засопели, засвистели, захрюкали. Простудились что ли? Ай да ладно! Утром поляницы им самогоночки плеснут и всё пройдёт. Ой, извиняюсь, чаем с мёдом и молоком напоят, да ещё раз в баньке попарят.
Ворон, тот тоже спать пошел. Покрутился он, повертелся и забрался в свинарник, прижался к тёплому боку свиньи и расслабился — даже нахохливаться не стал, и засовывать голову под крыло: так дрых, даже на бок завалился и засопел.
Глава 19. Побег с заставы
Пропели зычными голосами первые петухи, а за ними вторые и третьи. Но школьницы спали как убитые. Проснулись только к обеду. А как проснулись, так и потянулись. Потянувшись, встали и к окну припали. А за окошком никого! Лишь важно расхаживают курицы с петухами, червячков в земле выискивают, а с ними ходит туда-сюда и Тимофей: одним глазом на окно поглядывает и своим поздним пташкам моргает, да клювом кланяется. А под окном их бечевка натянута, а на ней одежда наших дочек сушится, а вместе с ней и рюкзаки походные. Содержимое же рюкзаков аккуратно на пеньке уложено. Но самих прачек-богатырш нигде не видать. И в большущем доме тоже пустота. Так пусто, что тихие голоса сестер звучат необычным эхом.
Выскочили Алиса и Диана на улицу, хвать рюкзаки да одежду с верёвок, барахло походное быстро в сумки снова закидали, верёвку отвязали и её туда же, да и обратно в дом — одеваться. Ворон за ними.
— Тёмыч, милый, а куда великанши подевались? — на ходу спросила Алиска.
Тёма забулькал что-то себе под нос, а потом возьми и прысни со смеха:
— Да они у богатырей столпились, водой их из вёдер охаживают да гогочут, как дурные кобылы!
— Как так, зачем? — опешили хозяйки птицы.
— А затем, сработало ваше зелье! Зашевелились богатыри, вот-вот проснутся.
— Оп-ля! — присвистнула Диана. — Вот это да! Только... не верю я в зелье бабы Вали, видать, это уколы тёти Нины помогли.
— Да ну тебя, — отмахнулась от неё старшенькая. — Айда туда, посмотрим. Нет, ну надо же, проснулись!
А богатыри и впрямь очухались, глаза продрали и реветь пошли, как медведи. От обезвоживания. Ну ещё бы, целый год проспать! Губами сухими ворочают, молят всех святых:
— Пить, пить, пить!
Услыхали такое дело поляницы удалые и сгрудились подле мужиков, как селёдки на нерест. А как налюбовались на смешной мужичий род, насмеялись на диво дивное, так другую забаву себе придумали: ведра из колодца таскать и богатырей прохладной жидкостью окатывать. Даже с вышки дозорной последняя поляница спустилась и тоже в русской народной забаве участие приняла. Шум стоит на всю округу! Даже солнышко со страху от их гвалта закатилось за ватные, перистые облака, а уж это нашим детям совсем на руку было!
Прокрались лазутчики поближе: рассмотреть, что же там на самом деле происходит? Всё верно, пробудились мужланы неотесанные, а бабы им за это наказание водицею придумали. Только... не всё так просто было в той женской забаве. Наши девушки сразу смекнули, что тут нечисто. Каждая хозяйка только на одного, приглянувшегося ей воина воду лила, а попутно какой-то заговор приворотный шептала. Получается, что на тринадцать воинов вода из ведер льётся, а ещё две трети охламонов сухими лежат, брызги ртами собирают.
Ох, как не понравилась сия игра пробравшейся поближе Диане. И ведь шут её знает, как она внутри самой «жатвы» побывала, кошкой что ли обернулась? Никто сего и не понял. Но выслушали её соратники очень внимательно. А вот что дальше делать — не знают. Пришлось ворону сесть у «поля боя» покумекать. И ведь нашёл он выход: увел своих подопечных подальше от этого страшного (на его взгляд) места. И уже чуть поодаль от нехорошего действа, Диана начала скулить:
— Побежали отсюда домой, то есть сперва к Сказочнице, а? Им сейчас точно не до нас будет!
