это время расстегнула пуговки на лифе блузки, и вот уже сосочки напряглись под лаской его языка. Девушка тихо застонала и плотнее прижалась к парню. А потом они и сами не поняли, как свершилось их слияние. И только резкий крик Меланьи привёл их в чувство. Но было уже поздно. Свершилось то, что и должно было свершится. Фёдор продолжил ласкать девушку, не давая ей опомниться. Затем помог убрать следы их грехопадения.
- Меланья, теперь ты понимаешь, что мои намерения серьёзные? Теперь ты стала моей навсегда. Мы повенчаны с тобой на нашем любимом месте, шептал он слова, которые только приходили в его голову, а девушка слушала и верила ему.
- Завтра обязательно приходи на это место, я буду ждать тебя, любимая, - говорил парень, помогая встать Меланье.
Девушка сняла со своей шеи крестик и надела Фёдору.
- Это всё, что я могу сделать для тебя, Федя. Этот крестик необычный. Он заговорённый от всех бед и болезней.
- Так он тебе больше нужен, чем мне, - хотел вернуть столь драгоценный подарок Фёдор.
- Нет, нет, ты вернёшь мне его в день нашей свадьбы, - остановила его девушка.
Парень крепко обнял её и поцеловал. Дальше они пошли в разные стороны, чтобы не попасться на глаза своим сельчанам.
Дома Меланья привела себя в порядок и легла спать. И лишь только закрывала глаза, как перед ней вставал образ любимого человека, который клялся ей в вечной любви. Так с улыбкой на устах девушка и уснула. Утром болело всё. Она с трудом поднялась на ноги. Сегодня они с матерью должны были идти в поле. Нужно было закончить теребление льна. А это работа, которая требовала стоять, согнувшись весь день. Меланья спрятала колечко, подаренное Фёдором, в укромное место, где ещё с самого детства хранила дорогие сердцу вещицы. А в голове билась одна мысль: вот я уже и стала женой. От мысли бросала в жар. Мать взглянула на дочь и спросила:
- Доченька, ты не заболела, случайно?
- Нет, мама, а почему ты спрашиваешь?
- Глаза твои горят, словно у тебя лихорадка.
- Всё хорошо. Немного горло побаливает. Вечером попила холодного молока из погреба. Видимо не надо было этого делать.
- Может сегодня останешься дома, пускай бабушка за тобой поухаживает? – спросила Прасковья.
- Нет, мама, пойдём в поле. Пройдёт. Ты же сама говорила, что меня болезни не берут.
До вечера девушка еле доработала. Ей хотелось упасть прямо на льняные снопы и так лежать не шелохнувшись. Но нельзя было дать матери повод в чём-то её заподозрить. Вот только вечером она не смогла выйти к любимому на свидание. Так и не дождался Фёдор её той ночью. Но на следующее свидание Меланья пришла, почувствовала себя немного лучше. Сама она ничего приятного не ждала от этой встречи. А вот Фёдор с нетерпением ожидал продолжения любви. И она случилась. Теперь и Меланья летала на её крыльях, испытывая такое наслаждение, от которого хотелось кричать громко, чтобы все знали о её любви. Еще через две ночи они простились страстно до следующего лета. Теперь радость девушки сменилась грустью. Все вечера она проводила дома, достала забытые книги учителя и продолжила учиться грамоте. Только через два месяца, а это был октябрь месяц у неё начались неприятности. Первой недомогание внучки заметила бабушка и спросила:
- А, где твой крестик, Меланья?
Девушка растерялась, схватилась за грудь, а затем прошептала:
- Наверное….я его потеряла.
Глава 12. Горькая правда.
