Аля Хатько & Олег Вайнтрауб
ВЫСТРАДАННОЕ СЧАСТЬЕ.
Глава 1. Вадим. Подготовка к празднику.
- Уважаемые коллеги, прошу внимания!
Это вышла в центр зала бессменная организатор нашего досуга Марина. Мы оторвались от своих дел, от компьютеров и повернули головы в ее сторону.
- Надеюсь, вы не забыли, что в пятницу компания отмечает пятую годовщину нашей организации, - продолжила Марина. У кого будут, какие предложения, как будем отмечать эту дату?
- Нужно уже сегодня заказать столики в ресторане, - предложил Сергей.
- Опять идти в эту харчевню, - недовольно ворчал Олег.
- Да и в копеечку это обойдется, - со своего места возникла Ирина.
- Алексей Владимирович, - обратилась Марина к нашему руководителю, - из общественных фондов нельзя ли что-нибудь подбросить на это мероприятие?
- Увы, Мариночка, наш бухгалтер это не одобрит.
И он посмотрел в сторону Татьяны, нашего бухгалтера и по совместительству его супруги. Та с независимым видом продолжала сидеть за своим столом, делая вид, что это ее вовсе не касается
- Да и не хочется снова мужа тащить в этот ресторан, - заявила Наташа.
- А давайте мы отметим его здесь! – вдруг предложила Марина. – Каждый принесет что может, сдвинем столы и хорошо погуляем своей компанией. И тащить свои половины не нужно будет.
Глава 2. Вадим. Вика.
Все дружно подхватили эту идею. И началось активное обсуждение. Дело в том, что в нашей команде, состоящей из девяти человек, все были люди семейные, за исключением меня. И сейчас этот вопрос меня мало интересовал. Мне было как-то все равно, где и как будем собираться. Что общество решит, так и будет, я подчинюсь решению коллектива. Сейчас я находился в глубокой депрессии. Три года назад я развелся с Галиной, а год назад встретил женщину своей мечты. Она ушла от мужа, они не развелись, но возвращаться к нему она не хотела. И ушла как-то странно, хлопнув дверью, и как была в одном платье, несмотря на позднюю осень. Так я ее и увидел плачущую и замерзшую, сидящую на скамеечке, на детской площадке. Я возвращался домой и увидел ее в слабом свете, льющегося из окон дома напротив, согнутую и съежившуюся, словно замерзший воробышек. При виде этой картины сердце мое не выдержало, и я подошел к ней, сел рядом. Она сидела, пригнув голову к коленям, закрыв лицо руками. Темные волосы свесились вниз и закрывали все лицо. Я тихо тронул ее за плечо. Даже через тонкую ткань платья я почувствовал, какое холодное у нее тело. Она вся вздрагивала не то от рыданий, не то от холода.
- Что с вами? Что случилось? Вы вся продрогли, - тихим голосом обратился я к ней.
Она не ответила, только еще ниже опустила голову и помотала ею из стороны в сторону.
- Ну, нельзя же так, девушка, вы можете простудиться! Смотрите, вы уже вся окоченели. Давайте я помогу вам встать и провожу вас домой.
- Нет! Домой я не вернусь никогда! – каким-то охрипшим голосом и с ожесточением выпалила она. – Ноги моей больше там не будет! И не надо мне помогать. Да, я хочу замерзнуть, и я хочу умереть!
Я понял, что это все слишком серьезно. От помощи моей она отказывается, но мне совесть не позволит ее оставить в таком положении. Тогда я снял себя плащ и накрыл им плечи девушки. Плащ был легкий, демисезонный и вряд ли смог согреть ее.
- Оставьте меня и заберите свой плащ, - слабым голосом не то сказала, не то простонала она.
- Нет уж, даже из простого человеколюбия я вас здесь не оставлю! – твердо заявил я. Поднимайтесь, я помогу вам дойти.
- Куда?
- Домой, конечно, в тепло. Вам срочно нужно согреться и даже принять горячую ванну.
- Я же сказала, что домой я не пойду, - уже каким-то слабым безвольным голосом промолвила она.
- Ну, хорошо, тогда к подругам, к знакомым, наконец, к соседям.
- Подруг и знакомых у меня нет, а к соседям я не пойду в таком состоянии.