— Во-во, — согласился ворон, — Лучше совершить хороший поступок и уйти незамеченным подобру-поздорову, пока не поздно!
— Поздно? — не поняла Алиса. — Ты думаешь богатыри нас прям таки и забыли?
— Не исключено, — хмыкнула наимудрейшая птица. — Ну, а если и вспомнят... Глядите, что творится! Они вот-вот совсем оклемаются и такое побоище устроят!
— Почему? — не поняла старшенькая. — Великанши вроде весёлые, никого убивать не собираются.
Ворон занервничал, зашагал туда-сюда, зачесался аж весь:
— Ты ничего не понимаешь! Они видать уже давно себе суженых выбрали. И если б вы их не разбудили, то что эти бешеные твари... извиняюсь, не замужние бабы сейчас делают то, что сделали бы чуть позже. Говорила же вам Сказочница: не надо промеж суженых-ряженых вставать, в тёмно древо клин вбивать!
— Да блин, Тёма, объясни всё попроще, а не своими клиньями! — попросила Алиса.
— А чего тут объяснять? — вспылил ворон. — Сейчас богатырши позабавятся и уведут тринадцать ратников к себе в опочивальни, а оставшаяся бесхозные воины знаете что будут делать?
— Не-е-ет, — хором ответили девчонки.
— А оставшиеся войной пойдут на тех, кого выбрали. Из ревности, значит. И завяжется тут суматоха похлеще, чем с мамаями. Вы что, былины не читали, не знаете, что эти детины любой повод ищут, чтобы и друг с дружкой помахаться? Ай! — досадно махнул крылом их товарищ. — Уползать вам надо, вот чего. И чем раньше, тем лучше.
Алиса хмыкнула:
— Да брось ты!
Но Диана со своим животным чутьем не была такой беспечной, она тоже забеспокоилась:
— Да, да, пойдемте!
— Блин компот! — воскликнула Алиса и в отчаянье заломила руки.
Но никто-никто не понял её горькой скорби. А скорбь была серьезной, большой как море, бурлящей как вода. Рассказываю. Старшенькая уже очень много планов понастроила в своём уме насчёт друзей-богатырей:
1) Поздороваться, обняться.
2) Вновь почувствовать ласковость этих сильных могучих людей подопри-гора.
3) Послушать ещё две-три былины из уст богатырей.
4) Воины должны были доставить Алису и её друзей на своих скакунах сперва в тёмную Русь на свидание с бабой Ягой, царем-самодуром и другими давними друзьями.
5) А затем отвезти назад к Сказочнице.
И все эти планы рушились буквально на глазах! Обидно, да? Вот поэтому Алиса приказала своей команде никуда не убегать, а сидеть в кустах и ждать чем всё закончится.
— Убежать всегда успеем, — говорила она. — А если заваруха начнётся, так тем более.
— Ну тогда побежали подальше отсюда, — Диана показала пальцем на яблоневый сад.
И лазутчики мелкими перебежками направились именно туда. А в саду и вправду было хорошо! Наливные молодильные яблочки свисали целыми гроздьями и манили неземным, то есть не сахалинским запахом. Человеческие руки потянулись прямо к ним, а рты смачно зажевали, разбрызгивая ароматный сок в разные стороны.
Из-под земли вдруг выросла Степанида, она огляделась, обнюхала всё вокруг, сорвала с ветки самое зеленое яблоко и принялась им хрустеть. И чем дольше она хрустела, тем больше молодела. Чудо превращения сморщенного лица в несморщенное происходило прямо на глазах! Диана и Алиса, привыкшие к подобным фокусам в сказочной стране, только хмыкнули и отвернулись. Им было не до того! Девушек сейчас больше всего интересовало: что же будет с богатырями?
А в стане врага происходили дела намного интересней всяких там омоложений! Сарай, где отдыхали мужчины, вдруг рассыпался, тяжёлые брёвна разлетелись как щепки. Для тридцати пяти рослых витязей, вставших на ноги, маловата оказалась сараюшка. Глянь-ка, глянь-ка, как они расправили свои плечи, а отлежавшись, так и вовсе стали краше прежнего!