Ещё некоторое время Меланья скрывала от родных свой недуг, но вскоре тайное стало явным. Однажды утром Меланья еле успела выбежать на улицу. Тошнота одолевала девушку с каждым днём всё сильнее. Она, как была в спальной сорочке, так и выскочила на улицу, тем более босая. А уже стоял конец октября, по ночам хоть и небольшие, но проскакивали заморозки. Прасковья заметила этот стремительный бег дочери и вышло вслед. Женщинам не надо было задумываться, она сразу поняла в чём заключается недуг дочери. Она первой вернулась в дом и присев на лавку у печи задумалась. А думать ей было о чём. Теперь их семье позора не избежать. Понесла их единственная дочь. От кого только? Неужели от Сашки Марусиного? Нет, не может такого быть. Сама же дочь ей рассказывала, что обрюхатил он девку Валежниковых. Сердце ныло у Прасковьи, хотелось выть по-волчьи от стыда и боли. Но слёз пока не было. Что же это за проклятая судьба их род наказывает? Но не успела додумать свою думу женщина. В дом вошла бледная, как снег Меланья. Она вся дрожала от холода, от стыда перед матерью. Ничего не говоря она опустилась перед матерью на колени и заговорила:
- Матушка, виновата я перед вами, родителями своими. Согрешила крепко, теперь вот наступила расплата. Ношу под сердцем ребёночка.
- С кем зачала ребёнка-то? – чужим голосом спросила мать.
Не успела ответить Меланья, как в кухню вошёл отец.
- Что тут у вас происходит? – зевая спросил мужчина.
Никто из женщин не хотел отвечать первым.
- Я долго буду ждать ответа на свой вопрос? – сдвинул грозно брови Елизар.
- Папочка….
Меланья не смогла говорить, слёзы душили её. Девушке хотелось провалится сквозь землю, чтобы не видеть, какое впечатление произведёт на отца её признание.
-Елизар, присядь рядом, - попросила Прасковья, – беда пришла в наш дом.
-Это о чём ты, мать, говоришь? – испугался мужчина. – Умер кто-то?
- Лучше бы я умерла, - всхлипнула Меланья.
- Не говори, дочь, глупостей. Бог может услышать и наказать за такие слова, - пригрозил мужчина.
- Так скажите вы наконец мне, что за муха вас с утра укусила?
- Папа, я…я…беременная, - выдавила сквозь слёзы девушка.
В доме наступила такая тишина, что стало слышно, как за печкой шуршат тараканы.
Спокойный и уравновешенный по своей натуре Елизар подскочил с лавки, как ужаленный и начал ругаться так, что из-за двери выглянули испуганные его родители Авдотья Никитична и Серафим Павлович. Когда Елизар заметил своих родителей, то немного поутих и показал пальцем на Меланью, которая так и стояла на коленях перед матерью, проливая слёзы.
- Полюбуйтесь на свою внучку! Решила порадовать нас всех и принести в подоле прибыль в наш дом. Неслыханная радость какая!
- А, ну, прекрати балаган устраивать! – громко сказал Серафим Павлович. Теперь кричать и плакать уже поздно, как я понимаю. Рассказывай, Меланья, кто порушил честь твою?
- Сын графа Раневского Фёдор, - всхлипывая ответила девушка.
- Значит, ребёнок будет расти без отца, - сказал, как отрубил дед.
- Он… он…он обещал летом, когда окончит учёбы приехать и жениться на мне, - начала оправдываться Меланья.
- Жди, девка, с моря погоды, - ехидно улыбнулся старик. – знаем мы такие обещания. Говорю же тебе, что одна будешь растить байстрючонка. Сельчане пальцами затыкают не только тебя, но и всех нас.
- Что же мне теперь делать? – заламывая руки, рыдала девушка.
- А об этом нам надо посоветоваться. Так что не ори во всеуслышание, сын мой, а сядем с тобой и подумаем, что в силах сделать для твоей единственной дочери и нашей внучки. Идите, бабы прочь отсюда. У нас с Елизаром будет мужской разговор, - властным голосом приказал старик, и женщины вышли в другой конец избы, где проживали Авдотья и Серафим.
- Господи! Почему ты так немилостив к нашей семье? – вопрошала, глядя на икону Иисуса Христа Прасковья. Сначала мать моя попала в сети богатенького пройдохи, а теперь вот дочь моя. Прошу тебя, Господи, разведи нашу беду, сделай так, чтобы не пришлось нам собирать свои скромные пожитки и перебираться опять на новое место жительства.