- Ладно, тогда пойдем ко мне. Я живу один и даю слово, что приставать к вам не буду.
- А мне сейчас уже все равно…
Последние ее слова я как-то пропустил мимо ушей. Почти насильно поднял ее со скамейки и повел к себе. Она так замерзла, что едва передвигала ноги, и мне приходилось ее буквально тащить, словно пьяную. Я молил Бога, чтобы в подъезде нам не встретился кто-нибудь из соседей. За свою репутацию я не волновался, но, увидев мою спутницу в таком виде, они могли подумать черт, его знает что. Тем более, они могли ее узнать, ведь она была из соседнего дома.
Мы вошли в квартиру, и я предложил ей сразу принять ванну, но она от этого резко отказалась. Тогда я отвел ее на кухню, заставил снять колготки, принес из ванной комнаты таз с горячей водой, поставил перед ней и включил чайник. Она опустила замерзшие ноги в таз с водой.
- Не горячо? – участливо спросил я.
- Нет, терпимо.
- Сейчас в чайнике согреется вода, и будете подливать по мере остывания.
- Хорошо.
И только теперь она подняла голову, откинула волосы с лица и посмотрела мне в глаза. До сих пор в темноте двора и подъезда я не мог рассмотреть ее лицо, его постоянно закрывали ее густые черные волосы. И тут я узнал ее, вернее сказать, я видел ее раньше. Это была девушка из дома напротив. Я еще тогда обратил на нее внимание и подумал, что же за красавица живет в соседнем доме. Она, чья-то дочка или жена? Тогда мне показалось, что на вид ей чуть больше двадцати. Но сейчас я видел, что она старше, сейчас ей можно было дать уже лет двадцать пять. Она подняла голову и спросила:
- У тебя, то есть у вас, есть что-нибудь выпить?
- Есть, конечно, прекрасная незнакомка, и можешь звать меня на ты, а зовут меня Вадим. А тебя как звать?
- Вика, то есть Виктория.
- Очень приятно. Тебе что налить: вина или коньяку?
- Вино будет слабовато, а коньяк я не люблю. А водка есть?
- Водки нет, но я знаю, что тебе дать, я сейчас тебе налью спирта, чистого медицинского спирта. Именно он будет тебе сейчас в самый раз.
- Никогда спирт не пила, ну давай.
- Не волнуйся, я разбавлю.
Из антресоли я достал заветную армейскую фляжку со спиртом, который я хранил для экстренных случаев. Похоже, что такой случай сейчас наступил. В фужер я налил граммов 70 спирта и добавил такое же количество воды. Подал фужер Вике и полез в холодильник за огурцом.
- Не надо, дай просто водички.
Я подал ей кружку с водой.
- Выдохни, выпей сразу все залпом, и не вдыхая, сразу запей водой.
Вика послушно выпила все и запила водой.
- Ну и гадость же! Не понимаю, как ее пьют!
- Ничего, зато сразу согреешься и отойдешь.
Она уже несколько раз доливала в таз горячую воду из чайника, пока ноги ниже щиколоток не стали пунцовыми. Я принес ей полотенце и хотел помочь вытереть, но она отказалась и вытерла ноги сама.
- Может дать тебе что-нибудь закусить? Ведь развезет же.
- Не надо, я ничего не хочу.
- Ну, смотри сама.
- Вадим, Вадим, ты, что там уснул? – это голос Марины выдернул меня из плена воспоминаний. – Ты чего не принимаешь участие в обсуждении? Тебе что все равно?
- Да для меня как решите, так и будет.
- Вот мы решили, что мужчины обеспечат выпивку, а женщины закуску. Так что с тебя бутылка коньяку и бутылка шампанского.
- Хорошо, а больше ничего не надо?
- Пока хватить и этого. А не хватит – гастроном рядом.
- Уважаемые коллеги, рабочий день еще не закончился, - напомнил Алексей Владимирович, еще полтора часа рабочего времени.
Все вернулись на свои рабочие места. Я тоже попытался работать, но работа не клеилась. Мысли снова вернули меня к событиям прошлого года.