— Ну что я тебе говорила? — зашипела на ворона хозяйка. — Посмотри, если бы не мы, разве б они восстали из мертвых!
Диана вспомнила, как мертвецы храпели и прыснула. А Тимофей отмахнулся:
— Ну ещё бы годик полежали, так и ещё б краше стали. Похудели б. Не до вас им теперь будет, ох, не до вас!
А богатыри тем временем разглаживали свои изрядно отросшие бороды и подкручивали усы, любуясь на заигрывающих с ними богатырш. Мужланы похоже и впрямь не помнили: кто их так надолго уложил спать и за какие такие заслуги перед отечеством? А поляницы, зардевшись, брали каждого понравившегося им богатыря под руку и уводили в свои горенки. И те шли как телята! Зрелище я вам скажу, было ещё то! Наши девушки аж присели от восторга и недоумения: насколько слова ворона сбывались прямо на глазах. А за спинами ошарашенных от такой картины девочек, равнодушно хрустела яблоками Степанида. И молодела, молодела и молодела. И мало того — молодела, так она, дура, ещё и нашим пичужкам подсунула под нос ещё по яблочку:
— Съешьте, деточки, молодильные яблочки, авось и не состаритесь!
Те механически схватили по второму яблоку и снова начали задорно жевать, не оглядываясь на Полуверку.
Но той было мало. Она и ворону подсунула угощение. Тёмыч, всецело увлеченный брачными играми людей-великанов, наткнулся клювом на яблоки, лежащие на волнующей зелёной травке и с удивлением обернулся на благодетельницу: мол, кто это тут такой смелый, что заговоренную еду у богатырских ведьм без спроса тягает и жрёт без последствий?
А последствия были уже налицо. Бабка Степанида превратилась в тридцатилетнюю красавицу в лохмотьях и весело продолжала жевать дальше.
— Никак умом тронулась? — покачал головой ворон.
— Поешь, сынок, поешь! — подбадривала его женщина и засунула ещё несколько фруктов в девичьи рюкзаки.
А Тимофей вспомнил, что ему чуть более трёхсот лет, и все эти годы никак не отразились на его фигуре, и даже не осыпали чело морщинами. И он отказался от такого подарка.
— Дурак я что ли? Съем и помолодею, поглупею... Нет, нет, мой жизненный опыт эти деревенские ведьмы вот так запросто не заберут! — возмутилась птичка и продолжила наблюдать за русскими народными обрядовыми гуляниями, разыгранными поляницами удалыми.
А Алиса с Диной с удовольствием ели яблоки и почему-то не молодели. Видимо, им некуда было молодеть. Они хрустели и смотрели, хрустели и смотрели, хрустели и смотрели. И вот уже начиналось самое интересное, нет самое страшное предзнаменование ворона: тринадцать славных витязей скрылись со своими женщинами в домах с резными ставенками, в том числе и Илья Муромец со своей будущей женой Златыгоркой. И осталось стоять на пустом месте двадцать два бесхозных долболоба: довольно-таки грозное войско, да ещё и без воеводы оставшееся. Вот-вот, теперь они вообще соображать что-либо перестали. Ведь солдат без приказа — не солдат. А тут, мало того, лишили их командира, так ещё и женскими юбками перед носом покрутили, покрутили и бросили несчастных бобылей друг другу на понукание да на нестойкое роптание. Так ещё... если б бешеные бабы их всех до единого бросили, так обидно бы не было. А то ведь ушли с их же сотоварищами, с конкурентами то есть.
— Да что ж это деется то, братцы? — заревели парни-одиночки и кинулись сперва войной друг на друга, а потом одумались, и достав мечи булатные, с диким ревом рванули в дома к поляницам: бить, сечь своих же сотоварищей и их баб проклятущих. Избы поляниц вздохнули горько-горько и пообещали разлететься в хлам точно так же, как и богатырская усыпальница — амбар.
Теперь то уж точно можно было запасаться грудой яблочек молодильных и следить за самой великой битвой на свете. Но нашим девчонкам вдруг стало скучно и грустно. Несмотря на всеобщий шум и гвалт, махание мечами по бревнам и буйным головам, ощущение ненатуральности
