный мир, изъеденный злом, как молью, ожидает «Delete».
– А что будет с нашими братьями по разуму во всей остальной Вселенной? – схватился за голову уже я.
– А никаких других планет с разумной жизнью во всей Вселенной больше нет, – откинувшись в кресле, сказал Профессор. – Если бы разум там где-то был, то Бог сказал бы об этом Моисею, а тот как-то намекнул бы об этом нам. Есть мнение, что всё необъятное звёздное небо Господь Бог сотворил только затем, чтобы мы – люди – познали Его могущество, и смогли с Ним верно выстроить свои отношения. Сам Бог находится очень далеко – дальше самых далёких звёзд. Он пребывает за пределами нашей Вселенной и является природой для всего в ней сущего.
[justify] –
