песок.
Глава 13. По полю, по полю гуляли
Отлежавшись, отдышавшись друзья отправились в путь. Пришлось (не по плану ворона) идти ногами, а не ползти, и не перебираться на карачках. Полуверку ну невозможно было заставить пригнуться хоть на чуточку ниже своего горба. Чернокрылому командиру всё же удалось заставить девчушечек соорудить себе из сухой травы шапки, юбочки и накидки на плечи. Дети чуть было не пустили на это дело вход все имеющиеся у них веревки. Но Полуверица видя такое безобразие, вырвала из рук Алисы шпагат, нож и запихала их обратно в рюкзак, туда же отправилась и её удавка — на всякий случай. Тимофей недобро покосился на это. Затем многовековая бабка уселась и начала плести. Сперва она сплела соломенную шляпу. Девчонки, высунув языки, повторяли каждое её движение. Потом Степанида полностью приодела из сенодела себя и наших крох. Себя, разумеется, для смеха, ибо нежить в случае опасности всегда ныряла под землю. А напоследок старушенция сделала две куклы-обереги и подарила их своим новым падчерицам. Бабулька аж помолодела от рукотворных занятий! Она плела, весело подхихикивала, и морщинки на её лице мал-помалу разглаживались.
— Вот что значит труд! — невольно вырвалось у Алисы. — А ведь до этого момента я была абсолютно уверена, что душу и тело красит лишь творчество, ну или научные открытия, на худой конец.
— А природе человек без труда не нужон и вовсе, — тихонько каркнул ворон.
Диана так зыркнула на него волшебным светом своих глаз, как будто хотела сказать, что побывав в теле кошки и человека, поняла совсем другую истину, которая из неё тут же и полилась:
— ПРИРОДЕ ЧЕЛОВЕК НЕ НУЖЕН вообще, вовсе и в частности, ей и без него проблем хватает. И творчество у природы своё, и открытия она совершает сама на этих… как их там… мутациях…
— А откуда ты знаешь слово «мутация»? — перебила её старшеклассница.
— Не мешай — махнула рукой Дина. — Само пришло. Так вот, человек — лишний элемент в природе. Все его замысловатые конструкции лишь разрушают её.
Алиса опешила:
— Но… но… но человек — тоже результат мутации природы, то есть её творение.
А с некоторых пор поумневшая Диана как будто ждала такого вопроса:
— Вот-вот-вот! — её глаза загорелись нечеловеческим блеском. — Видимо, кто-то некий заставил природу мутировать вопреки её воли. А вот кто это — великие добрые сущности или их конкуренты (не менее великие, но злые сущности)? Это я и пытаюсь понять.
— Ты хочешь сказать, что не знаешь происхождение человека? — хмыкнула Алиса. — Расслабься, никто не знает, кроме религиозных фанатиков. Не тебе первой, не тебе последней суждено расшибить свой лоб об эту проблему.
— Вопрос, — уточнил ворон, исправно подающий клювом соломинку за соломинкой своей любимице. — Не об проблему расшибёт она лоб, а об этот вопрос. А проблема у нас пока одна: как никем незамеченными добраться до воинственных поляниц.
— Не получиться незамеченными, — вздохнула его подружка Алиска и взглянула ввысь. — Здесь главный враг нормального человека — солнце, оно же и главный поставщик злой силы в Богатырскую сечь.
— Пш-ш-ш… — осадил её Тимофей и показал крылом вверх. — Оно может тебя услышать.
Упс, поздно, солнце её услышало и смущённо спряталось за фиолетовую тучку, а затем всхлипнуло два раза, вытерло слёзы тучкой и выжала её.
— Кап-кап-кап — капали слёзы солнышка на землю.
Ух, хорошо, что они быстро закончились. Но как ни крути, а нам надо простить светилу науськивание злых мамаев и призраков Планетников на наших детей. Ну не знало оно, что на её территорию припёрлись не злые демоны, а две безобидные и беззащитные малявки. О чём сейчас солнышке сильно и раскаивается.