Так, что же было потом? Да, она сидела на табуретке в кухне, поставив ноги на мокрое полотенце. Убрав таз на место, я принес ей свои тапочки. Она сидела с опущенной головой, и ее густые волосы закрывали лицо. Когда подняла голову, я увидел, как по уже раскрасневшимся щекам бегут слезы. Она всхлипнула и еле слышно начала не то говорить, не то шептать:
- Ну как он мог?! И с кем? С моей лучшей подругой! И в нашей супружеской кровати! Каким же все-таки подлецом он оказался! А ведь меня предупреждали… А я то дура, с работы отпросилась, сходила в женскую консультацию, там подтвердили, что я беременная уже шесть недель. Наконец то! Три года мы так ждали этого… Я летела, как на крыльях, чтобы сообщить ему эту радостную весть, что у нас будет ребенок. И что же я вижу. Он в нашей постели с моей подругой! Как он мог! И она тоже стерва! А ведь я его так любила… Как он мог… так со мной поступить … Она тоже…
Голос ее становился все тише, речь становилась бессвязной, язык заплетался. Она уже совсем опьянела и сидела, закрыв лицо руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Один раз даже чуть не свалилась с табуретки. Куда-то ее сейчас вести в таком виде было нельзя, значит, нужно будет укладывать ее спать. Но где? У меня было только одно спальное место – это диван, служивший мне одновременно и кроватью. Ладно, - подумал я, - уложу ее спать на диване, а сам устроюсь на кухне, на раскладушке.
Подошел к ней, поднял ее за плечи и повел в комнату. Она не сопротивлялась. Усадил ее в кресло, а сам постелил постель. Хотел снять с нее платье, но постеснялся. Что она утром подумает обо мне. И как была она в платье, так и уложил ее на диван. Прикрыл ее пледом и рядом на стуле поставил стакан с водой. Оставил ночник включенным и пошел сам устраиваться спать. В моей маленькой кухне раскладушка едва поместилась. Пришлось табуретки поставить на стол, и даже ноги мои на раскладушке оказались под этим же столом.
Еще перед тем, как уснуть, я зашел в комнату. Вика спала в той же позе, как я ее оставил. Она тяжело дышала. Оставив включенным ночник, я ушел на кухню. Я уже давно не спал на раскладушке, спалось мне плохо, раскладушка поскрипывала при каждом моем движении. Сквозь сон я слышал, как Вика громко кашляла. Часа в три я поднялся и зашел к ней. На спинке стула уже висело ее платье и стакан с был уже почти пуст. Вика лежала на спине, до подбородка укрывшись одной простыней, плед был отброшен в сторону. Ее черные волосы разметались по подушке. Она по-прежнему тяжело дышала, иногда сильно кашляла. Я ладонью потрогал ее лоб. Она вся пылала.
Плохо дело, - подумал я, - она таки успела простудиться. Что мне теперь с ней делать? Утром нужно будет вызывать скорую или врача на дом.
Остаток ночи я спал плохо, все время прислушивался как там Вика. Кашель ее все усиливался. Еще раз зашел к ней, потрогал ее лоб. Мне показалось, что он стал еще горячей. Оставил ей на стуле свой халат на той случай, если она захочет сходить в туалет.
Тревоги прошедшего дня и почти бессонная ночь свалили меня. Перед самым утром я крепко уснул. Проснулся уже около 9-ти. Первой мыслью было: как там Вика? Натянув пижамные брюки, зашел к ней. Она не спала. Подошел к ней. Она с какой-то настороженностью посмотрела на меня.
- Доброе утро, Вика. Как себя чувствуешь?
- Доброе утро… А кто вы? Где я? Как я здесь оказалась?
- Здрасте! Ты что все забыла? Как ты сидела замерзшая на скамейке детской площадки, как я привел тебя к себе, обогрел, напоил…
- Да вспоминаю. Ты кажется Вадим? Да, да. Ноги парила… Потом ты дал мне спирта выпить. Дальше ничего не помню. Это ты меня раздевал?
- Боже упаси! Это ты сама.
- Не помню. А чего я не площадке оказалась? О Боже!...
С этими словами она схватилась за голову и разрыдалась. Я понял, что она вспомнила все. Сел рядом с ней на диван и стал успокаивающе гладить ее по руке.
- Успокойся,
|