Меланья вслушивалась в молитву матери и недоумевала: о чём это она просит Господа? О какой перемене местожительства говорит? Девушка уже и рот открыла, чтобы спросить у матери в здравом ли она рассудке, но бабушка тронула её за руку и сделала знак помолчать.
Долго совещались мужчины наедине. Прошло не менее часа, а женщинам показалось, что уже полдень на дворе наступил. Когда мужчины вошли в горницу, женщины вскочили, как по команде.
- Сидите, чего всполошились, - ухмыльнулся Серафим. Сейчас Елизар расскажет о чём мы сговорились, - теребя бороду, сказал дед.
- Меланья, ты же знаешь, что мы все тебя очень любим и зла не желаем., - начал говорить отец. – Ты нас всех очень огорчила своим поступком. Но, что сделано, то сделано. Пока ещё твой грех не вылез наружу, я съезжу в город и попробую найти для тебя угол, и, возможно оплачивать будешь за него своей работой. Я так понял, что внук или внучка должны родиться в начале лета. Это так?
-Так, - ответила Меланья.
- А вот летом, когда вернётся сынок этого Раневского, ты и пойдёшь к ним. Если примут тебя, то все мы возблагодарим Господа нашего. А, коль выставят тебя за дверь, тогда будет другой разговор. Но заранее не будем загадывать. Мы не выгоняем тебя, дочь, за порог, мы хотим избавить нашу семью от насмешек и позора. Спросят у нас, где Меланья, а мы и ответим, что в город уехала, искать счастье своё. Ты согласна с нашим решением?
Меланья поклонилась мужчинам в пояс:
- Спасибо, папа и дедушка! Я с благодарностью принимаю ваше решение.
- Ну, вот и договорились. А теперь расходитесь по своим местам, беритесь за работу. Я на днях отправлюсь в город, а ты, Прасковья, помоги дочери собрать всё необходимое. Сама знаешь, что ей потребуется на чужбине.
- Как скажешь, Елизар, тихо ответила женщина и вышла на свою половину. За ней последовала и Меланья.
Только их план немного поменялся. Не успел ещё Елизар уехать в город, чтобы подыскать дочери жильё и работу, как в ближайшую субботу к ним нагрянули сваты. Это Сашка Маруси сын заслал сватов к Меланье. И, конечно, это сватовство застало семью врасплох.
- Надо же было как-то предупредить нас, хотя бы, - выговаривала Прасковья свахе Евдокии, бойкой на язык женщине, лет 55-ти. Она не одну свадьбу на селе устроила и этим очень гордилась.
- А чего тут предупреждать? У вас цветок аленький, а у нас горшок глиняный. Вот посадим цветок в горшок и пойдут в разные стороны побеги молоденькие. А вы, родители только успевайте радоваться.
- Да мы не знали, что сватовство намечается, не приготовились гостей дорогих встречать, - отнекивалась Прасковья. Но сама позвала в помощь свекровь Авдотью Никитичну и начала собирать на стол. В доме, где есть девушка на выданье у матери всегда закуска быть под рукой, а будущий жених приезжает свататься со своим самогоном.
Меланья, как услышала, что в доме сваты, спряталась на бабушкиной половине дома и наотрез отказалась выходить.
- Я отказываюсь от замужества, - нашёптывала она бабушке. – Даже, если меня силой потащат к столу, я не выйду. Если вынесут туда я скажу, что беременная. Позорится так уж сразу, а не через некоторое время, когда муж выгонит из дома.
- Да никто тебя силой не потащит к гостям. Ты сама выйдешь и скажешь, что отказываешься выходить замуж, - успокоила внучку бабушка.
- Ни за что не выйду! – твердила девушка.
- Так отец может согласится вместо тебя. И, что ты потом делать будешь? – спросила Авдотья.
- Не сделает так отец, - неуверенно ответила девушка.
- А, кто ж его знает. Может он решит, что это и есть выход из создавшегося положения.
Тогда Меланья решительно оправила на себе юбку, пригладила волосы, уложила вокруг головы косы и вышла в горницу, где выпивали гости. При виде такой красоты, все замерли и ждали дальнейшего развития событий.
- Ох и хороша рыбка золотая! Да и рыбак не промах. Шёл