Но нашим девицам было не видно душевных переживаний источника света и тепла, они спрятались от его палящего зноя под широкополые соломенные шляпы и шли себе, и шли, ведомые каликой перехожей Полуверицей. А на рюкзаке у хозяйки ехал ворон, пряча под полами её шляпы свою небольшую, но черную, как смоль, тушку.
Тимофей заладил свою привычную волынку о том, как ему тяжко живется со Сказочницей, потому как та по жизни тюха-матюха, и поэтому ему очень, очень нужно стать мужиком:
— Ну или стариком. Ведь кто-то да должен помогать ей по хозяйству.
— Ничего, Тёма, вот доберемся до безопасного места и попросишь у Сварога о людском теле, — утешала его добрая племянница Алиса.
— Тебе то уж точно стариковское тело дадут, — сделала вывод бывшая кошка. — Ты 300 лет прожил, говоришь?
— Да я и не считал, — смутился возжелатель. — Нет, не упомню.
И он снова завел песнь о том, как ему очень хочется для Сказочницы дрова колоть, да лес для тех дров валить. А Динка его подначивала:
— А почему ты для прежней своей бабульки-красатульки не рвался в помощники да соглядаи? Я правильно про «соглядая» сказала?
— Да где ты берёшь такие слова? — помотала головой старшенькая.
— Не знаю, они сами мне в голову лезут почему-то.
— Во-первых, не «соглядай», а «соглядатай», — насупился Тимофей. — И не соглядатай я вовсе, и не бабе Яге служу. Не работаю я больше шпионом, не ра-бо-та-ю, пойми ты это наконец, маленькая вредина! А во-вторых, не надо сравнивать помело с горшком, то есть бабу Ягу со Сказочницей. Яге стоит только пальцем щелкнуть, и дрова сами рубятся, сухие дерева сами валятся и до домика на курьих ножках катятся. А нынешняя моя хозяйка — руки-крюки да глаза близоруки.
И Тёмыч зарыдал.
— Слезами горю не поможешь, — констатировала факт Диана. — А интересно, кто построил нашей сказочнице избушку, ну и баню заодно?
— Не знаю — прохлюпала птица.
А Диана подмигнула и продолжила рассуждать:
— Да-с… А вот кто его знает, может, она таких помощников, как ты, потом на корм волкам пускает? Вон, идет впереди нас уже одна кормилица.
— А можно я тебя укушу? — спросил разгневанный соглядатай у младшенькой.
— Можно, — равнодушно ответила та. — Только у тебя зубов нету.
Вот с такими притчами и шли наши миротворцы к удалым поляницам. А пожухлая трава-мурава больше не кормила лазутчиков как тогда, когда одарил их кормовой растительностью Луговичок. Девушки конечно попробовали позвать его не сильно громко, он тот не явился. А ещё и вода в термосе предательски закончилась.
— Пить, — шептали дети.
Силы их были на исходе. Полуверка глядя на такое дело, торопила отважных путешественниц:
— Скорей, скорей, скорей!
И надо же, буквально через пару километров показались теплые, волнующие воображение холмы и белоснежные маковки далеких гор. А это значит…
— Это значит, что заставы богатырей уж близко! — сообразила та, которая недавно вылупилась из семейства кошачьих…
— И прилепилась к семейству гомо сапиенс зачем-то. Зачем? — сообразительный ворон так и не смог понять смысл самого бесполезнейшего, на его взгляд, превращения.
Глава 14. Героические песни ковыль-травы
— У-у-у-у-у! — завыла от удовольствия Полуверица. — Пища, пища уже близехонько.
— Ну точно собирается прикормить волков, — заворчала Диана.
— Пусть кормит, — отбрехался Тимофей. — Не жалко, всё меньше заразы будет в округе. Кстати, а зачем вы собрались выпроваживать на тот свет такую нужную для наших земель бабку?
Но дети его не слушали, они неслись к тем холмам на горизонте, где предположительно стояли две заставы-сиротинушки, друг к другу вроде как и «руки» тянущие, но однако же и от друг друга «морды ворочащие».
Раз, два и три прыжка, вот и хатка видна! Ай, да и не хатка вовсе, а огромный частокол вокруг одной из застав. Степанида всё ближе, и ближе приближалась к частоколу. А посреди высоченного забора возвышались ворота богатырские, а за ними башня дозорная.
— А в башне дозорной поляница удалая сидит, в степь да во поле глядит, врагов примечает, подружкам башкой аршинной не кивает, — доложил ворон, слетавший туда-сюда на разведку.
Он пошушукался с сёстрами, и те остановились, присели в сухой ковыль, дабы дозорница богатырша их не приметила и… Ковыль вдруг неожиданно запел:
— На Куликовом поле самая прекрасная пора. Красивейший ковыль перистый и узколистный превратили просторы первого ратного поля в серебристое бушующее море. А через пару недель их сменит ковыль-волосатик. Ковыль — это примета всех степей. За долгие столетия использования земель, когда чернозем активно распахивался, а позже очищался от сорняков жесткими удобрениями, ковыль стал редким, даже исчезающим видом. Сегодня он встречается лишь как памятник природы.
— Чего? — обернулись сахалинки вокруг себя и потрогали мягкие волоски ости ковыля и его рассыпающиеся в руках зернышки семян.
— Да полно у нас такой травы на острове! — воскликнула Диана. — Мальчишки-дураки её ещё на костре жарят и жрут колосья. Говорят, что это хлеб.
Алиса сморщилась:
— Это потому что на Сахалине ни ржи, ни пшеницы нет, вот они и выдумывают всякое. Постой, постой, трава прошуршала, что это поле Куликово, я не ослышалась?
— Куликово, — подтвердила птица.
Ковыль подхватил слово вещее и эхом загундел вновь:
— Это Куликово поле, здесь в 1380 году состоялась Куликовская битва, в которой одержали победу войска Дмитрия Донского над ордынскими полчищами Мамая. Победа стала важным событием на пути к освобождению Руси от ордынского ига. Куликовская битва под знаменами московского князя Дмитрия Ивановича объединила войска прежде раздробленных, разрозненных русских княжеств. А им противостояло хорошо обученное войско темника Мамая и хана Тюляка. Оба войска сошлись 8 сентября на сравнительно небольшом участке. Когда золотоордынская конница прорвала левый фланг и стала заходить в тыл, возникла угроза поражения русских войск. Но в битву вступил засадный полк, скрывавшийся в лесу. Этот удар и переломил ход боя. Мамай, издали наблюдавший за ходом сражения, бежал. Войска Золотой орды были разгромлены наголову, однако и русские понесли огромные потери: погибших хоронили в братских могилах в течение нескольких дней.
Ковыль замолк. Детям стало не по себе, они поежилась.
— Наверное я сижу на братской могиле, — согласилась с травищею Диана. — Так холодно под попой!
— Дурная ты кошка! — пожурил её Тимофей. — Это не настоящее Куликово поле, а его отражение, что ли…
— Муляж, — сообразила Алиса. — Короче, я поняла, это сказочное Куликово поле. Пошли отсюда, а то оно нам зубы заговорит, и мы уснем мёртвым сном!
Девушка вспомнила сон-траву из своего первого путешествия, и её аж всю передернуло.
— Прострел семейства Лютиковых, — напомнил ворон. — Не, ковыль не такой. Ковыль если и убаюкает, то вовремя и разбудит. А ежели опасность впереди, то так гудеть начнёт!
— Похоже, нас уже убаюкали, — сделала вывод Диана. — Вот где Полуверица, где?
Девчоки высунулись из травы и осмотрели всё вокруг. А нежити и вправду след простыл!
— Не трынди, — одернул её чернокрылый диверсант. — Так надо. Пущай она одна к злым бабам в ворота ломится, а мы поищем наш прошлый лисий лаз. Или вы хотите пасть от стрел каленых?
— Нет, — замотали головами лазутчицы.
— Тогда слушай мою команду, бригада, — махнул крылом ворон. — Ложись! Ползком до цели марш.
Ползти на этот раз было весело, ковыль рассказал людям и летяге очень много интересного про подвиг Дмитрия Донского:
— … И несмотря на это Дмитрий Иванович сделал первый шаг против орды,
